— Тайлер.
Я нажал на телефоне «отбой», сбросив звонок Кая.
Тайлер немедленно собрался, повернувшись, заслонил Джорджи как щит. Я шагнул к доктору и два шута преградили путь. Медсестра позвала меня, но я знал достаточно о больничной политике, чтобы знать, что происходит.
Доктор остановился передо мной, у самоуверенного маленького ублюдка была насмешливая улыбка на узком лице. Я перекрыл ему дорогу, чтобы он не подобрался к Джорджи ближе, хотя я подозревал по его выражению лица, а также Рику и Мику на его стороне, что он думал по-другому.
— Сэр, только члены семьи допускаются к посещению.
— Я не навещаю.
Он прочистил горло и беспокойно дернулся, пока поправлял очки, которые не нужно было поправлять.
— Мы вынуждены попросить Вас и Вашего друга уйти. Медсестра поможет пациентке вернуться в ее палату.
Уголком глаза я увидел медсестру — судя по табличке, ее зовут Белинда — встающую из-за стола.
— Дек, — предупредил Тайлер. И это предупреждение, потому что моя рука была на пистолете под курткой. — Не здесь, босс.
— Мы позаботимся о ней. Она может уйти после проведения психологической оценки завтра и вопросов полиции о ранах на ее спине. Это обязательно после подобных случаев. Мы также хотели бы провести повторное переливание крови в качестве меры предосторожности.
Я уставился на него на несколько секунд, бросил взгляд на Джорджи, которая тихо стояла позади Тайлера. Мне не нравилось это. И я абсолютно уверен в том, что мне не нравится доктор, но, спровоцировав драку в больнице, мы создадим себе проблемы. Кроме того, Джорджи лучше провести здесь еще одну ночь, и я хотел услышать, что она скажет полиции по поводу чертовых порезов на ее спине.
Я кивнул Тайлеру.
Ладно, одна ночь.
— Когда мы можем забрать ее? — спросил Тайлер.
Медсестра дала Тайлеру инструкции по выписке, и я приблизился к Джорджи. Она все еще стояла у стены, не сказав ни слова в течение всей перепалки.
— Завтра ты пойдешь со мной. Нам нужно разобраться в этом дерьме. Ладно?
Она кивнула, и я почувствовал ее дрожь, когда провёл руками по ее рукам. Вот оно… в ее глазах. Беззащитность и мягкость, которая скрывалась годами.
Бл*дь, хочу обнять ее и поцеловать так чертовски сильно.
Я прочистил горло.
— Ты же пройдёшь психологический тест?
Она улыбнулся и впервые за больше, чем десять часов я почувствовал, будто мог дышать. Она схватила мой рукав, прежде чем я ушел.
— Дек. Мне нужно сказать тебе…
Она остановилась, выпрямив плечи, и посмотрела вокруг, будто искала кого-то. Потом ее глаза опустились на пол, и она выглядела… напуганной. Джорджи редко выглядела напуганной, и это напомнило мне момент, когда я рассказал ей о Конноре.
— Пожалуйста, на клади меня в клинику.
Боже. И вот она говорит подобное дерьмо.
Я медлил. Голубые пряди повисли сбоку от лица, без макияжа, стоящая напротив стены в светло-голубой больничной рубашке. Невинная. Она невинна и все же, я знал Джорджи. Она намного больше, чем это. Она упрямая и решительная, с принципами, которые часть нее. Но ее взгляд неопределенный, беззащитный и все же уверенный… это Джорджи, которую я знал.
Это та, за которую я борюсь, чтобы вернуть назад.
— Не буду.
Я кивнул вправо, где стоял док, наблюдающий за мной.
— Не позволяй этому парню трогать тебя.
Она улыбнулась на это, и я убрал ее волосы от лица.
— Мы поговорим завтра. Отдохни немного, детка.
Медсестра взяла Джорджи за руку и повела ее назад в палату.
ГЛАВА 7
Джорджи
Я простонала, моя голова вертелась из стороны в сторону, пока я повторяла в голове снова и снова слово «нет». Паук ползал по моей коже, но это был не паук — это капельки крови. Не могу пошевелиться, чтобы сбросить его, чувствуя страх, будто бочка с маслом стояла на моей груди. Масло. Тряпка. Она душила меня.
Не могу дышать.
Я не могла выплюнуть ее. Ткань царапала заднюю часть моего горла, я ею давилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У меня скрутило живот, легкий ветерок прошёлся по моему лицу — его дыхание — скотч. Это он. Я должна бежать, но везде туман. Сарай сейчас — длинный, узкий коридор, и я бегу и бегу, но не двигаюсь с места.
Нет.
Прекратите. Не надо больше.
Слова звучали в моей голове, и я старалась их сформировать, но звуки застряли в моем горле. Стоны. Задушенные стоны.
Они мои?
Я упала на колени и всхлипнула.
Тень нависла надо мной. Блеск ножа.
Я замерла. Ужас охватил меня в ожидании боли. Страх. Запах моей крови в воздухе.
Я оцарапала колени, когда он сбил меня с ног и потащил в сарай, где хранились школьная газонокосилка и инструменты для сада. Дверь с лязгом захлопнулась с такой силой, что от вибрации часть металлических инструментов, висящих на стене, зазвенели друг о друга.
Я полностью потеряна.
Вырываясь из его хватки и вертясь как акула, пойманная над водой, я ударила его кулаком в зубы. Я даже смогла вырваться и сделать несколько шагов к двери, прежде чем он бросился за мной, и мы жестко приземлились на дощатый пол, у меня перехватило дыхание.
— Не ожидал, что ты такой боец.
Он перевернул меня, прижимая мои руки над головой, но все равно я пыталась освободиться. Отчаянно. Надеялась, что кто-то услышит мои крики, но сарай был достаточно далеко от школы, и редко кто-либо проходил мимо него.
Не знаю, кто он, кроме того, что он из старших классов. У него светлые волосы и искривлённый нос, будто он ломал его несколько раз. Широкие черты лица, угрюмый тяжелый взгляд, в отражении которого видно, что как бы сильно я не кричала, ничто не смягчит эти безжалостные глаза.
Он задрал мое платье вверх по бедрам, и я сильно испугалась, закричала, пинаясь и плача. Он закрыл мой рот рукой и затем навалился на меня сверху, используя свой вес, чтобы я не увернулась. Холодный край лезвия уколол мое горло, я уклонилась, дернув голову в сторону и пинаясь ногами, но без шанса пошевелить чем-то еще.
— Не двигайся, черт побери. Не хочу покалечить тебя — не сильно, во всяком случае.
Он провел лезвием вниз по моей коже, пока не остановился на впадинке горла.
— Увлекаться нельзя, я могу попасть в беду.
Я захныкала. Он вдавил кончик ножа в мою плоть, и я постаралась отодвинуться. Он сдвинул брови, я замерла.
— Ты ведь знаешь, что произойдет, если ты не будешь хорошо вести себя?
Нет, не знаю. Я без понятия, что этот парень хотел от меня, но я подозревала, и кровь стыла в жилах.
Потом он засмеялся, зацокал своим языком и сел, придавив меня. Я шевельнулась, и он скользнул ножом по моей руке. Я закричала, и он заткнул меня тряпкой, которая лежала на земле около газонокосилки.
Он медленно расстегнул пряжку ремня, и я заплакала, всхлипывая, с тряпкой во рту, пропитанной маслом. Он вытащил ремень из петель своих джинсов.
Я сглотнула желчь, понимая, что если меня стошнит, я захлебнусь.
— Может, в следующий раз ты не будешь пытаться убежать.
Он слез с меня, дернул вверх с такой силой, что моя шея хрустнула. Я стояла на коленях, спиной к нему. Он стянул мое платье через голову и откинул в сторону, после выкрутил мои руки за спину и обмотал ремнём вокруг запястий так туго, что я потеряла чувствительность пальцев на несколько секунд.
— Вот это хорошая девочка. Расслабься и больно не будет.
Он провёл рукой вниз по моей спине, нежно и мягко, будто гладил мою кожу.
— Чистый холст. Я наблюдал за тобой. Такая идеальная и милая, тихая. И теперь… — он вздохнул. — И теперь появилась прекрасная возможность — мне дан шанс исправить тебя.
Его рука на моей спине стала жесткой.