Закончив взбивать подушки, миссис Грейндж деликатно кашлянула. В третий раз. Увлеченная работой, Джеки не слышала ее, и, как только стук пишущей машинки на секунду смолк, миссис Грейндж воспользовалась шансом.
—Вы так быстро печатаете, — начала она. — Вы секретарь?
Не стоит выливать свое паршивое настроение на домработницу, напомнила себе Джеки и состроила любезную улыбку:
Нет. На самом деле я пишу книгу.
Правда? — По тону миссис Грейндж было ясно, что информация ее крайне заинтересовала. Она принялась поправлять покрывало на кровати. — Я сама люблю почитать что-нибудь интересненькое.
Миссис Грейндж оказалась первым человеком, который, услышав, что Джеки пишет книгу, не стал закатывать глаза или иронически приподнимать бровь. Воодушевленная этим, Джеки крутанулась на стуле. Черт с ним, с Нэйтаном, подумала она. Жаклин Макнамара приехала сюда, чтобы написать книгу, именно этим она и займется.
— Часто вам удается выбрать минутку, чтобы почитать?
Я страсть как люблю после целого дня на ногах рухнуть в кресло и провести часок-другой с хорошей книжкой. — Миссис Грейндж придвинулась ближе, смахивая пыль с настольной лампы. — А что за книгу вы пишете?
Любовный роман. Исторический.
Нет, серьезно? Я обожаю книжки о любви. А давно вы пишете?
По правде говоря, это моя первая попытка. Я почти месяц собирала материал, проверяла даты и все такое, а потом погрузилась в работу.
Миссис Грейндж бросила взгляд на пишущую машинку, затем вновь посмотрела на лампу.
—Наверное, это как с картинами. Пока она не закончена, художник не хочет ее никому показывать.
Вы шутите. — Джеки со смехом подобрала под себя ноги. — Да я просто умираю от желания дать кому-нибудь прочесть мою писанину. — «Только не родственникам, — подумала Джеки и прикусила нижнюю губу. — Они уже видели слишком много моих незаконченных дел». — Хотите посмотреть первую страницу? — Она уже успела вытянуть нужный лист из рукописи и протягивала его миссис Грейндж.
Ну... — Миссис Грейндж взяла страницу и отнесла ее подальше от лица, пытаясь разобрать печатный текст. Она читала молча, сощурив глаза и чуть скривив губы.
Минуту спустя Джеки расслышала странное пыхтение. Миссис Грейндж смеялась. Ничто на свете, абсолютно ничто, не могло доставить Джеки больше счастья.
Вы сразу взяли быка за рога, не так ли? — Возвращая страницу, миссис Грейндж смотрела на Джеки с одобрением и восхищением. — Ничто не привлечет внимание читателя лучше, чем перестрелка на первой странице.
На это я и рассчитываю. Конечно, пока это всего лишь черновик, но я работаю очень быстро. — Джеки просмотрела текст. — Надеюсь, через пару недель уже можно будет посылать в издательства,
Я бы с огромным удовольствием прочитала эту книгу, когда она будет закончена.
Я бы тоже. — Смеясь, Джеки вложила первый лист обратно в рукопись. — Я каждый день смотрю, как много уже написала, и не верю своим глазам. — Немного неуверенно она положила руку на кипу листов. — Правда, я еще не решила, что буду делать, когда закончу ее.
Думаю, тогда придется начать следующую, верно? — Нагнувшись, миссис Грейндж подхватила коробку с губками и средствами для уборки и вышла из комнаты.
А что, ведь она права, подумала Джеки. Выиграл ты или проиграл, жизнь на этом не заканчивается. Нельзя ограничиваться только одной попыткой. Кому, как не ей самой отлично это известно. Если у тебя что-то получается, ты продолжаешь это делать. А если не получается, но ты этого хочешь, все равно продолжаешь. Вот так.
Она повернулась к столу и улыбнулась, глядя на незаконченную страницу. Этот подход можно успешно применить к сочинительству. А также с неменьшим успехом его можно применить и к Нэйтану.
ГЛАВА 5
Нэйтан был невероятно зол на себя. Гораздо легче и удобнее было перенести эту злость на Джеки и обвинить во всем ее. Он не хотел ее целовать. Она его вынудила. Он
не собирался причинять ей боль. Она его сама заставила. Буквально за считанные дни ей удалось превратить его в негодяя с дурным характером, к тому же сексуально озабоченного.
А он хороший человек. Нэйтан был в этом твердо уверен. Конечно, иногда бывал довольно упертым, частенько чересчур нетерпеливым, и еще он был невозможным перфекционистом. Ему случалось безжалостно увольнять людей, но это была работа. Что же касалось личной жизни, вряд ли кто-нибудь мог назвать Нэйтана неприятной личностью. Он всем нравился.
Если он общался с женщиной, то всегда соблюдал правила приличия. Когда отношения становились более интимными, оба были в курсе, какая их ожидает перспектива, что можно делать, а чего не стоит. Никто и никогда не считал его бабником.
Разумеется, у него были... друзья женского пола. Взрослый, здоровый мужчина не может обходиться без романов. Но черт возьми, он всегда делал первый шаг, он управлял развитием событий; существуют же, в конце концов, определенные правила на этот счет. Когда мужчина и женщина решают стать более нежели просто друзьями, они делают это с ясной головой, осознавая все последствия такого шага. Расчет в этом деле не менее важен, чем влечение. К тому времени, как дружба перерастала в связь, если вообще перерастала, они успевали достаточно хорошо узнать друг друга, достичь какого-то понимания.
Обжиматься на кухне после салата с петрушкой — нет, совсем не так должны выглядеть разумные, взрослые отношения.
Если это старомодно — что ж, значит, он старомодный.
Проблема заключалась в том, что поцелуй у барной стойки означал для Нэйтана больше и взволновал его больше, чем все его предыдущие тщательно просчитанные, умеренно страстные, зрелые отношения. А он не хотел, чтобы его жизнь вдруг поменяла курс.
Отец научил Нэйтана немногому; разве что правильно завязывать галстук. Но тем не менее он знал, что к женщине следует относиться с уважением и восхищением, заботиться о ней. Он всегда был настоящим джентльменом. Букет роз, если того требует случай, легкое рукопожатие, ненавязчивое ухаживание.
Он умел обращаться с женщинами, направлять романы в нужное ему русло и безболезненно их заканчивать, без драматических сцен и неприятных воспоминаний впоследствии. Если Нэйтан и был чрезмерно осторожен и старался не подпускать никого слишком близко, то лишь потому, что имел на это все основания. От отца он все же научился кое-чему еще: никогда не давать обещаний, которые ты не сможешь сдержать, и не вступать в тесную связь, если не уверен, что не захочешь ее разорвать. Он гордился тем, что всегда расставался с женщинами по-дружески.