Читать интересную книгу Скифы пируют на закате - Михаил Ахманов

Он поднял взгляд на лицо Джамаля и, неслышно шевеля губами, повторил: «А ты-то сам хочешь туда?»

– Хочу! – вдруг вырвалось у него – раньше, чем он понял, что несет. Со стороны Сарагосы послышалось возмущенное фырканье. «Выгонит он меня, – подумал Кирилл, – как пить дать выгонит! И будет прав, клянусь святым Хараной-хранителем и пятым ребром шайкала! Недаром набрал этих сорокалетних… которые сначала думают, а потом стреляют…»

Наступило молчание. Потом Джамаль торжествующе рассмеялся.

– Вай, Нилыч, хорошего ты мне парня привел! Честного! И в жилах у него кровь, а не собачья моча! Мы с ним…

– Не с ним, – угрюмо буркнул Сарагоса. – Хочешь лезть к черту на рога, давай… Но проводника получишь поопытней. Скажем, Сентября или Самурая…

– Хочу этого! – Джамаль царственным жестом указал на Кирилла. – Хочу и плачу! С Сентябрем твоим я ходил? Ходил! С Самураем этим узкоглазым ходил? Ходил! Скучные парни, дорогой! А этот… – он покосился в сторону Кирилла, – этот мне по сердцу… Глаза цвета сирени, губы как мак… Вай, хорош! Красавец! Опять же – эх-перд! Люблю таких!

Он вдруг начал кружить около Кирилла, пожирая его взглядом и сладко причмокивая – не то в шутку, не то всерьез.

– Но-но! – на всякий случай строго произнес Сарагоса. – Только без этих ваших штучек, кацо! Мы «голубым» товар не поставляем! А начнешь рукоблудить, учти: этот парень рубли пальцами ломает. Настоящие рубли, юбилейные, советской чеканки! Понял, э?

Джамаль оскорбился.

– Ты за кого меня принял, дорогой? Или я не мужчина? Не выгляжу мужчиной, не похож, да? Ты думал, я гнусный развратник? Хожу по баням, гляжу, кто наклонится за мылом? Ты думал, мне баб не хватает, да?

– Ничего я не думал. – Густые брови Сарагосы сошлись на переносице. – Я предупредил; остальное – дело твое. Прости, если что не так.

Джамаль царственно повел рукой – видимо, в знак того, что извинения приняты. Затем он опустился на оттоманку напротив Кирилла, подпер голову руками и сокрушенно произнес:

– А ты ведь прав, Нилыч, прав, дорогой… Вай, как прав! Баб мне и в самом деле не хватает… не потому, что к мужикам тянет, клянусь мамой! Просто бабы измельчали… Попробуй закопать ее в мужнюю могилу… как у того вождя… Вопль подымет, дорогого покойника разбудит! Ой, не хватает мне баб, не хватает… таких вот…

Он повернулся к экрану, где принц воров, замирившийся с амазонками, вел их на штурм вражеской цитадели. Резня была в самом разгаре: свистели стрелы, грохотали барабаны, трещали черепа. Амазонки одолевали.

– Дьявол с тобой! – сказал Сарагоса. – Дьявол с вами обоими, кретины! – Он посмотрел на панораму просторной степи, на Шварценеггера, потрясавшего окровавленным мечом, и на Терлески – у того клинок был поменьше, но крови на нем тоже хватало. – Так куда же ты хочешь, финансист-романтик? Туда, туда или сюда? – Взгляд Сарагосы поочередно скользнул по всем трем экранам.

– Хочу, где степь, где девки с луками, – мечтательно прижмурив веки, прошептал Джамаль. – И чтоб на конях… полуголые… и побольше… Туда хочу… – Рука его вытянулась к среднему экрану, где на скале, окруженной толпами всадниц, белым венцом сиял многобашенный город. Глаза князя вдруг раскрылись, распахнулись широко-широко, словно два темных колодца, наполненных нетерпеливым ожиданием и надеждой.

Он выглядел совершенно искренним – пожалуй, даже подетски простодушным, но Кириллу почудилось, что по губам Джамаля скользит лукавая улыбка, а в черных зрачках мелькают, кружатся странные искорки. Он будто бы подсмеивался втайне над гостями – если не над всеми тремя, то над мрачно хмурившимся Сарагосой.

– Дьявол с тобой! – повторил шеф Кирилла. – Дьявол с тобой, княжий сын! Одно скажу: каменоломня по тебе плачет. Каменоломня и галеры! А еще курган в приазовских степях!

– На конях… полуголые… – продолжал шептать потомок славного Георгия, не слушая потомка Нила. – – А сперва… сперва чтоб было море… буря… кораблекрушение… дикий берег, как под Сухуми… степь, горы, крепость, царица Тамар на белом жеребце…

– Ну, сообразишь такой идиотизм по двойной цене? – Сарагоса повернулся к Доктору. Тот как пришел и устроился в кресле, так и застыл в нем, изредка отпивая глоток воды; алые зрачки его потухли, словно подернулись пеплом. Он и сейчас не шевельнулся, только произнес скрипучим голосом:

– Я отправляю клиентов туда, куда просят, и не отвечаю за последствия. Все, что мне нужно, ключевые моменты сюжета. Итак, море, шторм, кораблекрушение…

– Только чтоб море было теплым! – поспешно уточнил Джамаль. – Я не хочу вылезать на берег с отмороженной задницей!

– Хорошо. – Доктор выудил из кармана крохотный магнитофон и нажал на кнопку. – Фиксирую: теплое море, буря, разбитый корабль, субтропический берег, лес, горы, степь, крепость, конные амазонки в необозримом количестве… Космические пришельцы не требуются?

– Вах, почему нет? – Джамаль пожал плечами. – Но лучше бы пришелицы… и чтоб пофигуристей…

Доктор забормотал в микрофон, потом протянул маленький аппаратик Джамалю.

– Заказ подтверждаете?

– Да.

– Срок?

– М-м-м… Месяца хватит, дорогой. Это сколько же будет в наших днях?

– Не знаю, – мотнул головой Доктор. – Может, пять суток, может, десять, независимо от срока сновидения… Сейчас точней не скажу, пока не подобрал вам что-то подходящее. – Он зыркнул алым глазом на экран, по которому плыли заключительные титры.

– Клади неделю, – Джамаль махнул рукой, – на неделю я могу освободиться. Только про срок я не понял. Па-ачему независимо? Я думал: дольше там, дольше здесь. Разве нет?

– Нет. Время Погружения обычно короче реального земного, но тут сложная зависимость. Я узнаю точный срок, когда разыщу… м-м-м… словом, когда разыщу то, что вам нужно.

– Вах! Если выйдет неделя, я вздремнул бы подольше, – заявил Джамаль. – Месяца два, дорогой.

Сарагоса поднялся, сунул руки в карманы, сгорбил плечи и сразу стал похож на быка, готового проткнуть рогами живот матадору. Он покачался с носка на пятку, с пятки на носок, озирая Джамалевы чертоги, ковры, картины, бронзу, фарфор и прочее злато-серебро, и задумчиво протянул:

– Два месяца… Долгонько! Это тебе обойдется, генацвале!

– Ха! Один раз на свете живем, дорогой… Могу позволить! Или я не княз?

– Князь, князь, а потому и заплатишь по-княжески. – Отпустив это многозначительное замечание, Сарагоса повернулся к Кириллу и вздохнул. – Да, Скиф, молод ты еще, горяч… Не триарий, принцип… чечако, одним словом! Не хотелось бы рисковать твоей шкурой, да и княжеским скальпом тоже, но что поделаешь… Желание клиента – закон! Так что иди… иди с полной выкладкой и тройным боекомплектом! И постарайся уберечь клиента, не то… – Пал Нилыч поднял глаза вверх и выразительно провел по горлу ребром ладони.

Глава 8

Земля, Петербург, 25 и 26 июля 2095 года

Кирилл стоял в подвале, где размещался арсенал фирмы «Спасение». Комната была большой, пятнадцать на двадцать метров, в размер этажа, и запиралась мощной стальной дверью с кодированными замками. Это помещение охраняли самым тщательным образом, хотя и в остальных апартаментах фирмы ценностей хватало – пожалуй, в пересчете на твердую валюту их оказалось бы не меньше,'чем в сказочных пещерах Джамаля, сына Георгия. На самом верху была приемная с волоокой и юной секретаршей Элечкой, которая уже строила Кириллу глазки, кабинеты Доктора и Сарагосы, предбанник – комната инструкторов-проводников и еще одна, предназначавшаяся для отбывающих Туда, ее называли «спальней». Оборудование ее выглядело до смешного простым: полдюжины кресел и табурет для Доктора. Сюда же выходили дверцы грузового лифта, замеченного Кириллом еще при первом его визите; он был предназначен для транспортировки пострадавших на первый этаж. Там, за пятью дверями, находился великолепно оборудованный медицинский стационар – с операционной, реаниматорской и дежурной бригадой врачей. Фирма «Сэйф Сэйв» не могла рисковать здоровьем клиентов, а тем паче их жизнью; к тому же гибель любого из них вызвала бы обязательное расследование и привлекла бы внимание властей.

Второй этаж был не менее любопытен, чем остальные, включая и подвальный арсенал. Половину его занимала кают-компания – уютный зал для совещаний и банкетов, в котором Сарагоса пару недель назад представил Кирилла коллегам – Сентябрю, Сингапуру и Самураю. В другой половине находился склад, или каптерка, где держали всяческое походное снаряжение, не столь опасное, как хранившиеся в арсенале предметы. Здесь же громоздился массивный сейф для универсальной валюты – колец со стертой пробой, золотых и серебряных слиточков, цепочек, самоцветов и прочего товара, способного обеспечить клиентам лучшие номера в лучших отелях Мира Сновидений. Если не считать медицинских бригад, посменно дежуривших на первом этаже во время Погружений, в особняке находились шестеро: Сарагоса с Доктором и секретаршей Эльвирой, два инструктора-проводника да Николай Андреич, или дядя Коля, которого шеф не без важности именовал «механиком». Дядя Коля, старый финн, и в самом деле был мастером на все руки и мог починить что угодно; в фирме на него возлагались обязанности кладовщика, водопроводчика, слесаря, электрика и оружейника. Он сидел в каморке при складе, где была оборудована мастерская – небольшая, но с превосходными миниатюрными станками и полками, забитыми измерительной аппаратурой. Выглядел дядя Коля лет на шестьдесят, брился раз в неделю и любил порассуждать о жизни за стаканчиком спиртного. Однако меру он свою знал и на работе старался не перебирать.