— Здесь становится все уже, осторожно! — донеслось сверху тихое предостережение Фриты.
Эдмунд отчаянно замахал руками, привлекая ее внимание и давая понять, что нельзя издавать ни звука, но она уже отвернулась. Еще несколько шагов — и Эдмунд понял, какое сужение она имела в виду. Слева открылось узкое пространство между горой и льдом — трещина в скале, над которой нависал ледяной карниз примерно в фут шириной. Слева сверкал другой ледяной поток, отвесный и гладкий, как стекло. Элспет карабкалась все медленнее, ища, за что хвататься, на что ступать. Внезапно снизу раздались голоса — уже не шепот, а хриплые крики удивления и злобы, сопровождаемые топотом. Нитингар сообразили, что добыча ускользает.
У Элспет расширились глаза, и она быстрее полезла вверх, нагоняя Фриту. Следовавший за ней Эдмунд использовал те же уступы, что только что выдерживали ее, пугаясь и собственного дыхания, и хрипа Кэтбара у себя за спиной.
Фрита что-то тихо сказала Элспет. Та передала ее слова вниз:
— Она говорит, что прямо над нами тропа поворачивает под лед, в чрево горы. Но там придется прыгать вниз, это само по себе опасно, тем более в темноте. Лучше бы дождаться рассвета… Она сомневается, что разбойники осмелятся сюда вскарабкаться.
— Лучше подождем, — решил Кэтбар.
Люди внизу сильно нервничали. Голоса приближались, Эдмунд догадывался, что среди разбойников разгорелся спор. Прижимаясь к скале, он напрягал слух, почти подпирая головой подметки Элспет. До его ушей донеслось слово «уветтар» — «злые духи», — произнесенное несколько раз со страхом и злобой. Потом внизу опять завозились. Эдмунд почувствовал, как Кэтбар тянет его за рукав.
— Лезь дальше! Они говорят, что здесь в скале живут духи и что, коли мы так рискуем, значит, у них есть чем поживиться за наш счет. Надо искать наверху, где спрятаться.
С отчаянно колотящимся сердцем Эдмунд передал эти слова выше, Элспет. Та всего лишь кивнула, словно ничего другого и не ждала. Но как отнесется к этому Фрита? Он силился увидеть что-то, но перед глазами мелькали только ноги Элспет. Все, что было выше, тонуло в темноте.
Хорошо хоть, что карабкаться стало чуть легче. Фрита вела их с уступа на уступ, как по лестнице с более широкими, но и более крутыми ступенями. Слева зияла пропасть, еще более глубокая и широкая, ведь ее больше не закрывал лед, дно терялось во тьме.
Эдмунд невольно прижимался спиной к ледяному потоку справа, то же самое делала Элспет. От страха он забыл об усталости. В мире не осталось ничего, кроме этого карабканья, черной скалы, озаренного луной льда… и шагов преследователей внизу.
Внезапно, не предупредив их, Фрита остановилась. Эдмунд видел, как Элспет колеблется, потом подтягивается и выпрямляется рядом с проводницей. Оказалось, он может сделать то же самое. Они достигли самого широкого выступа — такого удобного, словно его вырубили в скале намеренно, чтобы здесь можно было перевести дух. Увы, над ним поднималась еще одна высокая скала, на которой не было совершенно ничего, за что можно было бы ухватиться. Эдмунд убедился, что здесь расщелина кончается. Справа выступ упирался в ледяной поток, слева он и скала уходили вверх и исчезали в темноте над пропастью, под ледяным навесом. Идти было больше некуда.
Фрита что-то произнесла на своем языке, озираясь. На ее лице отпечатался ужас, который, казалось, парализовал ее. Эдмунду больно было видеть ее такой беспомощной.
Без размышлений он протиснулся мимо Элспет и приблизился к девушке. Тем временем на площадку вскарабкался и Кэтбар. Посмотрев на непреодолимую каменную стену, он лишь покачал головой.
— Они не отказываются от своего плана, — сказал он тихо. — А план у них простой — перерезать нам глотки. Теперь они напуганы и оттого еще пуще бесятся. Вот только оттуда, где они сейчас находятся, им нас не видно. Нам только и надо, что не попадать на этом выступе в лунный свет и не волноваться, Попробуем обойтись без драки. Может, мне удастся напугать их привидением?
Речь Кэтбара звучала ободряюще, но Эдмунд заметил, что воин при этих словах держится за рукоятку меча.
— Если нет, добирайтесь до пещеры Фриты без меня. Ну а случись, что дело обернется худо, оставайтесь там. Идите осторожно и очень-очень медленно. Они тоже не станут здесь бегать.
Он оглядел напоследок всех троих и снова спустился с выступа.
Фрита по-прежнему не шевелилась, только силилась рассмотреть что-то во тьме.
Эдмунд осторожно приблизился к ней, взял за руку.
— Идем, — позвал он. — Я первый. — И, не тратя времени на размышление, он скользнул по выступу в сторону ущелья, увлекая за собой ее. Элспет лишь удивленно ахнула, но последовала за ними.
Скала под ногами не была скользкой. Фрита переступала рядом с Эдмундом, словно лишилась воли, с окаменевшим лицом, сосредоточенная на каких-то своих мыслях. Помня, как она вела их по опасному льду, Эдмунд двигался с чрезвычайной осторожностью, пробуя ногой камень впереди перед каждым новым шагом, ощупывая стену сбоку, ища преграды или, наоборот, выемки, за которые было бы удобно держаться. Он запрещал себе думать о том, что происходит позади, что ждет их впереди. И тем более не смотрел вниз. Там густо чернела пустота, еще более страшная, чем зазубренные скалы. Фрита назвала эти пропасти «uminnigiar», «места забвения». Один неосторожный шажок в темноту — и тебя не станет, словно вовсе не бывало… «Прекрати! — приструнил он себя. — Теперь все они зависят только от тебя!" Шаг, еще один…
Внезапно все оказались в кромешной, непроницаемой темноте. Они достигли ледяного навеса: тяжелая крыша серого льда сомкнулась позади них с каменной стеной, и лунный свет померк. Фрита замерла как вкопанная, ее рука в руке Эдмунда словно окаменела.
— Жилище духов… — пролепетала она.
— Еще пару шажков! — шепотом призвал Эдмунд, стараясь придать своим словам убедительность. — Надо, чтобы на нас совсем не падал свет, тогда и остановимся. Когда Кэтбар спровадит разбойников, мы покинем это место.
Она справилась с приступом паники и побрела за ним в темноту. Элспет, шедшая третьей, положила руку ей на плечо. Сама она страха не испытывала, напротив, в душе ее крепло чувство какого-то удивительного рвения, какого-то желания совершить невозможное. Наконец, встав плечо к плечу, они прижались спинами к каменной стене, глядя на залитый лунным светом горный склон, и прислушались.
Им показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Эдмунд услышал далекие голоса: Кэтбар ораторствовал с неожиданной убедительностью, его собеседник отвечал встревоженно и злобно. Кэтбар выкрикнул что-то со страстью, ему ответил нестройный хор голосов. Наконец общий шум был перекрыт резким возгласом: это главарь заклеймил Кэтбара словом «strock-mathr» — лжец. Еще мгновение — и раздался звон скрещенных мечей.
Эдмунд покосился на Фриту, Фрита — на Эдмунда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});