— Эйгг-Локи, — тихо произнесла Фрита. — Осторожно, здесь нитингар.
Она напряженно всматривалась во что-то у подножия горы. Проследив ее взгляд, Эдмунд разглядел что-то темное на фоне серой скалы. Пещера? Внутри мерцал оранжевый огонек. Фрита нахмурилась и жестом приказала своим спутникам не говорить громко. Потом что-то быстро сказала Кэтбару, а тот перевел Эдмунду и Элспет:
— Здесь обитают люди, изгнанные из своих деревень за серьезные преступления, чаще всего — убийства. Они держатся вместе в лесной чаще и в пещерах, живя охотой и воровством. — Вояка сморщил от отвращения нос. — Она говорит, что у них дурная репутация. Что ж, охотно верю! Люди без семей, без вождя, без клана!
— Иногда они грабят путников, — предупредила Фрита. — Лучше нам с ними не встречаться.
Элспет уже протиснулась в щель между валунами у подножия горы.
— Это чей-то походный костер, только и всего, — бросила она через плечо. — Почему обязательно грабители?
— Потому что никто больше не разобьет привал на Эйгг-Локи, — просто ответила Фрита. — На это способны только бездомные нитингар!
«И мы», — мысленно добавил Эдмунд.
Кэтбар присоединился к Элспет, пытавшейся понять, как лучше начать восхождение. Фрита принялась стирать оставленные ими на остатках снега, покрывавших лед, следы, используя для этого одеяло. При этом она не переставала коситься на костер в пещере.
— Лучше нам соблюдать тишину, — произнесла она чуть слышно. — Это плохие люди.
— Но у нас нечего красть! — возразил Эдмунд.
Фрита только покачала головой. Покончив со следами, она подошла к Элспет и Кэтбару, поманив за собой Эдмунда.
— Я покажу вам, как карабкаться вверх, — сказала она. — Тебе надо внутрь горы? — Элспет кивнула. Прежде чем продолжить, Фрита тяжело вздохнула. Указав на щель между двумя валунами у начала ледника, она сказала: — Можно начать здесь. Мать показала мне путь, прежде чем… Там, выше, подо льдом, есть проход.
Она дала Кэтбару грязное, все в ледышках, одеяло.
— Ты идешь последним. Будешь стирать наши следы.
И она запрыгала с камня на камень.
Ветер очистил камни от снега. Как ни болели у Эдмунда ноги, как ни проникал холод в обувку и в перчатки, карабкаться на первых порах оказалось нетрудно. На склоне было куда прочно поставить ногу, над их головами вилось подобие тропы. Теперь Кэтбару не было нужды стирать следы, он просто повесил одеяло через плечо и двинулся следом за Эдмундом. Элспет, казалось, полностью оправилась после приключения, чуть было не отнявшего у нее жизнь, и заметно спешила. Впереди слабо маячила спина Фриты. Высокая северянка держалась прямо. Эдмунд гадал, что за мысли бродят у нее в голове.
Внезапно Фрита остановилась и обернулась.
— Нитингар! Они заметили нас и теперь преследуют! — прошипела она.
Элспет вскрикнула, едва в нее не врезавшись. Но выражение лица Фриты заставило ее посерьезнеть. Обе прислушались. Через минуту-другую и Эдмунд услышал то, что слышали они.
Это были голоса нескольких людей, вернее, хриплый шепот. Доносился он снизу, определить, далеко ли преследователи, было затруднительно. Кэтбар, замерший, как статуя, у Эдмунда за спиной, прошептал ему на ухо:
— Ну-ка, полюбуйся на них! Скажешь мне, сколько их и чем они вооружены.
Эдмунд понял его мысль, кивнул и перенесся внутренним взором туда, откуда доносился шепот.
До этого места было всего лишь шагов двадцать. Огромные камни образовывали естественное убежище. Эдмунд увидел троих, нет, четверых, притаившихся чуть выше их на горной тропе и ждавших сигнала вожака, чтобы наброситься на пришельцев. У всех были заткнуты за пояс длинные кинжалы. Человек, чьим зрением он воспользовался, смотрел на свои ножны. Эдмунд чувствовал удовлетворение, которое доставлял тому вид бронзовой рукояти и приятное воспоминание об убийстве прежнего владельца меча.
— Пятеро, — доложил Эдмунд Кэтбару. — Кинжалы. Один меч.
Кэтбар покивал, но Эдмунд еще задержался мысленным взором с людьми, готовыми напасть на них. Он позаимствовал зрение другого участника банды, ощутил его голод, нетерпение, желание не медлить с нападением, потом вернулся к главарю. Тот оказался более терпелив, был готов дождаться самого подходящего момента. Чего он ждет? Долго ломать голову Эдмунду не пришлось. Главарь не собирался давать открытый бой, он задумал наброситься на путников, когда те улягутся спать.
Эдмунд, снова глядя на мир своими собственными глазами, двинулся дальше по тропе. Она тянулась вперед еще шагов на пятьдесят — извилистая полоска, едва угадывавшаяся между скалами; дальше ее загораживали отвесные уступы. Поднявшаяся высоко в небо луна серебрила каждый каменный выступ, каждую зазубрину. Было сущим безумием предпринимать такое восхождение в ночи. Впрочем, чуть дальше тропа как будто расширялась…
Эдмунд схватил за руку Элспет и стал показывать вперед. Он запыхался и не сразу смог заговорить.
— Они думают, что мы разобьем лагерь вон там… Там они нас и настигнут. Но если мы не остановимся…
Элспет понимающе кивнула и что-то прошептала Фрите. Та, ничего не сказав, ускорила шаг. Оставалось надеяться, что она сможет быстро провести их по крутому склону. Только бы достигнуть его до того, как нитингар сообразят, что их жертвы отказались от привала! Вероятно, разбойники побоятся карабкаться вверх в темноте. Или Фрита найдет уступ, на котором можно будет дать бой? Хотя на громоздившейся перед ними горе никаких уступов заметно не было.
Эдмунд полз вперед, стараясь не представлять себе падение вниз и не думать о кинжалах разбойников. «Не шуметь!» — приказал он самому себе. Но разве унять стук сердца, отдающийся в ушах громом?
Одна охота за другой! Охотники менялись, жертвы оставались теми же.
Глава десятая
«По словам Ионет, годом раньше к Эрлингру пожаловали трое. Они поведали ему о мече, который ковался в Южных землях. Меч будет обладать достаточной силой, чтобы погубить Локи. Клинок его будет иметь прочность камня, остроту стали, способность к восстановлению, как у древесины. Когда меч окажется здесь, он должен позаимствовать нечто и у Ледяного племени. Эрлингра просили найти добровольца, который пожертвует своей жизнью ради закалки меча.
Эрлингр отослал гонцов, но Ионет осталась при убеждении, что искали они ее. Она догнала чужестранцев и спросила их, как ей поступить».
Еще недавно Эдмунд предпочел бы, чтобы они начали восхождение еще при дневном свете, но теперь приветствовал потемки. Он чувствовал себя совсем на виду, пока они двигались по узкой тропе. Потом пришлось протискиваться в узкие щели, но прежнее ощущение уязвимости сохранилось. Было очень тяжело, но он предвидел это. В слабом лунном свете вырисовывались очертания каждой скалы, но мелкие преграды оставались невидимыми. Эдмунд ежесекундно боялся оступиться, упирался коленями и локтями в скрывающиеся во тьме выступы и боялся, что любой лишний звук насторожит прячущихся внизу разбойников. Когда пробирающаяся перед ним Элспет сделала неловкое движение и обрушила вниз целый град камешков, он тоже оступился, закачался, невольно глянул вниз. На тропе внизу ему почудилось движение, но оно не сопровождалось никакими звуками, поэтому он принудил себя сосредоточиться на восхождении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});