— Хорошо. Спасибо.
После аварии я работала с психологом. Сначала не хотела, но несколько посещений были обязательными в больнице. А потом оказалось, что чужому человеку довериться легче. Я только ей рассказала, что Вертинский стал мне больше чем друг, и как это повлияло на нас.
Весь вечер я как на иголках. А что если он придёт? Хотя, зачем ему. Для этого было столько времени. А если в университете сделает вид, что не знает меня?
Мысли теснятся в голове, наползают друг на друга и долго не позволяют уснуть. Я совсем не хочу этого, но стоит закрыть глаза, и я снова вижу нашу близость, будто это было только вчера. Его обжигающий взгляд, всколоченные волосы, припухшие от наших поцелуев губы. Как касался меня, как заставлял дрожать под тяжестью его тела.
В тот вечер он был диким и безудержным, снёс своим напором и так разрушенные стены дружбы. Заставил сначала пережить невероятный подъём, а потом позволил утонуть в боли. И так и оставил. Бросил.
Засыпаю я глубоко за полночь в слезах. На следующий день отпрашиваюсь у куратора и вместо занятий еду к Элле.
Сегодняшний сеанс она, на удивление, проводит не у себя в кабинете, а предлагает выпить кофе в соседней кофейне. И наша беседа больше похожа на дружескую встречу, чем на консультацию. О Егоре почти не говорим. Наверное, она знает, что делает. Однажды я пообещала доверять ей, так что не буду спорить. Тут профессионал она.
Когда возвращаюсь, получаю сообщение от Сергея.
«Солнце, заеду в шесть. Не волнуйся, ты им понравишься»
Торможу, выпучив глаза на сообщение.
Боже! Я же совсем забыла, что сегодня у отца Сергея юбилей, и он меня пригласил! Сегодня должно состояться моё знакомство с его родителями. Эта так волнительно!
Время почти четыре, а мне нужно быть собраной в шесть. Ещё бы и чувства причесать.
Дома спешно принимаю душ, накручиваю волосы на крупные бигуди и оставляю сохнуть, привожу в порядок брови, делаю лёгкий макияж. От переживаний щёки чуть розовые, а глаза блестят, сейчас мне это на руку. А вот с платьем проблема. Я несколько раз собиралась пойти в торговый центр и купить что-то подходящее случаю, но так и не добралась. Такая себе из меня девушка для Сергея.
Особо нарядных платьев у меня и нет. А из тех что есть, выбрать непросто. Ярко-оранжевое со школьного выпускного будет неуместным, фиолетовое по фигуре сейчас болтается как на вешалке, остается только синее. С ним связано много воспоминаний.
— Всего лишь тряпка! — злюсь сама на себя и отбрасываю платье на диван.
К шести успеваю собраться. Сергей присылает сообщение, что ждёт у подъезда. Я набрасываю лёгкое болеро и спускаюсь.
— Потрясно выглядишь, малыш, — целует в щёку, потому что я накрасила губы.
Обнимает за талию и привлекает к себе.
— Дрожишь? — шепчет в ухо, но мне вдруг хочется отстраниться. — Всё будет хорошо.
Целует чуть ниже ямки за ухом, вдыхая с наслаждением аромат моих духов, но меня от этого коробит. Просто нервы, слишком напряжена.
Приезжаем к ресторану, где проходит торжество. Мне неспокойно. Всё же это немного другой круг общения, чем тот, к которому я привыкла. Богатые люди, для которых ценность денег иная. Моя семья, хвала Богу, далека от черты бедности, но тут совершенно другой уровень. Даже если посмотреть на парковку у ресторана, уже становится понятно, какие гости присутствуют на юбилее у отца Сергея.
Драгунцев берёт меня за руку и ведёт внутрь, подбадривает, чуть сжимая пальцы.
В зале ресторана людей не меньше трёх десятков. Мужчины в костюмах, женщины в красивых платьях. Негромкая музыка, приглушённые разговоры, лёгкий смех. Мы подходим к красивой паре, в которой я узнаю родителей Сергея. Он очень на них похож. Рыжие волосы, как у матери и яркие голубые глаза, как у отца. Красивые люди в красивых одеждах. Что они скажут, когда увидят, что их сын привёл меня? Маленького роста, со шрамом на лбу и слегка прихрамывающую при долгой или быстрой ходьбе.
Но то ли воспитание им не позволяет проявить, то ли я и правда каким-то чудом им понравилась, потому что когда Сергей меня им представляет, они улыбаются, мило разговаривают. Но особо разговориться не получается, потому что к ним подходят с поздравлениями другие гости, а меня Сергей увлекает в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Предлагает шампанское, знакомит с дядей и ещё каким-то родственником. Я улыбаюсь, отвечаю на дежурные вопросы о том, где учусь и какие планы на жизнь.
— Обещаю, — шепчет Сергей, уводя меня от очередного родственника. — Этот вечер будет не таким скучным, как ты думаешь. Пойдём, познакомлю тебя с друзьями.
Замечаю в конце зала небольшую компанию молодых людей. Одеты они так же, как и взрослые, но смех их чуть громче.
Вот настоящий круг Драгунцева. Наверное, его родители и другие родственники в недоумении, что же рядом с ним забыла такая как я.
Сергей знакомит меня с двумя девушками и парнем.
— Серый столько о тебе рассказывал! — воскликает молоденькая блондинка, которую Серёжа представил как свою двоюродную сестру. — Рада познакомиться!
— А вот и ещё один мой приятель, — Драгунский оборачивается к подошедшему сбоку парню, пока я любезничаю с его сестрой. — Сын давнего папиного друга и партнёра — Егор Вертинский.
Так не бывает. Не должно быть. Что это, если не насмешка судьбы?
— Егор, познакомься: Юля — моя девушка.
Я оборачиваюсь и застываю, парализованная тёмной бездной таких знакомых глаз.
— Очень приятно, — получаю сдержанный ответ.
Я призываю на помощь всю свою силу воли, чтобы не вцепиться ему в воротник и не задать ту тысячу вопросов, что мучила меня больше двух лет.
— Красивое платье, Юля, — голос ровный, но я умею различать, когда он едва заметно звенит сталью от напряжения. — Оно тебе невероятно идёт.
15
— Спасибо, — выдавливаю под взглядами остальных.
Ноги словно к полу приросли, а взгляд — к нему. Вертинский тоже смотрит в упор. Узнал платье, поэтому и кинул намёк.
Именно в этом синем платье я тогда пошла к нему, когда он, согласившись на мою просьбу, стал моим первым. Помню, как аккуратно расстёгивал молнию, как спускал широкие бретели с плеч, как упало синим водопадом к ногам.
Кожа начинает гореть от соприкосновения с тканью. Лучше бы я надела то оранжевое.
— Егор перебрался к отцу пару лет назад, — трещит Роза — двоюродная сестра Сергея, — а ощущение, что я знаю его сто лет уже.
Верхний свет приглушают, а музыка, наоборот, становится громче. Сергей берёт меня за руку, чтобы увести на танец, но тут слышно, что его окликает отец.
— Прости, малыш, — Драгунцев смотрит виновато. — Я сейчас…
— Не торопись, я подхвачу, — вклинивается Вертинский и делает шаг ко мне.
Приходится напомнить себе, что воздух нужно не только вдыхать, но и выдыхать.
Внутри леденеет каждая клетка, когда его пальцы касаются моих, но выдернуть руку я не могу. Кажется, будто вообще сейчас собой не управляю.
Егор выводит меня в зону для танцующих, чуть вытягивает одну руку в сторону, а вторую кладёт на талию. Снаружи всё обыкновенно, ничего необычного, но мои ощущения сигналят, что вот так мужская рука в танце лежать на талии не должна. Не так крепко, не так по-хозяйски.
Чувствую на коже скул его дыхание, когда он начинает медленно двигаться в такт музыке. Его пальцы такие горячие, а мои такие ледяные, что кажется вот-вот пар повалит.
Я надела туфли на среднем каблуке. Вообще-то, после аварии я такую обувь не ношу, но хотелось выглядеть хорошо, только вот танцевать я не собиралась. Получается случайно покачнуться не в такт, наступив на нездоровую ногу, в ответ меня прижимают за талию чуть сильнее.
— Скучала, Конфета? — шёпот на ухо обжигает и тормозит на секунду дыхание.
Я пыталась оправдать его в своей голове. Придумывала фантастические причины. Например, что после аварии он потерял память. Даже сходила с ума в страхе, что его больше нет, а мне не говорят правды. Но Егор, слава Богу, жив. И с памятью у него всё в порядке.