удовлетворение доставлял тот факт, что злоумышленников, ворующих модули подушек безопасности с пассажирских сидений легковых автомобилей, ловили три месяца, с марта, когда была зафиксирована первая кража, до мая, когда Костя, собственно говоря, и перешел на работу в Северо-Восточное управление.
Именно его опыт и оперативная смекалка позволили поймать преступников «на горячем», то есть с поличным, и это принесло майору Таганцеву уважение среди коллектива, которое, как, впрочем, и всегда, на новом месте требовалось еще заслужить.
Как гласили материалы дела, два мужика, которым было чуть за тридцать пять, организовали преступную группу, чтобы именно в этой части Москвы брать в аренду каршеринговые автомобили и, переезжая с места на место, демонтировать модули подушек безопасности, устанавливая на их место некие устройства, которые не позволяли системам транспортного средства отображать информацию, что подушек больше нет.
Раскуроченный автомобиль припарковывался у тротуара, после чего преступники исчезали с незаконно нажитым добром, которое потом перепродавали станциям технического обслуживания. За три месяца от их ловких рук пострадала 131 машина, а общий причиненный ущерб составил почти двадцать миллионов рублей. Теперь против хитрецов было возбуждено уголовное дело по пункту «а» части 4 статьи 158 УК РФ (кража, совершенная организованной группой), и в самое ближайшее время прокуратура передаст его в суд.
Во-вторых, непосредственный начальник Таганцева только сегодня утром сообщил ему, что документы на внеочередное присвоение ему звания подполковника собраны и в скором времени уйдут на рассмотрение руководства.
– Сам понимаешь, ты еще в майорах полгода даже не ходишь, так что совсем уж скорого получения новых звездочек не жди, но еще пара таких же стремительно раскрытых дел – и, глядишь, к Новому году можно будет погоны обмывать. – Начальник улыбался, и Костя улыбался тоже, хотя от стремительности, с которой вдруг поперла в гору его карьера, ему все еще было не по себе.
В-третьих, Таганцев наконец-то разделался с просьбой Виталия Миронова, которая, честно сказать, висела над ним дамокловым мечом. Касалась она того самого Андрея Занозина, что продал им квартиру по цене гораздо ниже рыночной, и этот факт сидел под ребрами, царапая Таганцева изнутри. Он не мог забыть об этом ни на минуту, хотя и четко осознавал, что не сделал ровным счетом ничего плохого.
Дело, возбужденное по факту заявления обманутых дольщиков, не стоило выеденного яйца. Оно казалось настолько явно «заказным», что тем, кто его двигал, должно было быть, нет, не стыдно, разумеется, нет стыда у таких людей, но неуютно, потому что шитое белыми нитками, оно распадалось на глазах.
Костя, изучив все материалы и поговорив с людьми, просто указал на основные проколы и несоответствия, после чего дело тихо закрыли, сплавили в архив, и ведущий его следователь сообщил Андрею Занозину, что никаких претензий к нему у правоохранительных органов больше нет и быть не может.
– Вам бы, Андрей Павлович, все-таки посговорчивее быть, – напоследок напутствовал его следователь. – Честные и неподкупные защитники, знаете ли, не всегда под рукой оказываются. В другой раз разбираться, возможно, будет и некому, так что вы подумайте, как сделать так, чтобы впредь подобных ситуаций не возникало.
Занозин обещал подумать, после чего Таганцеву позвонил Виталий Миронов и попросил о встрече.
– Так заезжай к нам вечером, – простодушно предложил Костя. – Я сейчас Натку предупрежу, она ужин приготовит.
– Вечером я кормлю твою родственницу привезенной из Санкт-Петербурга корюшкой, – хохотнул Миронов в трубку. – Тем более что обсудить я хочу то, что для ушей твоей прекрасной, но болтливой супруги не предназначено. Да и не один я буду.
– Тогда на работу приезжай. У меня, правда, совещаний назначено… До вечера не закончить, но придумаю что-нибудь.
– Ага, «будете у нас на Колыме»… Нет уж, в соответствии с классикой, лучше вы к нам. Давай у меня в клинике пересечемся. Той, которая в твоем доме. Переговорим, а потом я Лену заберу, и мы ужинать поедем, а ты домой пойдешь, к своей благоверной и детям. К семи успеешь?
– Постараюсь, – с сомнением в голосе ответил Таганцев. – Говорю же, совещания. Я раньше семи вряд ли освобожусь. Ехать мне минут пятнадцать, а с учетом пробок и двадцать. Так что, может, хотя бы на половину восьмого перенесем?
– Ладно. Но не позже. Позже у меня ужин с корюшкой. – Миронов снова хохотнул. – Договорились тогда, до вечера.
Когда Таганцев с восьмиминутным опозданием появился в клинике, в кабинете директора помимо удобно расположившегося там Миронова его ожидал еще один человек, которого Костя никогда не видел, но тем не менее узнал. Это лицо несколько дней смотрело на него с фотографий в интернете, а еще в уголовном деле, теперь уже закрытом. Андрей Занозин, собственной персоной.
– Здравствуйте, Андрей Павлович, – холодно поздоровался Таганцев, досадуя, что не уточнил состав участников встречи заранее. Если бы знал, встречи с Занозиным постарался бы избежать. – Виталий, извини, что опоздал. С учетом, что тебя ждет Лена, а меня Натка, предлагаю говорить сжато и четко, только по существу.
– А по существу я могу сказать только спасибо, причем вам обоим, – Занозин встал с кресла, пошел к Таганцеву, широко расставив руки, словно собирался обнять.
Голос у него был низкий, глубокий, а сам вид Занозина довольно располагающий к себе. И рукопожатие, которым пришлось обменяться, тоже оказалось вполне себе мужским – крепким, сухим и энергичным. В общем и целом Занозин производил впечатление неплохого мужика. Костя не к месту подумал, что такие всегда нравились Натке.
– Вот, правда, спасибо, мужики. Без вас бы пропал совсем. Наехали так, что кислород перекрыли. А у меня принцип, я никогда в сговорах не участвую и гидру коррупции не кормлю. Во-первых, неправильно это. А во‐вторых, запаришься потом отмываться. Лучше сразу все делать хорошо, качественно и по закону. Я на этом принципе бизнес построил, и до сего момента никогда он меня не подводил.
– А я слышал, что бизнес вы построили благодаря своему покровителю в мэрии, – скучным голосом парировал Таганцев.
– Так ведь покровитель – это одно, а взятки давать – другое, милый мой человек. С покровителем мы вместе добрые дела совершали. Он мне разрешение на строительство, я – строительство детского сада в микрорайоне с дисконтом. Ну, это когда часть работ за мой счет, из моей прибыли, а у него стоимость контракта снижается. Никто бюджетных денег не пилит, а экономия есть, которую можно на что-то другое направить. Или я на какой праздник подарки на ветеранов оплачу. Или детский дом за свой счет отремонтирую. Никто не внакладе, и все законно. Что в этом плохого?
– Ничего плохого, – согласился Таганцев. – По крайней мере,