я…, я бегала с письмом, таким драгоценным, по всему общежитию и радовалась, но у меня еще были сомнения о правде этого, которые полностью рассеялись после получения письма от моей дорогой сестрички Ани. Боже мой! Сколько им, бедненьким, пришлось пережить!!! Это просто ужас, и все мои переживания и трудности теперь мне кажутся совсем маленькими. Ну, Слава Богу, что все живы, и то хорошо, а ведь дома уже нет. Манечка, моя цыганочка, живут одни с мамой в Старине, в землянке. Папа как будто в трудовой армии, а Аня с Тамарой в Бобруйске. От Ани получила уже два письма и даже сегодня триста рублей денег. Бедненькая, уж последние оторвала от себя, как всегда, всё для других, и о себе она забывает. Такой сестрички не сыскать, зовет меня домой. Говорит, знаю, что ты голая и босая, отдам последнее, сохранила отрез на платье – только приезжай. Какая заманчивая идея, но я боюсь, что если поеду, то она последнее все запихнет мне, а ведь ей самой еще много что нужно. Она постарше меня, и ей одеваться надо лучше. А как мне хочется домой! Вот волнует меня эта неустойчивость с институтом: то ли он будет, а возможно, и нет. А может, опять путешествия от Москвы до Петербурга и обратно?!
Да! Дорога от Ташкента вспоминается, как дача. Очень помогла и выручила соль, за которую пила по литру и более молочка (мое любимое!) в день, ела масло и т.д. Это меня немножко укрепило. Я даже стала лучше чувствовать себя.
Вот и долгожданный Ленинград! Впечатление хорошее. Все почти по-старому: Невский проспект, кинотеатры и т.д. Устроилась работать при институте, хотя это стоило больших трудностей. Работаю на Майорова по восстановлению лабораторий, но вот уже три дня, как я «гуляю». Пробила руку, и она нарывает. Хожу в поликлинику и лечусь, хоть отдохну немножко, ведь все эти годы приходится работать и учиться.
Вот еще новость: получила от Вани письмо. По-видимому, он доволен моей фотокарточкой, пишет: «А может, и на всю жизнь останемся друзьями?» Вот чудак! А все-таки, что ни говори, а хочется кого-нибудь полюбить, ведь уже годы не маленькие. Кажется, что я никогда не смогу полюбить, а уж если полюблю, то на всю жизнь! Так иногда сидишь, скука адская, хочется с кем-нибудь близким, любимым, поговорить, пойти в кино, но таковых у меня нет, и заводить их я не умею. Да и никуда я не хожу, и во всем виновата одежда. Ну, что, пойдешь обношенная, в босоножках? Прямо стыдно выйти. Не в чем. А приобрести что-то – нужны тысячи. Что же, ладно, такова судьба, а может, и вправду, встретимся с Ванюшкой! Я что-то стала даже думать о нем, хотя и не знаю его. Посмотрим, что дальше получится из этого знакомства.
Завтра хочу сделать завивку, надоело без прически; хотела косы, но мои волосы…, а потом сфотографироваться и разослать, многие просят.
Ну, кажется, все основное записала, теперь буду почаще заглядывать и основное отмечать. Все же на старости лет прочту о своей столь невзрачной молодости. А может, все мое еще впереди?!»
«7-го октября.
Дни идут так быстро! Вот уже месяц, как я живу здесь, а нового ничего нет. С институтом все еще не выяснено. Бог знает, что будет! Все институты занимаются, а мы… просто обидно.
Я все еще работаю на Майорова: три дня чистила подвал (какая там грязь и вонь!). Почти неделю возила тележки с песком, заколачивала окна фанерой, а сегодня заделалась маляром. Сколько профессий! Ну, сегодня у меня так быстро прошел день, и «хозяин» (Новак), кажется, был очень доволен моей работой. Работаю, работаю, а денег все нет. Когда это только закончится?! Как надоело…
Из дома часто получаю письма, зовут усиленно домой. Думаю заскочить, хотя бы на три дня, посмотреть и только. Как только узнаю насчет института, сразу же попрошу отпуск. Думаю, что не откажут. Неужели настанет такой момент, что я встречусь со своими дорогими сестричками, мамочкой и папочкой! Это будет самый счастливый день в моей жизни. Бедная Анечка! Ей столько приходится думать и заботиться почти о всей семье, даже о папе. А она такая добрая; как я хочу ей полного счастья в жизни. Она сделала столько всего хорошего для меня! Я никогда-никогда не забуду этого. Шутка ли сказать, что она пишет: «Только приезжай в гости, отдам последнее пальто и платье». Как я ей должна быть благодарна за эти слова, сказанные от всей души! Да, получила письмо от Тамары, ей тоже немало досталось от фрицев. Слава Богу, что она такая скрытная и смекалистая, а то…
От Ванюши тоже получила два письма. Я прямо не знаю, почему я так жду его писем. Я ведь совсем его не знаю, но у меня, кажется, зарождается симпатия к нему. Он, по-видимому, судя по письмам, простой парень. И, кажется, ему моя фотокарточка пришлась по нраву. Хотелось бы увидеться (вдруг и встретимся)… Если это так, то я, кажется, пол…ю его, если он такой, каким я себе его представляю. Ведь я еще в жизни никогда не любила, а так хочется иметь друга, с которым можно поделиться и горем, и радостью. Все же жизнь требует своего, как она ни тяжела.
Завтра выходной, но он испорчен – воскресник! Вот и отдохни…»
«16 декабря 1944 года. 10 часов вечера.
Да! Обещания свои все же не исполняю и очень редко заглядываю в этот блокнотик. Вот уже и экзамены скоро! С институтом все в порядке! Больше того, госпиталь уезжает, и все здание освобождается, так что только занимайся. Читают уже новые специальные предметы – «планирование» даже заинтересовывает! Но вообще эта сессия будет одной из самых трудных, но как-нибудь справлюсь, ведь не впервые это переживаем. Слава Богу, дошла уже до четвертого курса, даже не верится. Да, я и не похожа на старшекурсницу в своем ватничке и сапогах сорок первого размера да платке – настоящая «ремеслиничиха»…, но что делать?! Просто обидно, что так получается нескладно. Мои мамочка и Анечка приготовили посылочку, но не принимают, несмотря на разные справки. Хотя и есть специальное постановление СНК СССР, что студенты имеют право получать ежемесячно по посылке. Я просто не знаю, что и делать. Идет Новый год, хотя бы жакет был, а то никуда и не выйдешь. Да и полакомиться хочется. Хотя бы наварить пшенной каши и поесть. Боже мой! Опять о еде, когда же это закончится?!