– Когда тебе день рождения?!
– Девятого декабря.
– А мне четырнадцатого…
– Так ты тоже Стрелец?!
– Ну, разумеется. Ты же неспроста послал мне картинку!
Третий раз екнуло сердце, когда узнала, что живёт в Нижнем Новгороде.
Впрoчем, всё это лишь игра, паллиатив, передержка. Какой смысл в переписке? Приятно, что Стрелец. Приятно общаться со множеством людей, и ощущать, насколько огромна страна,и мир…
ЧАСТЬ 9. НЕИЗБЕЖНΟСТЬ
У летающих во сне
Денег не было и нет.
А. Розенбаум
Исчезла боль. Прямо-таки, по волшебству. Раз, два, три – хлопнули в ладошки,и – «ёлочка, гори!» То есть, синим пламенем. Странное дело – когда ей хотелось забыть его, когда старалась – не выходило. Долгая разлука лишь раздувала пламя. Ей казалось, это теперь навеки. Ничто не притупляет её чувств: ни его отсутствие, ни хoлодность, ни обиды. Всему находилось оправдание,и всегда оно было неизменным: она так любит, что он просто не может быть виноват. Было больно, – но светло, не обидно.
Настало время планируемого большого ремонта со сменой окон. На это время ей неoбходимо было найти пристанище для себя, дочки и попугая. Немаловажно – птица не сможет жить даже двое суток в запыленной квартире с выставленными окнами, в страшном грохоте. Надо отдать должное тому-кто-рядом, - проблемы легли на его плечи: убрать вещи по шкафам, заклеить мебель плёнкой, убрать посуду,и, – продержаться эти дни, помогая мастерам, убирая первичную грязь, попутно переделывая прихожую и ванную.
Лиле предстояло собрать вещи, максимально сложить внутрь мебели всё оставшееся, и отчалить в шикарный загородный клуб, с рестораном и всеми удобствами. Неожиданно для себя она ощутила подъем и вдохновение. Она уже хотела туда! Потрясающе – она вообще чего-то захотела. В последние… годы её, если честно, ни на море не тянуло (там нет Максима), ни на конные тренировки в Бресте, ни в театр, ни в развлекательный центр (там нигде нет субару). Она забыла, как можно хотеть чего-то, не связанного с Максимом. Прямо неприлично как-то – хотеть в загородный клуб. Это был звоночеқ, отмеченный ею. Радость накатывала и по той причине, что поедут без муҗа, отдохнёт от него.
Свобода! Ресторан. Какое счастье, что в номерах НЕЛЬЗЯ готовить, зато можно бесконечно пить чай и принимать душ, никуда не торопясь, намазываться кремами, до которых вечно не доходили руки, сушить феном две головы. Кровати, чистое и выглаженное (кем-то!) бельё; посуда, уносимая милыми мальчиками-официантами. Дочка (да и сама Лиля с непривычки), – порывалась помочь собрать и отнести посуду. Но, поймав удивленный взгляд, угомонилась: «за всё заплачено». Всё же деньги – великая вещь. Зато с милым официантом они теперь болтали каждую трапезу. О,и близко не было игривых мыслей, - она отдыхала. Ей просто захотелось болтать и улыбаться тому, кто выделяет их из толпы. Ходить на пристань, забираться в катамараны, опробовать квадроциклы (те и другие стояли на месте, но завести их, и прокрутить педали было можно). Выгулять попугайку прямо с клеткой, в солнечную погоду. Не бояться пробежать раздетой под дождем – лето же, господа, воистину лето! Перетискать всех котов и котят; подружиться с псом-охранником на цепи, полизаться с ирландским сеттером и толстенькой чёрной таксой, принадлежащих другим отдыхающим. Столько благожелательных людей и общения в единицу времени ей даже не снилось. Хотя даже в этом не было необходимости.
Кажется, ей должно было ужасно хотеться позвонить Максу. Она свободна, ей тут классно, ей всегда хочется поделиться с ним впечатлениями. По иронии судьбы именно этот клуб она нашла года два назад в картах, когда пыталась определить, где находится дача Реутова. Рядом с предполагаемым местом увидела «Загородный клуб», - сердце заколотилось, взыграла ревность. Вот куда он ездит. Клуб! Рядом. Наверное,там казино, девушки по-вызову, круть… Даже когда-то озвучила это ехидно. Он тогда покивал, соглашаясь: «А как же…» Α теперь как раз она была в дамках. Это она тусовалась в загородном клубе. А его дача, если и была где-то с другой стороны вереницы многочисленных озёр, то явно не имела к элитному месту никакого отношения.
Ей должно хотеться позвонить… Невыносимо хотеться, ругая себя. Она делает это. Со странным чувством: «Надо». Почти так же, как мужу, по–делу – «надо». Само собой, он не отвечает, и не перезванивает. И во-второй раз так же. Ему не надо. И она знает это – ей всегда не хочется звонить, когда он не ответит. Это предчувствие? Или, с точностью до наоборот, – он не отвечает, когда она на самом деле не хочет с ним разговаривать. Или не уверена, что надо. Раньше возникла бы боль. Теперь – лёгкая досада: ну и дурак! И она вновь наслаждается жизнью… без мытья посуды и готовки; она, кажется, впервые,именно отдыхает! Дочка, животные, общение, природа и комфорт.
Клуб напоминает ей заброшенную, любимую когда-то, кoмпьютeрную игру, - единственную, в которую играла, - «Фармандию». Та же фантасмагория красок, только еще лучше, вживую. Те же разные «стили»: деревенская баня,трактор, поленница, избушки; китайские пагоды и фонарики, беседки с мангалами; ресторан. «Клумба», «живописный бугор», «желтая дорожка», причал, лодка, катамаран, живые «питомцы». Разные виды деревьев, в том числе – карельские берёзы и голубые ели. Она попала в сказку. Благодаря ремонту. Благодаря тому-кто-рядом. Максим? Это xоpошо, но всему своё вpемя. Сейчаc её время. И oна не отдаcт егo никому!
Правда, был эпизод. Отдыхающие с ирландским сеттером приехали на красной «Сузуки». Лиля отметила сразу же. А потом вокруг этой машины запрыгали дети,и что-то закричали. Это было неинтересно, но вдруг она услышала: «Субару!» Кто, как посмел произнести это? Испепелить негодника! Вздрогнула-таки.
– Нет, это не субару!
– Я говорю, - не субару!
Детские голоса раздражали. Еще и напомнили! Конечно, не субару, само собой. Но, вам-то что? Почему вы вообще произносите это слово? Оно не ваше. И какая вам разница?
Вот и все эмоции о субару. Забылось быстро. Но всё же среагировала.
Домой не хотелось отчаянно. Но дома ждал номерок к врачу. Дома ждали новые окна и дверь, зеркала… Поразительно – она обрадовалась этому! Сквозь шикарные окна её пейзаж из окна стал выглядеть почти, как в загородном клубе. Всё дело в ракурсе. С новыми окнами, зеркалами и дверьми она почувствовала себя куда более значимой, какой бы это не было ерундой. До сих пор она, оказывается, воспринимала себя какой-то нищей старушкой, протирая рассыпающиеся подоконники, в безуспешных попытках оттирания грязи из кусков отломанной краски. Это было убого, угнетало… лишь сейчас она поняла, насколько. Одернула себя: «Ты не страдаешь? Не думаешь о том, что Макс трижды не ответил? Радуешься окнам?» Видимо, да. Тот-кто-рядом получил заслуженную порцию восторгов, но радуется она… окнам.
Возможно, она отработала какую-то карму? То есть приняла всё, как есть, не обижаясь. Переболела? И можно просто жить? Может (страшно сказать такую заумь) нашла себя?
Кто знает. Жизнь доказывает лишь одно – ты никогда не знаешь, что произойдет завтра.
05-10-2020