Читать интересную книгу Однажды преступив закон… - Андрей Воронин

"До поры, до времени”, – напомнила она себе, в третий раз доверху наполняя стакан. Пока что он не знает, чем его наградила красивая содержанка. У него бычье здоровье, и, кроме того, он работает дома за письменным столом, так что в поликлинике бывает редко. Но когда-нибудь болезнь, которая исподволь разрушает его организм, станет заметной. Он побежит к врачу со своими недоумениями, и вот тут-то все и откроется. А может быть, все выйдет по-другому. Достаточно просто сдать кровь на анализ – например, во время водительской медкомиссии. Он ведь водитель, вернее, мнит себя таковым. Машина у него роскошная, но водит он из рук вон плохо, да вдобавок пьет за рулем и балуется травкой. Таня подумала, какая это будет злая ирония судьбы, если ее спонсор расшибется в лепешку, сидя за рулем своего лимузина, так и не узнав, что болен самой страшной болезнью века.

Она снова обвела взглядом обстановку, от которой ее уже тошнило. Нынешний ее спонсор был щедр. И квартира, и обстановка принадлежали ей, но она была готова в любой момент сняться с места и исчезнуть, прихватив с собой только наличные и драгоценности. Сменить паспорт, перекрасить волосы, уехать в другой город до тех пор, пока болезнь не доконает ее клиента. Без денег она не останется. Но она опасалась, что когда-нибудь просто не успеет вовремя унести ноги, и очередная ее жертва просто вышибет ей мозги. Но это сейчас ее не волновало. Она давно считала себя живым трупом. Смерть расходилась от нее широкими кругами, как от брошенного в озеро камня. Иногда Тане начинало казаться, что она безумна – ее месть была слишком жестокой и наверняка погубила множество ни в чем не повинных людей. Она была красива, и мужчины липли к ней как мухи. Ни один из тех, кто пытался за ней ухаживать, не получил отказа, и ни с одним из них Таня не спала больше одного раза. Одного раза было вполне достаточно. Потом она исчезала. У нее была превосходная память на лица, и до сих пор ей удавалось избегать встреч со своими многочисленными жертвами. Она жалела только об одном: больной СПИДом ублюдок, который изнасиловал ее в семнадцать лет и сделал носительницей вируса, наверняка уже умер и находился теперь вне пределов досягаемости. Она не могла даже отыскать его могилу, чтобы плюнуть на нее.

В течение нескольких лет ей покровительствовал уголовный авторитет по кличке Граф. Он был старинным приятелем ее дяди, и болезнь Тани не была для него секретом. Одинокая война, которую Таня вела против всего мира, вызывала в старом мерзавце что-то вроде сочувствия пополам с холодным любопытством. Граф взял Таню под крыло, и некоторое время она ни в чем не нуждалась, выполняя взамен кое-какие деликатные поручения. Лучше кого бы то ни было она могла обеспечить компромат на мешавших Графу людей, оставшись при этом неузнанной. Многие конкуренты Графа пускали себе пулю в лоб, обнаружив, что полная неземного наслаждения ночь стоила им не только репутации, но и здоровья, превратив их в носителей самой страшной из известных современной медицине заразы. Таня выведывала секреты и сеяла смерть, не испытывая угрызений совести. Ее совесть умерла в тот день, когда врачи вынесли ей приговор. Тогда у семнадцатилетней Тани хватило ума исчезнуть. Граф, к которому она в конце концов прибилась, помог ей окончательно замести следы.

Между поручениями Графа у Тани оставалась бездна свободного времени, и она выходила на панель. Ей щедро платили, потому что она была хороша в постели, но ее интересовали не деньги. К деньгам она была равнодушна, упиваясь местью.

Потом Граф приказал долго жить, изрешеченный пулями из древнего “маузера” в одной из комнат своего огромного дома. Таня немного жалела о том, что ее не было поблизости, чтобы насладиться зрелищем того, как из старого мерзавца делают дуршлаг. То, что одна из этих пуль могла достаться ей, Таню не беспокоило: это было бы логичным завершением ее биографии. Думая об этом, она посмотрела на нижний ящик комода, где среди кружевного белья, кокетливых подвязок и вороха разноцветных чулок лежал никелированный “браунинг”, подаренный ей когда-то покойным Графом. Иногда ей хотелось извлечь эту изящную игрушку из тайника и испытать ее действие на себе.

Она полагала, что такая пилюля раз и навсегда излечит ее от усталости и решит все ее проблемы.

Когда Граф умер, Таня приняла предложение своего нынешнего спонсора и переехала в купленную им специально для нее квартиру. К тому времени спонсор уже был болен около месяца. Было очень забавно наблюдать за ним, когда он хвастался и строил честолюбивые планы, рассчитанные на десятилетия вперед. В некотором роде то, что сделала с ним Таня, можно было считать милосердием – по крайней мере, ему не придется увидеть, как жизнь один за другим разбивает вдребезги его замыслы. Ему не грозит проклятие старости – всеобщее забвение, дряхлость, беспомощность и одиночество. Он умрет в кругу рыдающих родственников, уверенных, что он подцепил вирус во время визита к стоматологу, так и не успев понять, что был просто никчемным самодовольным боровом.

Таня слила в стакан остатки бренди и с внезапным раздражением смахнула бутылку на пол. Бутылка глухо стукнула, упав на толстый ковер, и медленно откатилась в сторону. Алкоголь был плох тем, что бередил душу, и нужно было упиться до полного бесчувствия, чтобы воспоминания утратили остроту, а тревожные мысли наконец улеглись. Таня криво улыбнулась, твердой рукой поднося к губам стакан: спиртное действовало на нее очень медленно, она могла перепить большинство мужчин, которых когда-либо знала. Раньше это было не так, и порой она была почти уверена, что в такой противоестественной выдержке виноват вирус. Поселившиеся в ее крови микроскопические убийцы, похоже, обожали выпить.

Она думала о человеке, который застрелил Графа в его похожем на крепость доме, предварительно уложив одного за другим всех вооруженных охранников. Таня не видела трупов, но то, во что превратился после перестрелки дом, говорило само за себя. Человек, который это сделал, был единственным, чьи авансы Таня решительно отвергла в самом начале. Она горько улыбнулась: ее жизнь была похожа на черно-белый негатив. В ней все было наоборот: Таня щедро дарила свое созданное для любви тело подонкам, от одного вида которых ее тошнило, и на пушечный выстрел не подпускала к себе единственного мужчину, который ей по-настоящему нравился. Когда-то она была уверена, что до самой смерти будет смотреть на всех без исключения мужчин как на подлежащих хладнокровному уничтожению паразитов, наподобие тараканов или блох. Немного проверенного инсектицида с коротким названием ВИЧ, и очередная букашка, представляющая собой ходячий мешок со спермой, немного посучив лапками, испускает дух – быстро, красиво и чисто. Остается лишь одеть букашку в новенький, с иголочки, костюм и сверкающие туфли, положить в дубовый ящик с крышкой и закопать в землю. Разумеется, при этом надо тщательно следить, чтобы кровь раздавленной букашки не попала на вашу кожу, – она смертельно ядовита…

Таня знала имя человека, который невольно нарушил ледяной покой ее отравленной местью души, но предпочитала про себя называть его прозвищем, которое сама же ему и дала, – Инкассатор. Это был очень странный человек, поступки которого были необъяснимы с точки зрения здравомыслящего обитателя Москвы конца двадцатого столетия. На таких, как он, время от времени показывали пальцем уже сто лет назад. Он был обречен просто потому, что белые вороны на воле погибают, растерзанные своими сородичами, и все-таки продолжал жить вопреки всему. Он даже ухитрялся побеждать, но, насколько было известно Тане, победы не приносили ему ничего, кроме новых неприятностей.

Она со вздохом поднялась и нетвердой походкой направилась к бару за новой бутылкой. Бар в ее квартире был богатый – не только потому, что и она, и спонсор любили время от времени сразиться с запертым в бутылке дьяволом, но и потому, что она частенько приводила сюда гостей. Гости были все как один мужского пола и одинаково утверждали, что неженаты. Танина широкая постель служила ареной горячих сексуальных схваток, и в последнее время хозяйка этого уютного гнездышка все чаще ловила себя на том, что, ложась в постель с очередным мужчиной, представляет себе лицо с квадратным волевым подбородком и тонким белым шрамом на лбу. Такие фантазии могли завести ее довольно далеко, и, положив тонкую ладонь на длинное горлышко темной пузатой бутылки, она постаралась выбросить Инкассатора из головы.

– Отвяжись, чудак, – вслух сказала она ему и поразилась, как сильно, оказывается, заплетался ее язык. – Ничего у нас с тобой не получится, понял?

Со стороны прихожей послышался характерный шум, который получается всякий раз, когда кто-нибудь не очень трезвый пытается попасть ключом в замочную скважину. Таня громко скрипнула зубами: она так и не успела согласно своему плану напиться до потери сознания. С хлопком вытащив пробку, Таня поднесла горлышко бутылки к губам и торопливо отхлебнула огромный глоток. Бренди обожгло пищевод и пылающим водопадом обрушилось в желудок. Задыхаясь и кашляя, Таня не глядя сунула бутылку в бар и вышла навстречу спонсору, чуть не упав по дороге. Схватившись за стену, она восстановила равновесие и вполголоса выругалась самыми черными словами, которые знала.