Пейтон поднес чашку ко рту, и тут его осенило. Он беспокоится потому, что настоящая причина его успеха в жизни и, в частности, в мире бизнеса — Ава Бреннер.
Он со стуком поставил чашку на стол, и немного чая выплеснулось ему на руку. Пейтон едва почувствовал горячую жидкость. Он посмотрел на Аву, которая разглядывала блюдо с пирожными и печеньем, решая; что выбрать. Она не замечала пролитого им чая и не догадывалась о его размышлениях. Ава подняла вуаль, позволяя Пейтону четко видеть ее лицо.
Она действительно не изменилась со школы. Ава прекрасна, элегантна и изысканна, как прежде. Пейтон тоже фактически не изменился и всегда будет презренным чужаком в ее утонченном мире.
Словно решив подчеркнуть их различие, она наконец выбрала яркое маленькое пирожное с ягодами и взбитыми сливками, ухватила его изящными серебряными щипчиками и положила себе на тарелку. Потом взяла пирожное, украшенное цветочками. А затем два маленьких ажурных печенья. Пейтон боялся даже прикоснуться к этим хрупким изделиям, чтобы не раздавить. Он предпочел бы большой кусок жареной говядины с кровью, побольше картофельного пюре и запотевшую бутылочку пива — нектар для представителя рабочего класса.
Подняв голову, чтобы посмотреть, как справляется Пейтон, Ава в замешательстве сдвинула брови. Пейтон взглянул на блюдо с бутербродами. Они были крупнее пирожных, но все равно казались крошечными. Пейтон попытался сосредоточиться на них, притворяясь, что решает, какой бутерброд выбрать. Однако его мысли были по-прежнему обращены к Аве.
Пейтон старался овладеть искусством утонченности не только потому, что стремился отобрать еще одну компанию и обогатиться. Не совсем так. Конечно, «Монтгомери и сыновья» — его цель, но он не стал бы ничего делать, если бы не Ава. Он вообще ничего бы не добился за последние шестнадцать лет, если бы не она. Он по-прежнему жил бы в бедняцком районе, работая в гараже со стариком отцом, ремонтировал бы автомобили, а ночью приходил бы домой, чтобы посмотреть телевизор и набить желудок дешевой едой.
И, черт побери, возможно, ему нравилась бы такая жизнь. Если бы он не встретил Аву.
Но как только он положил на нее глаз в школе, что-то заставило его идти вперед и менять свою судьбу. Он словно получил приказ. Именно приказ. После того как в его жизни появилась Ава, все остальное стало не важно. Он хотел только одного — стать лучше, чтобы ей понравиться. Он надеялся, что однажды она его одобрит. И возможно, когда-нибудь он и она…
Пейтон одернул себя, боясь того, что еще может сам о себе узнать. Такие размышления могут завести его черт знает куда. Он только одного не понимал: почему на его судьбу повлияла именно Ава. Почему до встречи с ней ему нравилась жизнь простого рабочего? Чем Ава его зацепила? Почему стала катализатором его желания выбраться из нищеты?
— Что-то случилось? — спросила Ава, отвлекая его от раздумий.
— Нет, — быстро ответил Пейтон. — Просто пытаюсь решить, чего я хочу.
— Здесь очень вкусные птифуры, — сказала она.
Кто бы сомневался! Знать бы только, что такое птифуры.
— Хотя ты, вероятно, предпочитаешь нечто посытнее.
О да, конечно!
— Может, бутерброд с яйцом и карри? Такое подают не каждый день. Или ты хочешь чего-нибудь послаще? — спросила она.
Он, безусловно, этого хочет.
— Попробуй имбирное пирожное.
О боже. Пейтону показалось, что ситуация стремительно выходит из-под контроля. Ава должна обучать его премудростям чайной церемонии, а он вдруг погрузился в самоанализ.
Пейтон постарался взять себя в руки:
— Да. Дай мне бутерброд с яйцом и карри. Кажется, он потрясающий.
Пейтон подумал, что должен поскорее выбраться из кафе, чтобы оказаться подальше от Авы и понять наконец, что творится в его голове.
— Слушай, ты не против, если мы уйдем пораньше? — спросил он. — Я только что вспомнил о селекторном совещании. — Пейтон посмотрел на часы и притворился, что шокирован, узнав, который час. — Ого! Оно начнется через полчаса! Мне нужно срочно вернуться в отель.
Ава выглядела по-настоящему сокрушенной:
— Но чай…
— А можно взять оставшуюся еду с собой?
Судя по выражению ее лица, она отнеслась к его вопросу так, будто он только что спросил, нельзя ли ему залезть на стол, снять штаны и продемонстрировать свои прелести.
— Нет, — процедила Ава сквозь стиснутые зубы. — Никто не забирает еду, оставшуюся от послеобеденного чая. Тем более в таком кафе-кондитерской, как это.
— Идиотские порядки! — отрезал Пейтон.
Он огляделся и увидел официанта. Вернее, он подумал, что это официант, так как все служащие в кафе были одеты как метрдотели. Пейтон нахально махнул официанту рукой.
— Эй, ты! Гарсон! — закричал он. — Можно нам мешочек для остатков еды?
Все в зале уставились на него и Аву с откровенным ужасом. Пейтону пришлось признаться себе, что такая реакция помогла ему взбодриться. Ладно, он ведет себя неподобающе в присутствии Авы. Но иногда, в чрезвычайной ситуации, можно перейти на грубость и забыть о хороших манерах. Черт побери, Пейтону даже понравилась его хулиганская выходка.
Он выдержал взгляд Авы и заметил, что она оперлась локтями о стол и опустила голову на руки.
— Эй, Ава! — окликнул он ее. — Убери локти со стола. Как некультурно! На нас все смотрят. Боже, никуда тебя нельзя вывести. — Он посмотрел на официанта. Тот как ни в чем не бывало продолжал обслуживать двух пожилых дам, которым подавал пирожные с цветочками. — Я чего, не по-английски говорю? — крикнул Пейтон. — Да, я это тебе. Ты, в костюме пингвина, можно нам мешок для объедков? — Он махнул рукой на закуски на столе. — Жалко выбрасывать их на помойку. Ты понял, чего я тебе говорю?
— Пейтон, что ты делаешь? — спросила Ава, не поднимая головы. — Ты хочешь, чтобы нас отсюда вышвырнули?
— Гарсон! — заорал он снова. — Эй, мы не можем торчать тут целый день!
Ава тихо простонала, понимая, что больше никогда не придет пить чай в это кафе.
Пейтон продолжал щеголять дурными манерами, как подросток.
— Здесь дерьмовое обслуживание, Ава. В следующий раз пойдем в «Файв гайс». Там хоть еду дают вынести. По-моему, тут мы мешка не дождемся.
Пейтон решил, что наговорил достаточно, чтобы Ава подняла голову и отчитала его. Вежливо, конечно. Ведь они в общественном месте. Вместо этого она просто опустила руки. Ава выглядела уставшей. По-настоящему вымотанной. И она не сказала ни слова, а просто встала, взяла сумочку и перчатки, повернулась к Пейтону спиной и пошла к выходу с грациозностью королевы.
Пейтон был ошеломлен тем, что она не стала с ним пререкаться. Она не назвала его неотесанным мужланом, не заявила, что благодаря таким, как он, о мужчинах идет дурная слава. Ее глаза не будут метать молнии. Она не станет на него сердиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});