Читать интересную книгу Великий сон - Реймонд Чандлер

XX

Капитан Грегори из Отдела пропавших без вести положил мою визитку на широкий гладкий письменный стол, поместив строго параллельно его краю. Склонив голову набок, долго изучал ее, затем откашлялся и, повернувшись в своем вертящемся кресле, загляделся в окно. Это был коренастый мужчина с усталыми глазами и неспешными, рассудительными движениями ночного сторожа. Голос звучал тускло, невыразительно и безучастно.

— Частный детектив, да? — произнес он, не глядя на меня, по-прежнему отвернувшись к окну. Из потемневшей трубки, свисавшей из уголка рта, пыхнул клубок дыма. — Что вам угодно?

— Я работаю для генерала Джея Стернвуда, Элта Бри Кресцент, 3765, Западный Голливуд.

Капитан Грегори выпустил из уголка губ тонкую струйку дыма, не вынимая изо рта трубки.

— В связи с чем?

— Не совсем с тем, чем занимаетесь вы, но ваш отдел меня интересует. Думаю, вы могли бы мне помочь.

— Помочь — в чем?

— Генерал Стернвуд богатый человек, — заметил я. — Он старый друг отца государственного прокурора. Если ему захотелось нанять посыльного с полным рабочим днем, полиции до этого нет дела. Это прихоть, которую он может себе позволить.

— Почему вы решили, что веду какое-то дело, связанное с ним?

На это я не ответил. Медленно и неуклюже повернувшись с креслом, он расположил свои крупные ноги на голом линолеуме. В кабинете воздух был затхлым, специфически канцелярским. Он устремил на меня тяжелый, выжидательный взгляд.

— Не хотелось бы отнимать у вас время, капитан, — сказал я, отодвигаясь со стулом сантиметров на десять.

Он не шевельнулся. Упорно не отводил от меня выцветшие, усталые глаза.

— Вы знаете государственного прокурора?

— Встречался с ним. Однажды работал для него. Берни Олса, его главного следователя, знаю очень хорошо.

Подняв трубку телефона, капитан Грегори буркнул:

— Соедините меня с Олсом из прокуратуры.

Положил трубку, не снимая с нее руки. Бежали секунды, из его носогрейки клубился дым. А глаза были такие же неподвижные и тяжелые, как и рука. Телефон звякнул, и капитан взял в левую руку мою визитку.

— Олс?.. Эл Грегори из управления. У меня в конторе сидит некий Филипп Марлоу. Судя по визитке, частный детектив. Просит у меня информацию… Да? Как выглядит?.. Ладно, спасибо.

Закончив телефонный разговор, вынул изо рта трубку и примял в ней табак латунным концом массивной авторучки. Действовал основательно, даже торжественно, словно обряд этот был так же важен, как все остальное, что ему предстоит сделать. Откинувшись на спинку кресла, опять устремил на меня взгляд.

— Чего вы хотите?

— Узнать, как продвигается расследование, если оно вообще продолжается.

С минуту подумав, он спросил:

— Рейган?

— Да.

— Знаете его?

— Никогда не видел. Слышал только, что это шикарный ирландец около сорока лет, что когда-то переправлял наркотики, женился на старшей дочери генерала Стернвуда, но они не ладили. Сказали мне, что примерно месяц назад он исчез.

— Стернвуд мог бы себя поздравить, а не нанимать частные дарования, чтобы зря теряли время.

— Генерал очень любил его — и так случается. Это старый, бессильный, одинокий человек. А Рейган проводил с ним часы, развлекая его.

— Думаете, можете сделать что-то, на что мы не способны?

— Я не рассчитываю что-то сделать, по крайней мере, для поисков Рейгана. Однако речь идет о весьма загадочном случае вымогательства. Мне нужно убедиться, что Рейган не имеет к нему отношения. Если бы я знал, где он или где его нет, может, это помогло бы мне.

— Приятель, с радостью помог бы, но не знаю, где он. Просто пропал — и конец.

— По-моему, довольно трудно пропасть при вашей организации дела, разве не так, капитан?

— Конечно, но возможно — до поры до времени. — Он нажал кнопку на краю стола, и из боковой двери выглянула голова женщины средних лет. — Эбби, принеси мне досье Рейгана.

Дверь закрылась, снова нависла тягостная тишина, и мы с капитаном Грегори старались не смотреть друг на друга. Затем дверь опять открылась, и женщина положила на стол перед капитаном зеленую папку. Отпустив кивком секретаршу, Грегори водрузил на пористый нос массивные очки в костяной оправе и стал медленно листать досье, а я разминал в пальцах сигарету.

— Исчез шестнадцатого сентября, — начал капитан. — Заслуживает внимания только то, что шофер в этот день имел выходной и никто не видел Рейгана отъезжающим на машине. Но произошло это во второй половине дня. Через четыре дня мы нашли его машину в гараже, обслуживающем знатных обитателей богатых вилл вокруг Сансет Тауэре. Мастер из гаража сообщил в полицию, что обнаружил чужую машину, не принадлежащую никому из его клиентов. Взяли мы с нее отпечатки, но ни один не зарегистрирован в нашей картотеке. Ничто не свидетельствует, что машина из гаража связана с какой-нибудь грязной историей, хотя есть основания подозревать, что совершенно безобидным ее появление в гараже не назовешь. Это касается кое-чего другого, о чем я сейчас скажу.

— Касается это жены Эдди Марса, которая тоже в списке пропавших без вести, — сказал я.

Он помрачнел.

— Да. Опросили жителей и выяснили, где она бывала. Уехала почти одновременно с Рейганом, с промежутком около двух дней. Ее видели с молодчиком, вроде бы напоминающим Рейгана, однако точно идентифицировать его нам не удалось. Как раз это чертовски уязвимая вещь в нашем полицейском ремесле. Какая-нибудь старая баба глянет из окошка, увидит бегущего парня и через шесть месяцев опознает его среди нескольких других мужчин. Но покажите персоналу отеля прекрасную фотографию — и вам ответят, что ничего не помнят.

— Это входит в квалификацию хорошего персонала отеля, — заметил я.

— Да. Эдди Марс с женой не жили вместе, но, по словам мужа, были хорошими друзьями. Здесь несколько возможностей. Во-первых, Рейган всегда носил с собой деньги — пятнадцать тысяч, распиханных по карманам. Настоящие наличные, как мне говорили, не то чтобы несколько банкнот на виду, а остальное — подделки. Это куча денег, но Рейган, возможно, был типом, которому нравилось иметь при себе бумажки, чтобы в любое время мог вытащить и покрасоваться на глазах у других. Но допустимо и другое — они для него ничего не значили. Его жена говорит, что никогда не взял ни цента у старого Стернвуда, только жилье, питание да паккард, который отдала ему жена. Свяжите все это с бывшим торговцем наркотиками, попавшим в богатую семью.

— Мне это тоже не дает покоя, — сказал я.

— Итак, мы имеем дело с молодчиком, который удрал с пятнадцатью тысячами в кармане, и кое-кому о них известно. Я вам скажу — это хорошенькая сумма. Имей я пятнадцать тысяч — тоже удрал бы, а ведь у меня двое детей-школьников. Первое, что можно предположить — кто-то из-за денег пристукнул его, и пристукнул основательно, так что был вынужден оттащить его куда-нибудь в пустыню и припрятать среди кактусов. Но я так не думаю. Рейган не расставался с пистолетом и умел с ним отлично управляться, и не только среди грязного сброда, промышляющего наркотиками. Вроде бы командовал целой бригадой во время ирландских волнений в 1922 году или еще когда. Такой парень не даст себя в обиду, если его прижмут. И еще одно — тот, кто его пристукнул, знал, что Рейган ударяет за женой Эдди Марса, и, я думаю, он действительно приударял. Машина Рейгана в том гараже подтверждает, что вероятному убийце был известен этот факт. Впрочем, такие вещи известны ведь любому завсегдатаю игорной берлоги.

— У вас есть фотографии?

— Только его, ее — нет, что тоже странно. В этом деле вообще масса странных обстоятельств. Вот, смотрите.

Он подтолкнул ко мне через стол блестящую фотографию, и я увидел лицо ирландца, скорее печальное, чем веселое, и скорее замкнутое, чем открытое. Это не было лицо убийцы, но и не человека, позволяющего собой помыкать. Ровные дуги темных бровей, лоб скорее широкий, чем высокий, копна густых темных волос, нос короткий, большой рот. Красивая борода. Лицо несколько напряженное — лицо человека, готового к решительным действиям и выполняющего их отлично. Я вернул фотографию. Такое лицо я бы запомнил, если бы видел раньше.

Капитан Грегори выколотил трубку, набил снова, примяв табак пальцем. Раскурил и, выдохнув дым, продолжил дальше:

— Таким образом, существуют люди, которым известно, что волочился за половиной Эдди Марса. Кроме самого Эдди. Потому что, представьте себе, он об этом знал. Однако, казалось, не придавал никакого значания. Мы его основательно проверяли. Эдди, разумеется, из ревности не стрелял бы в него: обстоятельства неизбежно привели бы к оскорбленному мужу.

— Все зависит от того, насколько он увертлив, — возразил я. — Мог пойти на двойной блеф.

Грегори покачал головой.

— Уж если у него хватает сообразительности вести свое заведение, на все остальное он слишком увертлив. Понимаю, что вы имели в виду: позволил бы себе сделать глупость, рассчитывая на то, что мы не ожидаем от него глупых поступков. С нашей точки зрения, концы тут не сходятся. Полиция тут же села бы ему на шею, а это опасно для его заведения. Вы можете подумать, что его глупость была лишь хитростью. Я тоже мог бы предположить это. Однако обыкновенным, рядовым полицейским это и в голову не придет. Они превратили бы его жизнь в сплошной ад. Нет, это исключено. Если я ошибаюсь, докажите мне, и я съем подушку, на которой сижу, а пока оставлю Эдди в покое. Ревность — слабый мотив для человека его типа. Гангстеры его калибра — отличные коммерсанты, они привыкли делать лишь то, что приносит доход, а личные чувства для них не имеют значения. Эдди Марс в данный момент меня не интересует.