— Как хорошо, что мы с тобой дрищи, — сдавленно произнес Лин. — А то бы тоже припахали.
— Теперь по записи. На семена и рассаду запись открыта, подходите, записывайтесь. На пленку запись будет на той неделе…
— Почему на той неделе? — возмутилась какая-то женщина. — С какой это радости?! Пленка в первую очередь нужна, куда рассаду-то? В комнату, что ли?
— Оля, не ори, — приказала Люба. — На террасе поставишь.
— Замерзнет!
— Не успеет, уже повернула погода. Так, дальше. Кто на постельные принадлежности хотел записаться, только сегодня, у нас лимит. Фабрика на реконструкцию встаёт, до следующего года не будет белья. Поэтому — кто не успел, тот опоздал. И не говорите, что я вас не предупреждала!
— А с продуктами что? — поинтересовалась другая женщина. — Будут? Нет?
— Будут, — в толпе послышался вздох облегчения. — Запись каждую неделю, по субботам. Сейчас кому надо что, подходите, пишитесь.
— Остатков нет? — спросил кто-то.
— Сгущенка одна осталась. Но много.
— Да ну её, сгущенку, — проворчала женщина, которая стояла рядом с ними. — Сварить только если. Лучше бы тушенки привезли.
— Сгущенки возьмем, — решительно сказала Эри. — Сережа, ты деньги захватил?
— Да, — Саб похлопал себя по карману. — Нам же белье ещё.
— Так, товарищи дачники, дальше поехали, — повысила голос Люба. — Молоко по средам и пятницам будет…
— Опять с Привалова? — недовольно спросил мужчина с оттопыренной губой.
— Да, — кивнула Люба. — Тебе что-то не нравится, Дима?
— Да, не нравится, — кажется, мужчина был настроен поскандалить. — Они водой молоко разводят, а творог — как замазка для окон. Много они тебе откатили, Любань, чтобы ты с ними по новой договор подписала?
— Чего он мелет, нормальное молоко, — произнесла та же женщина, которая говорила про сгущенку. — Лишь бы гадость какую брякнуть.
— Не нравится — не покупай, — отрезала Люба. — А будешь гнать на меня, да про откаты говорить, не допущу до записи ни на что. Хочешь на своём горбу всё из города сюда переть? Ну, удачи.
Мужчина открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.
— То-то и оно, — довольно улыбнулась Люба. — Последний вопрос на сегодня — общий забор. Лезут зайцы. Вы сами знаете, что лезут зайцы, и грызут деревья, поэтому общий забор будем делать новый. Старый весь в прорехах, товарищи. Надо.
— Опять взносы увеличит, — сказал кто-то. — Люба, сколько?
— По пять рублей.
Над толпой пронесся горестный стон.
— В рассрочку можно, — тут же добавила Люба. — На полгода. Всё, собрание окончено. Подходим, записываемся, сдаем денежку, кто принёс…
* * *
Домой возвращались, отягощенные банками со сгущенным молоком — их распихали по карманам, и несли в руках, потому что сумку, конечно, никто захватить с собой не догадался. Всю дорогу Лин и Пятый наперебой вспоминали, как же это было прекрасно когда-то — сгущенка, а ведь её действительно можно сварить, и получится вообще нечто… Саб их восторгов не разделял, потому что сгущенку никогда не пробовал, но, кажется, и его удалось убедить в том, что приобретение они сделали весьма полезное.
— Ладно, уговорили, — сдался Саб, когда они подошли к дому. — Так мы завтра в город едем, или нет?
— Не вижу смысла, — ответил Пятый. — Только если одежду докупить.
— Съездим, — решительно ответила Эри. — Не сидеть же на одном месте?
— Ну, вообще верно, — согласился Лин. — Не то чтобы скучно, но я бы развеялся.
— Рыжий, если тебе еще раз придет в голову попробовать устроить драку в общественном месте, постарайся как-то сдержаться, — попросила Эри. — Ты представляешь, что могло получиться?
— Ну… я бы пару раз съездил ему по морде, — пожал плечами Лин. — Дел-то.
— А он бы съездил тебе, — продолжил Саб. — И подключился бы я. И не факт, что не убил бы случайно.
— Психи, — вздохнул Пятый. — Ненормальные. Лин, правда, ну не надо. Не порти всем жизнь, пожалуйста.
— Хорошо, — хмыкнул Лин. — Я его потом как-нибудь всё равно отловлю. И посмотрим ещё, кто кому по морде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Шило вынь сам знаешь откуда, — посоветовал Пятый. — Он тебе ничего не сделал.
— Мне не сделал, Эри сделал, — в голосе Лина почувствовалась скрытая неприязнь. — Но ничего… отложу до удобного случая.
— Посажу на поводок, — пообещал Саб. — На короткий.
— Хватит, — Эри топнула ногой. — Прекратите, оба!
— Всё, они прекратили, — пообещал Пятый. — Давайте лучше по чаю со сгущенкой, а?
* * *
В город все-таки съездили, правда, не в Москву, а в Михнево — и поездкой остались в результате более чем довольны. У привокзальной площади обнаружился неплохой рынок (Эри порадовалась, что поехали в выходной день, по будням рынок не работал), на котором удалось закупиться множеством полезных вещей и продуктами. Земляничное мыло, целый рулон вафельных полотенец, ярко-красный кожаный ошейник для Шилда, чтобы не принимали за бродячего кота; новые тарелки и чашки с нарисованными подсолнухами, здоровенная эмалированная кастрюля, резиновые тапочки, два кипятильника, клеенка на стол… они переходили от прилавка к прилавку, смотрели на разложенный товар, и понимали, что нужно — всё. Вообще всё. Потому что когда вещи нет, ты, если она не предмет первой необходимости, мало о ней задумываешься, но вот когда вещь эта лежит перед тобой, ты осознаешь её крайнюю необходимость, и рука сама тянется к кошельку.
В продуктовых рядах тоже подзадержались, потому что Саб углядел мясо, и, пока Эри стояла за мясом в небольшой очереди, они успели купить овощей, и даже яблок с апельсинами, потому что Пятый внезапно сказал, что было бы неплохо купить апельсинов.
— Главное теперь — допереть это всё как-то до дома, — со вздохом сказала Эри, оглядывая кучу сумок. — Надо было купить рюкзак… А где Пятый?
— Отошел, только что тут был, — Лин тоже оглянулся. — Вон он, у палатки.
Вернулся Пятый через пару минут, в руках у него ничего не было, зато на лице появилась довольная заговорщицкая улыбка.
— И что ты купил? — спросила Эри.
Пятый молча полез в карман, и вытащил несколько разноцветных пакетиков. Эри пригляделась. «Циннии», было написано на каждом пакетике.
— Я несколько взял, — пояснил Пятый. — Они, оказывается, разные бывают. Не знал.
Лин задумчиво глянул на него.
— Теперь знаешь, — произнес он негромко. — Ну что, домой?
* * *
К папкам в эти дни не прикасались, потому что на это тривиально не было времени, но когда управились с делами, взялись за папки снова. Перечитали, пересмотрели.
— Знаете, — сказал Саб на исходе третьего дня, — у меня ощущение, словно это не всё. Это… какая-то часть чего-то большего.
Пятый кивнул.
— Согласен, — произнес он. — Именно что не всё. Потому что есть сведения, но нет систематики.
— А давайте про это дело ребятам информацию сбросим? — предложила Эри. — Может, они что-то поймут?
— Пока не надо, — покачал головой Пятый. — Это так… игрушки… а они серьезным делом заняты, им не до того.
— Что верно, то верно, — согласился с ним Саб. — С ними лучше по делу, и не отвлекать. И они действительно заняты, сейчас группой считают модель, по аналогии той, которую использует Ри, к основной работе готовятся, да еще и с Мотыльками этими им нужно что-то решить, как я понял. Им не до нас.
— Ну ладно, тогда мы сами пока, — пожала плечами Эри. — Но у меня такое ощущение… нет, я понимаю, что мелю чепуху, но эти бумаги… в этом что-то есть.
— Важное? — уточнил Саб.
— Важное, — кивнула Эри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Важное — для кого? — Саб нахмурился.
— Не знаю, — Эри виновато опустила голову. — Может, и для нас.
— Нелогично, — покачал головой Лин. — Малыш, эти бумаги, судя по датам, попали туда, на чердак, четверть века назад по времени планеты. Даже если учесть твои способности, даже если учесть всю необычность ситуации, вряд ли это может быть важным для нас — просто потому что оно не может иметь к нам никакого отношения. Ты в тот период находилась на Соде, одна, мы валялись в темпоралке, Саб…