Предикторы утверждают, что последнее предназначено исключительно для толпы, а «сама древнеегипетская жреческая элита» строит свое глобальное управление на основе «более адекватного» трехчленного стандарта. Далее совершенно справедливо утверждается, что такое управление «довело планету до глобального биосферно–экологического кризиса». Мне непонятно, однако, каким образом данные утверждения приводят авторов к выводу о предпочтительности мировоззренческого стандарта МИМ.
Предикторы проводят интересную параллель между триединством МИМ и эзотерическим каббалистическим стандартом ССС:
///«Тридцатью двумя путями – чудными, мудрыми, начертал IA, IEBE, Саваоф, Бог Израиля, Бог Живой и Царь Вечный, Эль Шаддай, Милосердый и Прощающий, Возвышенный и Пребывающий в вечности, - возвышенно и свято Имя Его, - создал мир Свой тремя сеферим: сефар, сипур и сефер.»///
Разъясняется, что первый из этих трех терминов (SEPHAR) должен означать числа («и МЕРА длины, и МЕРА вместимости, и мера веса, движение и гармония – ВСЕ ЭТИ ВЕЩИ УПРАВЛЯЕМЫ ЧИСЛАМИ»).
Второй термин (SIPUR) выражает слово и голос («это Глас Бога Живого, Кто породил существа под их различными ФОРМАМИ, будь они внешними, будь они внутренними»).
Наконец, третий термин (SIPHER) означает Писание («ПЛОД ТВОРЕНИЯ»).
Эта мировоззренческая каббалистическая Троица («Так мысль, слово и писание суть в Боге лишь одно, тогда как в человеке они суть три», то есть, 3=1) признается Предикторами выражением объективной истины:
///«Но все же в «Писании Божием» (плоде творения Божиего) можно узнать материю во всех ее видах, в Мысли Божией – объективную информацию, смысл Жизни, а в Слове Божием – меру. И все это образует триединство материи–информации–меры в тварном Мироздании.» («Диалектика и атеизм: две сути несовместны», СПб 2001 г., стр.101)///
Осмысление данной аналогии также представляет для меня некоторую трудность, поскольку, как легко убедиться, к «предельно обобщающей категории МЕРЫ» оказались отнесены как ЧИСЛА (СЕФАР), так и СЛОВА (СИПУР). Таким образом, категория ИНФОРМАЦИИ как бы повисает в воздухе. Прошу вас обратить на данное обстоятельство особое внимание, так как мы к нему в дальнейшем еще вернемся.
Пожалуй, проще всего уяснить себе различия между двумя разбираемыми системами мировоззрения, проследив за тем, как Предикторы препарируют категории «четырехипостасности Мироздания», чтобы свести его к тернеру «МИМ». Вначале формулируется злонамеренная преемственность мировоззрения Амуна вплоть до наших дней:
///«Как показывает исторический опыт, на протяжении истории послеегипетских региональных цивилизаций мировоззрение четырехипостасности Мироздания оставалось самим собой, изменяя только формы, в которых оно представало перед обществом, и прошло путь от богословской доктрины египтян о верховном божестве четырехипостасном Амоне, до пространственно–временного континуума материалистов ХХ века и системы «Тэта–MEST» саентологии.»///
Предикторы призывают нас отказаться от «пустых, объективно непознаваемых филологических абстракций «пространства» и «времени»:
///«Что объективно существует - то субъективно познаваемо...
Если смотреть на историю познания объективной природы пространства и времени, то – не было такого познания. Было много пустословия философов об их объективности, а реально была практика измерений.» («К Богодержавию», СПб 1998, стр.50).///
Здесь для меня неожиданно то, что Предикторы, признавая объективность движущейся «материи» и предельно обобщающей категории МЕРЫ, в то же самое время решительно отказываются от такой признанной формы «субъективного познания» как ИЗМЕРЕНИЕ. По их логике получается, что движущаяся материя объективно есть, ее объективное отражение (образ, упорядоченность) есть, мера есть, ИЗМЕРЕНИЕ ЕСТЬ, а самого объекта измерения нет?! Тут явно присутствует какая‑то терминологическая путаница, суть которой даже нелегко сразу ухватить. Должен признаться, что у меня в этом месте обычно полностью блокируется «интеллектуальная деятельность как процесс», и дальнейшее осмысление проблемы становится невозможным.
В самом по себе отрицании наличия «объективных пространства и времени, как свойств объективного «пустого вместилища» материального Мироздания» («К Богодержавию», стр.49) ничего нового нет. Это довольно банальная мысль для ведического магического мировоззрения, и она была отражена еще в Бхагавадгите и Пуране:
///«В мире времени нет, нет самой последовательности, прошедшее, настоящее и будущее в нем сливаются в вечное мгновение. Происходя из свойств сознания человеческого, категории эти в мире не существуют, и потому все деления мира по самой природе своей относительны и существуют только лишь в сознании человеческом.»///
Для любой идеалистической философии такое отрицание вполне естественно, и легко понять, что имели при этом в виду, например, Кант («Время есть не общее понятие, а чистая форма чувственного созерцания»), Пуанкаре («не природа навязывает нам их, а мы даем их природе, ибо мы находим их удобными»), Пирсон («время есть один из способов, которым эта великая сортировочная машина, человеческая познавательная способность, упорядочивает свой материал») или пресловутый Эрнст Мах («Пространство и время суть упорядоченные системы рядов ощущений.»)
Но тот смысл, который вкладывают в свое отрицание Предикторы, просто никак не укладывается в голове. Мне кажется, в своих попытках «преодолеть искусственные противоречия материализма и идеализма», подняться над ними, Предикторы зашли слишком далеко. Неудивительно, что при таком подходе рождаются лозунги типа «Коммунизм неизбежен» или «Мы не связаны временем.»
Тем не менее, это еще далеко не самая главная трудность с учением о «триединстве первичных разнокачественностей МИМ». После обрезания пространства и времени в мировоззренческом стандарте «Амона–Аминя» еще остаются вещество и дух. Они‑то и становятся главным объектом философских преобразований.
Под скальпелем Предикторов «вещество» оказывается «материей», причем, в самом широком смысле слова: в это понятие оказываются включены все мыслимые состояния «вещества», любые силовые поля (как это делалось, кстати, и в диалектическом материализме), а также и вакуум в невозбужденном состоянии, - то есть, как проявленная, так и не проявленная реальность.
Что при этом происходит с категорией «Дух» (энергия, сила, сознание, психическое, сущность и т.п. активные, качественные характеристики)? Отчасти она оказывается раздроблена между категориями «мера» и «информация», отчасти – переносится во всеобъемлющее понятие «материя», а отчасти – вообще выпадает из рассмотрения в качестве «предельно обобщающей».
Если учесть, что категории «мера» и «информация» неотделимы в мировоззрении Триединства МИМ от категории «материя», то неизбежно возникает ощущение, что Предикторы пошли еще дальше Энгельса в последовательном проведении материалистического монизма. Если Энгельс полагал, что основной отличительный признак материализма есть принятие за первичное природы (внешнего мира, материи), а не духа, то Предикторы сумели вообще покончить с понятием «Дух», избавиться от него раз и навсегда.
Приведу для сравнения пару параллельных высказываний Ленина, в которых, на мой взгляд, легко увидеть прообраз будущего стандарта МИМ:
/// «Мир есть закономерное движение материи, и наше познание, будучи высшим продуктом природы, в состоянии только отражать эту закономерность.»///
/// «...основная точка зрения тут и там одна – именно» материалистическая, признание объективной реальности внешнего мира и законов внешней природы, причем, и этот мир и эти законы вполне познаваемы для человека, но никогда не могут быть им познаны до конца.» («Материализм и эмпириокритицизм»)///
В своей работе «Диалектика и атеизм» Предикторы подвергли критике знаменитое ленинское определение «материи»:
/// «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них». ///
По мнению Предикторов, такое «определение эквивалентно следующему тождеству: «материя» = «Объективная реальность», т.е., материя – сама Жизнь в предельно широком смысле слова с учетом необходимости поправки на безбожие В.И. Ленина.»