– Я не знаю никого с такой фамилией.
– Уважаемый Яков Лазаревич, вы хорошо знаете Романовых. С ними знаком и Евгений Мирославский, правнук графа Мирославского. Кстати, правнук назван в честь графа. Так вот, представьте меня Романовым, а они, в свою очередь, познакомят с Мирославскими. Например, через неделю у Анатолия Викторовича Романова день рождения. Наверняка он пригласит и вас, и Мирославского. А вы, как мой родственник… ведь может у вас быть в Израиле…
– Послушайте, Давид Яковлевич, – гневно прервал его Эйверман, – я никогда не был…
– Вам придется сделать так, как прошу я, – неожиданно угрожающе перебил Шалон, – или вашей семье будет плохо. Извините, Яков Лазаревич, вы не оставляете мне выбора. Вы же знаете, что ваш сын Валентин должен десять тысяч евро некоему уголовнику. Так вот, если вы сделаете так, как прошу я, долг вашего сына спишут. Если нет, последствия будут катастрофические.
– О каком долге вы говорите?
– Позвоните Валентину, задайте этот вопрос, и тогда вы поймете, что я прав.
– А вы страшный человек, Давид, – помолчав, произнес Эйверман. – Значит, вот почему вы явились ко мне. Негодяй, неужели…
– У меня нет выхода, к тому же на кон поставлена и жизнь правнука Мирославского. Если прольется кровь, будут искать причину. Тем более что его дед, Иван Евгеньевич Мирославский, полковник МВД. Поэтому не хотелось бы крови.
– А знаете, коллега, – насмешливо проговорил Эйверман, – делайте что хотите, но я ничего предпринимать не стану. В конце концов мой сын взрослый человек и должен отвечать за свои поступки. Если вы немедленно не уберетесь, я вызову милицию. Даю вам десять секунд. – Он вышел из комнаты.
Шалон взял сотовый.
– Я все понял, – послышался голос Абдуллы, – и сумел войти в подъезд. Открой дверь.
– Ты болван, Абдулла! – раздраженно проговорил Шалон. – У тебя же есть ключ. Хотя не торопись. И не забудь, что ты должен меня слегка ранить.
– Откуда ты знаешь о долге, папа? – нервно спросил Валентин.
– Значит, это правда, – отключив телефон, прошептал Яков Лазаревич и тяжело вздохнул. – Я сам во всем виноват. Почему я не уехал в Израиль? Не мог покинуть Россию, оставить могилы предков. Ну что ж, – он посмотрел на телефон, – нужно помочь сыну. – Он встал и быстро подошел к кабинету. – Я согласен, – открыв дверь, сказал он.
– Что? – посмотрел на него Шалон. – Подождите! – Он схватил сотовый.
– Что еще? – недовольно спросил Абдулла.
– Он согласен.
– Согласен?
– Да-да-да! – громко проговорил Шалон.
– В чем дело? – спросил Эйверман. – Кому вы звонили?
– Не важно! – Шалон облегченно вздохнул. – Главное, вы согласны. Вы не представляете, как это хорошо.
– Откуда отец узнал? – нахмурился Валентин. – Вообще-то ему звонила Анжелика. Но нет, она не сказала бы. Странно… Домой сегодня не пойду, не хочу говорить об этом с отцом.
– Как там твой дед? – разливая чай, спросила немолодая женщина.
– С ним все нормально, – улыбнулся Женя. – Он вам привет передавал.
– Он не забыл о дне рождения Анатолия?
– Ну что вы, Нина Петровна, конечно, нет. Он уже и подарок купил. Хотя какой – не скажу.
– Настя! – громко позвала Нина Петровна, – поторопись, Женя уже собирается уходить. Я уговорила его выпить чаю.
– Привет всем! – В комнату вошла стройная красивая девушка. – Ты действительно собираешься уходить?
– Нет, – улыбнулся Женя, – чай очень вкусный.
– Значит, ты из-за чая к нам ходишь?
– И из-за него тоже, – в тон Насте ответил он.
– Да, – с улыбкой сказал по телефону мужчина. – Разумеется, ты приглашен. Что? Да, конечно, не против. Твой друг станет и нашим хорошим знакомым.
– Хорошая у меня будет теща! – улыбнулся Женя.
– Вот это да! – весело возмутилась Настя. – Нет бы нахваливать меня, а он сразу подбивает клинья под тещу. А я возьму и не выйду за тебя, и что тогда?
– Я покончу с собой.
– Когда стану твоей женой, ты пожалеешь, что не убил себя. Я сделаю твою жизнь невыносимой! – Настя засмеялась.
– Почему мы раньше заявление не подали? – Наклонившись, он прижал ухо к ее животу.
– Что ты там хочешь услышать? Я только позавчера узнала о своей беременности.
– Слушай, земеля, – раздался насмешливый голос, – а наши ширинки послушать нет желания?
Женя выпрямился. Рядом стояли трое качков.
– Что вам нужно? – Настя загородила Женю собой. – Идите своей дорогой!
– А ничего крошка! – Загорелый парень попытался схватить ее за руку. – Пошли с нами, сучка, мы тебя…
Женя ударил парня ногой в подбородок, и он упал. Ударом пятки в лоб Женя встретил бросившегося на него второго. Третий отскочил. Женя пнул его в живот.
– Бежим! – Услышав крик: «Милиция! Драка!», Настя схватила Женю за руку.
– Да они сами виноваты, – сказала женщина. – Привязались к парню и девушке.
– Верно говорит, – пробасил пожилой мужчина. – Я тоже могу подтвердить. И девчонку хотели с собой утащить. Молодец парень, дрозда им дал.
– Как они? – записывая показания свидетелей, спросил капитан милиции у подошедшего старшего сержанта.
– Перепало культуристам! – весело ответил тот. – Сотрясение у двоих, у третьего ребро сломано, он на урну боком рухнул.
– Медицина их забирает? – спросил капитан.
– Да, – кивнул старший сержант.
– Если заявление напишут, – недовольно проворчал капитан, – придется искать парня. А ведь говорят, что…
– Не будут они заяву писать, – усмехнулся старший сержант. – Это же позор, они вон какие, а он их один сделал.
– Где ты научился так драться? – спросила Настя.
– Просто со страху! – засмеялся Женя.
– И я выхожу за этого вруна замуж! Я думала, ты всегда говоришь правду. По крайней мере мне.
– Дед научил боевому самбо. Я в семь лет нашел пособие по джиу-джитсу и начал самостоятельно заниматься. Дед об этом узнал и стал меня учить. Потом я в секцию пошел. У нас и Катька занимается, однажды к ней на остановке двое каких-то пьяных пристали. Я бегом к ней, а она – бац-бац! – и они лежат.
Женя поцеловал девушку.
* * *
– Лижутся, – сказал сидевший за рулем белой «Таврии» длинноволосый парень. – А шкура ништяк! И долго мы пасти их будем? – спросил он. – А то уже, блин, как на работу выходим и на этой рухляди катаемся. Ништяк, никто не видит, а то бы…
– Закрой рот, – лениво проговорил мужчина в очках. – Будешь делать то, что скажу. И в «Запорожец» задрипанный сядешь, если потребуется. Бабки клевые дают, какого хрена выделываться? А что просто пасем иногда, мне по кайфу. Лучше, чем мочить или похищать.
– Никаких сведений нет, Иван Евгеньевич, – сказала по телефону молодая женщина, старший лейтенант милиции. – Я просмотрела все дела за июль и август сорок пятого года. О самолете только короткий рапорт: перелетел, был подбит зенитной артиллерией. Летчики погибли в самолете. О вашем отце тоже ничего нет, не считая сообщения от июля сорок пятого об уничтожении группы японских диверсантов и захвате двоих русских и проводника чукчи.