– Я тоже ничего не понимаю, – вздохнул Женя и посмотрел на сестру. – А ты, дедушка, почему раньше про самолет не говорил?
– Это всего лишь версия, фактов, подтверждающих ее, нет.
– Но это правда, – сказала Екатерина.
– Я сам только недавно узнал об этом, – вздохнул Иван Евгеньевич. – И не хотел говорить ни о самолете, ни о том, что…
– Ну вот что, – снова перебила его внучка, – через две недели в Магаданскую область снова отправляется группа. Я еду с ними. Вопрос решен, и возражения не принимаются. Так и скажи папе и маме, дедушка.
«Мой характер», – подумал Иван Евгеньевич.
– Я поеду с тобой, – заявил Евгений. – Вам же нужны рабочие… в конце концов – носильщики. В общем, еду. Это тоже не обсуждается, и…
– Перестань! – недовольно возразила сестра. – У нас там нет рабочих. Так что забудь.
– Не дури, Женька, – строго проговорил и дед. – Ну куда тебя понесет? Кате только тебя там не хватает. Выброси это из головы.
– Есть, товарищ полковник, – иронично отозвался внук.
– Я тебе устрою Колыму! – на всякий случай пригрозил дед.
– А что там с Вадимом? Как он? – спросил Женя.
– Сволочь он законченная и трус! – сердито ответила Катя.
– Кого принесло? – сонно проворчал, подходя к двери, бородатый здоровяк.
– Мементо мори! – послышался насмешливый мужской голос.
– Чё? – Он рывком распахнул дверь. – Странник!
– Привет, мон шер! – шагнул вперед Страннов.
Облапив его, бородач рассмеялся:
– Живой, значит? А тут тебя вроде как похоронили! Ты же…
– Ложный слух, мон шер. А ты как? Видно, гулял всю ночь. Время уже обеденное, а ты дрыхнешь. С дамой?
– Конечно, без… Я баб к себе не вожу.
– Понятно, ты все такой же. Дикарь – он и в столице дикарь!
– Ты-то уж больно ученый! – хохотнул бородач. – Сейчас чего-нибудь организую…
– У меня все есть, – успокоил его Артур, – и принять, и закусить.
– Надолго? – спросила худенькая пожилая женщина.
– На неделю точно, – ответил Муромец. – Как ты, мам? Что-то у тебя вид не очень…
– А какой ты хотел бы меня видеть? Сын сначала на войне, потом в тюрьму угодил, я пять лет в подушку плакала. Освободился и снова на войну уехал. И как я, по-твоему, должна себя чувствовать?
– Погоди, мам, а что же Зинка? Она-то где?..
– Зинка теперь жена нового русского, вся из себя барыня, ей не до меня.
– Сучка! – кратко выразил свое отношение к сестре Юрий.
– Не нужно, Юра. Я сама просила ее не приезжать. А то заявится со своим Костей, а тот нос воротит и постоянно на часы смотрит. Дел, мол, полон рот, извини, теща, ехать надо, деньги с неба не сыплются. Он же то ли банкир, то ли совладелец. Но богатый, охрана всегда при нем. Мне вот что обидно, – мать всхлипнула, внука совсем не вижу. Он все время у Костиных родителей. Ему скоро пять лет, а я… – Она всхлипнула.
– Мам, – Юрий подошел к ней, – ну хватит тебе. Хочешь, я…
– Не надо. Я понимаю, что у родителей Костиных мальчику лучше. Но хотя бы на час-другой ко мне его привезли. Когда Зина беременная была, я же все время с ней сидела, а как родила, так и… – Мать заплакала.
– Хватит, мама… – Юрий прижал ее к себе. – Вот сделаю тебе парочку, тогда и сиди с ними.
– Да где ж ты сделаешь-то? – улыбнулась сквозь слезы женщина. – На войне, что ли? Может, и есть у тебя уже ребенок, а ты даже не знаешь…
– Может, и имеется… Знаешь, а я Денисова встретил, он на Колыме золото моет. Женат. Зоя, жена, нормальная баба, симпатичная и приветливая. Тебе, кстати, гостинцев прислала. И Денис тоже подарок передал. Сейчас достану. – Поцеловав мать, Юрий вышел из кухни. – Иди сюда! – позвал он, мать вошла в комнату и остановилась. Сын держал в руках шапку из чернобурки, такой же воротник и женские унты. Мать ахнула. – Это тебе Денисовы передали. – Женщина снова всхлипнула. – Успокойся, мам! Носить это будешь. – Он накинул на плечи матери пушистый воротник, надел шапку. Придерживая за плечи, подвел ее к зеркалу. – Прямо царица! – Юрий поцеловал мать.
– Господи, родная дочь знаться не хочет, а товарищ сына, которого я два раза в госпитале навещала, с женой, которую не видела ни разу, такие дорогие подарки шлют! Это сколько же стоит-то, Юрка?
– Перестань, мама. Нравится?
– Красота-то какая! – Мать взглянула в зеркало. – Прямо барыня, – смущенно улыбнулась она.
– Да что там барыня, – сын прижал мать к себе, – королева!
– А я вот оденусь да поеду к своим в деревню и покрасуюсь там, пусть узнают, каков у меня сын. А то ведь приезжали Мария с Василием, а тут как раз Зинка со своей охраной наехала. Бросила на стол апельсины – и ни «здрасьте», ни «до свидания». Ну и чего теперь в деревне говорят? А вот я приеду…
– Маманя моя милая, – сын поцеловал ее, – все будет хорошо. В тюрьму я больше не попаду. Думаю, на сезон поеду с Денисом золото мыть.
– Так ведь опасно это, и убить могут… а если поймают, говорят, срок большой дают.
– Да я по разрешению, на сезон.
– А не врешь?
– Никак нет, ваше величество, – серьезно ответил сын.
Зеленоград– Да хорош, командир! – вздохнул плотный мужчина. – Зачем мне лапшу-то на уши тебе вешать? Я к тебе как к человеку, потому что хоть ты и мент, но…
– Ты особо не обижай, – усмехнулся Семенов. – Я армеец. А брали мы вас, потому что…
– Да понял я. Мы про спецназ слышали. Вы себя во всех опасных делах подставляете. Ты тогда по-человечески со мной обошелся. Да и в армии мы с тобой вместе чехов били. Правда, потом дорожки разошлись, – усмехнулся он. – Я по зонам, а ты по горячим точкам. Но вот что – в зонах базарок прокатался, что один граф своему наследнику какую-то карту передал, по которой можно приличный куш хапнуть. Это с Колымы пришло. Однако я не хочу особо светиться.
– Да не сдам я тебя. Ты же помнишь полковника Мирославского?
– Конечно. Нормальный мужик, хоть и мент.
– Он сын того графа, и нет ни хрена у них никакой карты и никакого завещания от графа. Ты невзначай, между прочим, заговори об этом.
– Значит, наезд был на Мирославских?
– Пока нет. Но какой-нибудь отморозок запросто может нырнуть, когда дома никого не будет.
– Вполне… Но как ты себе это представляешь, майор? От какого угла мне плясать? С чего это вдруг я за ментяру заступаться буду? Базарок прокатился меж мужиками, блатота трохи почирикала, и вроде как все стихло… По таким наводкам не работают. А самому искать Мирославских – уши сломаешь. Сейчас ведь в справочное бюро не обратишься, – усмехнулся он. – Так что не ломай уши, майор, ничего страшного…
– Нахватался у блатных, – «не ломай уши», «чирикают». А ведь ты нормальным парнем в армии был.
– Это в прошлом. Теперь…