Читать интересную книгу На привязи - Ванесса Бук

Кэрол стоит у входа в галерею, приветствуя гостей, когда те проходят внутрь стеклянного дворца, который и есть Художественная галерея Тринити. Её лицо сияет от радости, когда мы идем через холл, украшенный белыми кристаллами. На ней надето красивое длинное платье в пол фиолетового цвета, который предаёт её загорелой коже сияние. Я улыбаюсь, глядя на её причёску. Она последовала моему совету и сделала локоны. Они спускаются по обеим сторонам её лица, напоминая мне одного из персонажей Джейн Остин из эпохи Регентства.

Тристан появляется рядом с Кэрол, держа информационную брошюру со своей фотографией. Этот мужчина выглядит умопомрачительно в безупречно скроенном черном костюме и рубашке с распахнутым воротом. Через него я вижу его накаченные грудные мышцы. Его темные волосы зачесаны вперед, придавая ему юношеский вид. Я не представляла себе, какие длинные были у него ресницы. Они прекрасно обрамляют его глаза.

— Ребекка, я так рад, что ты смогла прийти и отпраздновать открытие моей галереи, — говорит он, обнимая меня с теплой улыбкой.

— Спасибо за приглашение. Очень красиво.

— Ник, рад видеть тебя. — Двое мужчин пожимают руки, прежде чем обратить на нас внимание.

Кэрол подходит, быстро обнимая меня.

— Ты в порядке? — шепчет она мне на ухо.

— Я в порядке. — улыбаюсь я.

Мы проходим мимо них и присоединяемся к остальным гостям Тристана внутри галереи. По количеству здесь народа, думаю, можно с уверенностью сказать, что открытие галереи — это успех. Я в шоке от того, что по крайней мере половина присутствующих здесь — это женщины. Думаю, мне не стоит удивляться, что одиноких женщин Нью-Йорка привлекает великолепный художник, который, наверное, входит во все списки самых завидных холостяков.

Мое дыхание перехватывает, когда я, наконец, рассматриваю несколько картин Тристана. Они совсем не такие, какими я представляла, что они будут. Я думала, он рисовал пейзажи или, может быть, какое-нибудь непонятное современное искусство. Но нет, это нечто совершенно другое. Каждая комната на выставке посвящена отдельной картине. Все картины мрачные и эротические. В первой комнате — картина, на ней мужчина с чёрными крыльями трахает молодую женщину в белом ошейнике. В описании говорится, что картина была написана маслом и смесью жидкостей из организма (прим. пер. кровь, сперма, моча, слюна и т.д.). Боже мой.

Я немного опешила от описания. Хм, жидкости из организма?

— Ты выглядишь изумлённой, — тихо говорит Николас уголком рта около моего уха так, чтобы никто не услышал.

— Он всегда писал такие картины, как эта?

Николас смотрит на картину в течение нескольких минут, словно пытается воскресить в памяти прошлое.

— Однажды, когда Тристан приехал домой из колледжа, мой отец поймал его за рисованием картины что-то вроде этой в его спальне. Отец пригрозил, что перестанет оплачивать его уроки, если это было тем, чем он занимался в школе. Он никогда не одобрял, что Тристан изучал искусство. Он считал, что это была пустая трата времени и денег.

— Похоже, он ошибался. Они прекрасны. Хотя это не то, что я могла бы повесить на своей кухне.

— Вероятно, они будут лучше смотреться в спальне, — говорит Николас, его глаза блестят весельем.

— Ребекка! — Светлая копна длинных, кудрявых волос, и ярко голубые глаза появляются перед нами раньше, чем я вижу лицо молодой, миниатюрной красотки.

— Привет, Эмили. — улыбаюсь я. Как же приятно видеть ещё одно дружелюбное лицо женского пола и иметь возможность поговорить с кем-то другим, кроме Кэрол. Я не знаю, что я сделала, чтобы заслужить такую искреннею симпатию от его сестры, но я нисколечко не возражаю против этого. Мягкий характер Эмили притягивает и располагает к себе. Если бы у меня была младшая сестра, я бы хотела такую как она. Какая жалость, что именно Элисон проводит с ней время.

Время тянется очень медленно, и вдруг я чувствую, исходящее от сестры Николаса нарастающее напряжение. Каждый раз, когда я смотрю в её сторону, она наблюдает за растущей толпой поклонников, толпящихся вокруг Тристана. Не могу понять, почему она чувствует себя такой покинутой. Они же с Тристаном так близки, но мне кажется, что между ними что-то происходит.

— Ник, я пойду подышу свежим воздухом, — говорит Эмили, целуя брата в щеку. — Здесь слишком много народа.

— Ладно, только не стой там слишком долго. Там льёт как из ведра.

— Я быстро. Вы двое наслаждайтесь вечером, — говорит она, одаривая меня улыбкой.

Глава 22

Ребекка

На протяжении всего вечера я стараюсь изо всех сил не стоять слишком близко к Николасу, опасаясь, что появится Элисон и устроит сцену. Есть что-то рисковое в том, чтобы всю ночь рассматривать эротические картины, стоя рядом с Николасом, притворяясь, что всё нормально и борясь с непреодолимым желанием прикоснуться к нему. Не помогает, каждый раз, когда я пытаюсь увеличить расстояние между нами, он тут же сокращает его, вставая всего в нескольких сантиметрах от меня. Я не знаю, сколько ещё смогу выдержать.

— Ты в порядке, — спрашивает Николас.

— Да. — Я подавляю нервозность, которая меня преследует. Николас с беспокойством смотрит на меня.

— Хочешь ещё раз посмотреть всё? Тебе, кажется, понравилась первая картина, — предлагает он.

— На самом деле, я хочу в туалет. — Я быстро покидаю его, заставляя себя не оглядываться назад. Я размышляю над сложившейся ситуацией, готовая взорваться в любую секунду, когда случайно вхожу в черную дверь. Восхищение переполняет меня, когда я рассматриваю комнату, декорированную экстравагантной офисной мебелью. Это должно быть личный кабинет Тристана.

В коридоре позади меня раздаётся эхо от звука шагов, я поворачиваюсь и обнаруживаю Николаса, на лице, которого читается разочарование.

— Почему ты ушла? — спрашивает он, приближаясь ко мне.

— Хотела убежать от тебя. — Я пытаюсь проскользнуть мимо него, но он блокирует мне путь.

— Что случилось? — на его лице заметен гнев, когда он хватает и притягивает меня ближе к себе. — Я сделал что-то не так? — Нет, я просто не могу перестать думать о тебе.

— Отпусти меня, — выпаливаю я.

— Ребекка, это действительно то, чего ты хочешь? Думаю, мы знаем, чем закончится эта игра. — Он хватает меня, впиваясь в мои губы обжигающим поцелуем, который, наверное, отправил бы большинство женщин в экстаз. Мысль о губах Николаса на моих полностью овладевает мной, а мои ноги превращаются в желе. Я стараюсь изо всех сил, не показывать, что меня охватывает желание быть с ним. Проблема в том, что я хочу быть больше, чем просто кем-то на стороне.

— С того момента, как я встретил тебя, я не хотел ничего больше, чем сделать тебя моей.

Мои щеки краснеют от сладости его слов. Его низкий смешок посылает мурашки по моему телу, заставляя мои соски напрячься под платьем.

— Я не хочу...

— Нет необходимости отрицать это. Я собираюсь сделать тебя моей, даже если это будет последнее, что я сделаю, — обещает он.

Я устала быть той, кто рассыпается от его прикосновений. Я устала чувствовать себя слабой. Его взгляд перемещается к вырезу на моем платье, а рука скользит вверх, обхватывая мою грудь ладонью. Теплое ощущение расползается внизу моего живота, и от этого мои кружевные трусики становятся влажнее с каждой секундой. Мир переворачивается, когда Николас бросает свой пиджак на пол и расстегивает верхние пуговицы рубашки. Он закатывает рукава и что-то внутри меня рушится, когда я наблюдаю, как он медленно снимает часы. Я делаю глубокий вдох, чтобы не уронить свою челюсть на пол при виде его груди и предплечий. Он расстегивает молнию на брюках, а затем мучительно медленно пряжку ремня. Всё моё тело слабеет от желания, которое струится сквозь меня.

Он нужен мне в последний раз. После этого я отпущу его. Я забуду об обаяние, которое притягивает меня к этому красивому мужчине. Речь идет не о любви, а об восстановлении контроля над своим телом и эмоциями. Или, по крайней мере, это то, в чём я себя убеждаю. Я рада, что надела сегодня туфли на каблуках. Это придаёт мне дополнительную уверенность, которая мне нужна, чтобы сыграть в эту игру. Я медленно расстегиваю молнию на спине, позволяя платью упасть на пол, которое растекается у моих ног облаком из шелка. Его дыхание перехватывает при виде моих еле прикрытых сосков под прозрачным кружевом моего бюстгальтера (прим. пер. типа «Анжелика»). К его удивлению, я надела пару похожую на ту, которую примеряла в Demure. Он облизывает губы, как будто хочет съесть меня целиком. Я не стану отрицать, что это был бы потрясающий способ, чтобы уйти.

Николас имеет надо мной власть, но я тоже знаю, на какие его кнопки следует нажимать. Собрав всё мужество, которое у меня есть, я подхожу к нему, беру его за руки и оборачиваю их вокруг моих бёдер. Я не торопясь скольжу руками по его груди и прессу, наслаждаясь ощущением его тела. Какой грёбаной диеты он придерживается? Он ухмыляется, когда я провожу своим пальцем по бугорку его брюк и нетерпеливо вытаскиваю его ремень из петель. Его брюки соскальзывают на пол, он скидывает обувь, и отшвыривает их в сторону.