редко. А вот острый язычок и умение влипать в дурацкие ситуации она как раз использовала с завидной регулярность. И оставаться равнодушным становилось все сложнее.
Чертов колдун! Когда я обещал ему приглядеть за бедовой дочуркой, последнее, о чем мог думать — женитьба! Но чего не наговоришь, валяясь в луже собственной крови и грязи на обочине дороги. Тогда вообще выдался не мой день. Гребаные разбойники совсем страх потеряли, собираясь нарушить святое правило содружества кланов — устроили передел влияния в королевстве. Понятно, что у них ничего не получилось, но потрепали меня знатно. Вряд ли выжил бы без чужой помощи. А вот тот факт, что рядом оказался Всеволод Зарай иначе как злой шуткой Богов назвать нельзя.
Совсем еще не старый колдун буквально выдавил из меня клятву, и только после этого оказал магическую помощь. Раны затянуло на глазах, я же, как дурак, дивился его силе и могуществу. Нет бы попытаться выведать у хитрого прохвоста, в чем конкретно я должен помогать его бесовской дочери. Нет же, благодарил и чуть ли не кланялся за спасение! И только спустя время до скудоумного дошло, во что ввязался.
Сейчас, через несколько лет, становится ясно, что Зарай предвидел свою гибель. Он был крут, но не настолько, чтобы обмануть судьбу и, тем более, смерть. Если на роду написано сгинуть в определенный день и час, сами Боги не способны изменить ход событий. Он это понимал и постарался уберечь чадо от посягательств недругов.
Когда я услышал о его кончине, внутри мелькнула жалость. Все-таки он действительно помог мне. Распорядился узнать, что стало с матерью и девицей. Оказалось, что мать сгинула вместе с мужем. Несчастный случай. Ага, как же! Такие люди так просто не умирают. К тому же больно неправдоподобно было все подстроено: лошадь понесла, сорвавшись со скалы в бездну. Ну черт с ним, клятвы на месть у меня не было, пусть сильные мира сего сами разбираются, мое дело — стоять в стороне и наблюдать за представлением.
А нет, черт бы вас всех побрал! Когда начал узнавать про ведьмочку, оказалось, что неясные пока недруги навострились и на нее. И каждый раз, когда ей грозила опасность, в груди будто что-то начинало жечь. Хитрожопый колдун сделал так, чтобы я не смог отвертеться. Пока магшкола — надежный тыл, но скоро ее выпускной, а в городе ее достанут, как пить дать! Не удивлюсь, если до нее все-таки доберутся и исполнят задуманное, умру вместе с ней, даже если будем находиться на разных краях света. Значит, надо сунуть ее куда-нибудь в безопасное место, и забыть о существовании мелкой заразы на веки вечные!
Тут я обманываю. О том, что она — та еще заноза, я узнал только после свадьбы. Конечно, когда выяснил, что мерзкие дядя с тетей собираются выдать ее замуж, чтобы избавиться от лишнего рта и заполучить наследство, стоило попридержать коней и просто припугнуть зарвавшихся гоблинов. Но, увы, поздно спохватился: документы на брак со стариком из соседнего поместья были уже подписаны, а храмовники уведомлены о готовящемся таинстве. Бороться можно с чем угодно, кроме религии. Сожгут на костре — и не поморщатся. Так что пришлось действовать быстро и необдуманно. Подменять дряхлого женишка собственной персоной. Родственнички и пискнуть не посмели, трусы! Еще бы, они-то прекрасно знали, кто перед ними. Чтобы хоть как-то оправдать свое нахождение вблизи ведьмы, вернее, нахождение моих бугаев, я обложил ее родственников данью. Не слишком большой, чтобы не было тяжело. И ведь верил тогда, что и правда спасаю зеленоглазую чертовку. Знал бы, какая она на самом деле, пожалел бы несостоявшегося престарелого молодожена.
И чуть не умер на месте, когда Боги благословили наш союз! Они что там, бормотухи перебрали?! Да я видел ее так близко впервые в жизни, и уж точно не собирался провести с ней остаток дней под одной крышей. Мое дело в принципе не подразумевает пресловутое «жили они долго и счастливо», причем, по обоим пунктам. Но что-то на небесах в этот день пошло по кривой дорожке, и вместо обычного росчерка в документах я получил… Ооо, это просто невозможно! Я-то собирался побыть ее законным мужем некоторое время, пока не разберусь, кто же на нее охотится. И отобью эту самую охоту!
Пришлось тащить девчонку в клан. Уверенный, что та испугается кучи жестоких на вид и по сути мужиков, будет вести себя тише воды ниже травы. Ага, щас! Эта… Ева вытворяла вещи, достойные не просто наказания — самой жестокой порки! Не сразу понял, к чему она такое вытворяет, а, когда дошло, захотелось рвать и метать. Ведьма собиралась лишиться девственности, да не со мной, а, судя по всему, с первым попавшимся членом. Хорошо, я был бы не против, сам на нее вообще не претендую — не хватало мне после благословения еще и консумации, и так несу за нее ответственность, которую не хотел! — но тогда же она потребует развода! Получит чертову ведьмину свободу, и упорхнет в неведомые дали. А я даже не получу права ее остановить. Но таскаться следом, чтобы кто-то не свернул ее дурную голову, в мои планы не входило. Пусть потерпит немного, я же, млять, терплю!
Решение перевезти ее в родительский дом было экстренным, но показалось правильным и простым. В глухой деревне под присмотром старой тетки она будет в безопасности, пока я разгребаю ее хреновы дела. Осталось недолго. Правда, после нападения разбойников — хотя, подозреваю, это были вовсе не мои недоброжелатели — стало ясно, что и сама девка прекрасно может постоять за себя. Она сильна, возможно, так же сильна, как отец. И, как только потеряет невинность, дар раскроется уже полностью.
И все равно осадок остался. Когда Ева лишилась чувств на тракте, безвольно повиснув на моих руках, я запереживал. Ладно, вру, я попросту испугался. И не потому, что вместе с ее жизнью могу лишиться собственной. Конечно, это главное — главное, сказал! — но от понимания, что девчонка вот-вот отойдет в мир иной, стало паршиво. Где-то в груди, прямо там, куда угодил меч одного из нападавших. Наверное, все дело в этом, в глубокой ране. Бывали стычки и похуже, но все равно истекать кровью — мало приятного.
— Ну что, кто там малую обидеть хочет? — лениво поинтересовался Януш, мой близкий друг и соратник.
Он как-то резко проникся симпатией к моей бесовской женушке, от души хохоча над ее проделками, пока я кипел в бешенстве и лихорадочно думал, как выбраться