Негодяй Дютру-Борнье и его таитянский компаньон Ж. Брандер задумали переправить всех оставшихся пасхальцев на Таити. Овцевод желал стать единоличным хозяином острова, Брандеру нужна была рабочая сила для его кокосовых плантаций на Таити. Чтобы вынудить островитян уйти, Дютру-Борнье сжигал их хижины и трижды уничтожал весь урожай бататов.
В 1871 году, через три месяца после бегства последних миссионеров, в заливе Хангароа на два часа остановился русский паровой корвет «Витязь» под командованием П. Н. Назимова. Поднявшись на борт корвета, Дютру-Борнье и два его помощника заявили, что на острове осталось всего около 230 пасхальцев и вскоре с Таити придет шхуна за новой партией островитян. Русские, в числе которых был Миклухо-Маклай (1873, т. 8), застали патера Руссела и его эвакуированных прихожан на острове Мангарева. Еще в Вальпараисо Миклухо-Маклаю удалось приобрести привезенные чилийской экспедицией замечательные старинные образцы пасхальской резьбы по дереву (теперь эти вещи хранятся в Музее антропологии и этнографии в Ленинграде). Кроме того, в коллекцию Миклухо-Маклая вошли две дощечки с письменами, одна из них была подарена епископом Жоссаном.
Визит «Ла Флор» в 1872 году
Когда на остров Пасхи в следующем году на французском военном корабле «Ла Флор» пришел адмирал Лапелен, оставшиеся пасхальцы успели уже снова вернуться к язычеству. Мичман Жюльен Вио, позднее прославившийся как писатель под псевдонимом Пьер Лоти, оставил для потомства важные зарисовки (например, рис. 9—12). Те из них, которые были сделаны на месте, знаменательны большой достоверностью, в отличие от причудливых композиций, исполненных им потом по памяти. Особенно интересен для данного исследования рисунок, воспроизведенный здесь под номером 10: мы видим двух малых каменных идолов, которых после отъезда миссионеров открыто установили как стражей по обе стороны входа в камышовую хижину. Вождь в плаще, с повязкой из перьев на голове, вооружен типичной палицей уа. Очевидно, человек, который забирается в хижину, также вооружен. На зарисовках Лоти, сделанных сто лет назад, статуи у подножия карьеров Рапо Рараку засыпаны делювием на ту же высоту, что и теперь. Это служит еще одним свидетельством, что ужо тогда сползание обломочного материала из заброшенных карьеров было делом далекого прошлого.
Судя по рисункам Пьера Лоти, уровень делювия с 1872 года по сей день не изменился; значит, оползни происходили до названного года, скорее всего, в первый же дождевой сезон, после того как около 1680 года прекратились работы в карьерах и обломочный материал перестали уносить в отвалы у подножия, как это было заведено, когда шли работы (Skjolsvold, 1961, р. 343–346, pl. 42 а-с).
Французская экспедиция вывезла две малые каменные скульптуры, а также старинную палицу уа и еще несколько деревянных поделок; некоторые из этих реликвий ныне хранятся в Рошфоре и Ла-Рошели во Франции (фото 100, 102 а, 153 b, 157 d).
Жюльен Вио (он же Пьер Лоти) — и, вероятно, но он один — приобрел вещи, которые впоследствии очутились в частных коллекциях. Один совершенно уникальный предмет в конце концов попал к покойному доктору Шове, и он опубликовал описание с двумя иллюстрациями. Образец этот, который Шове (1934, с. 310–311, фото 114, 115) называет «весьма старинным изделием из древесины торомиро», представляет безногую птицу с большой человеческой головой (рис. 64, с. 484).
Убийство последнего европейца на острове в 1877 году
Дютру-Борнье, из-за которого миссионеры бежали с Пасхи, а пасхальцы вернулись к диким правам прошлого, сам вскоре оказался жертвой островитян. А. Пинар (1877, с. 227, 238; 1878, с. 196–209), прибывший на остров в день пасхи в 1877 году на борту французского военного корабля «Сеньелей», рассказывает, что его отряд застал всего 111 жителей, в том числе только 26 женщин, а европейцев и вовсе не осталось. Пасхальцы утверждали, что Дютру-Борнье погиб по собственной вине несколькими месяцами раньте, в пьяном виде упав с лошади. Позднее выяснилось, что его убили островитяне, и они же затем расправились с его местной женой, которую Дютру-Борнье пытался объявить королевой острова. Большинство пасхальцев было за то, чтобы отправить на тот свет и его двух дочерей, но они исчезли — один старик неприметно укрыл их в своем подземном тайнике. Преследователям не удалось найти вход в пещеру, и старик держал девочек там, пока страсти не улеглись, после чего незаметно вывел их на волю (Thomson, 1889, р. 473; Knocho, 1925, р. 176–177).
Визит «Гиены» в 1882 году
После убийства Дютру-Борнье, в 1877 году, пасхальцы некоторое время жили сами по себе. Затем с Таити на место убитого француза прибыл Александр И. Салмон. Салмон был человек интеллигентный. Наполовину таитянин, он мог общаться с местными жителями на их собственном языке, которому научился от пасхальцев, привезенных на Таити Брандером. Салмон отнесся к уцелевшим островитянам с большим сочувствием и всячески старался улучшить их бедственное положение.
Немало внимания уделил он также наблюдениям над местными обычаями и верованиями и стал для последующих посетителей острова главным переводчиком и информатором.
Первым таким посетителем был Гейзелер, который пришел на Пасху в 1882 году на немецком шлюпе «Гиена». Немецкое судно зашло сюда специально для этнологических исследований по просьбе профессора Бастиана из Императорского музея. Это была первая экспедиция такого рода. Четыре дня проводились систематические исследования, причем Салмон помог немцам приобрести большую коллекцию художественных и других изделий, которые затем были распределены по разным музеям Германии (например, фото 92, 93, 95 а, 126 b, 127 с, е, 155 b, 156 е, 157 а, 172, 173).