Читать интересную книгу Секретные поручения 2. Том 2 - Данил Корецкий

– Так что у тебя за дело такое с кинжалами? Украли у кого-то? Или зарезали?

Денис неопределенно пожал плечами. Он думал о другом. Он вспомнил мягкие, почти детские ладошки этого Саши, которые вряд ли сумеют даже заточить карандаш, не порезавшись… И понял, что ищет не там. В принципе. И не так. Клинок, который ему нужен, искать необходимо среди тех людей, которые клинками пользуются, а не любуются ими через стекла стеллажей.

Виктор ждал какое-то время, надеясь услышать ответ на свой вопрос, но не услышал и снова отвернулся.

* * *

– Не отвлекай меня. Так. Успокоились. Дверцу закрыли. Ремень… – Таня нашла ремень безопасности, потянула, с лязгом утопила металлический конец в гнездо.

– Теперь передача…

Она дернула рычаг коробки передач, вывела его в нейтральное положение. Машина покатилась.

– Мы катимся, что ли? Денис?

Вполголоса выругавшись, Таня уперлась ногой в педаль тормоза. Машина встала. Потом резко лязгнул «ручник».

– Елки… Теперь все сначала. Ремень. Передача. Зажигание…

«Опелек» фыркнул и завелся. Вспыхнули фары, осветив опустевшую стоянку у здания прокуратуры.

– Ну, ты видишь? – с гордостью произнесла Таня Лопатко. – Я смогла. Через пять минут будем дома. Так… Опять передача.

Она принялась шарить правой рукой, задевая колено Дениса. «Пардон…» Наконец нащупала рычаг, включила первую. «Опелек» вдруг оглушительно взревел, дернулся, а потом каким-то нездоровым, агонизирующим галопом помчался к дороге.

– Осторожнее, Таня.

Денис вцепился в кожаный поручень над дверцей.

– С-спокойно, – сквозь зубы вымолвила Таня, выруливая на залитую огнями улицу перед носом у грузовика. Тот возмущенно просигналил.

– Иди в… – ответила она.

Перевести дух Денис смог только когда они остановились напротив ее подъезда.

– И зачем тебе это надо? – спросил он, снимая шапку и вытирая платком взмокший лоб. – Вот весь этот, прости за выражение, геморрой?

– А что? – Таня выключила зажигание. Она улыбалась во весь рот. – Мне лично нравится. Это – мое, я поняла. Да и деньги эти… Куда ж их еще тратить?

Таня развела руками, показывая, каких усилий ей стоит пристроить куда-нибудь свалившееся богатство.

– А ты свои куда дел?

Денис вздохнул.

– Оказалось, что это не деньги. Я пытался превратить их в деньги, но проиграл все. Не судьба… Правда, холодильник купил, шкаф, халат новый матери…

– Вот видишь, надо обзаводиться имуществом: движимым и недвижимым. Я, например, довольна. На права сдала экстерном, благо гаишников знакомых хватает. На следующей неделе запишусь на курсы экстремального вождения… Так ты зайдешь, надеюсь? Пошли, чего сидеть…

– Погоди, а как же Пальчевский?

Таня вопросительно подняла бровь.

– Мальчук, из Союза ветеранов Афганистана, – пояснил Денис.

– Так у меня все телефоны дома, – сказала она, рассматривая его. – В телефонной книжке, которая лежит на телефонной полке, которая прибита дюбелями к стене в прихожей… как и принято в лучших домах. Или ты думаешь, что у меня все должно быть как-то иначе?

– Нет, не думаю, – сказал Денис, выбираясь наружу. – Пошли.

Сперва выпили кофе, потом вместе смотрели выпуск новостей:

– Интересно, как с украинцами по газу разберутся, – пояснила она.

Потом Таня пошла варить еще кофе, но Денис напомнил ей о цели своего визита.

– А, да. Точно, – вспомнила Таня. – Сейчас.

Она взяла телефонную книжку, уселась рядом с ним и принялась листать.

– Та, что сидела в ресторане с тобой, – неожиданно произнесла она, не отрывая взгляда от книжки. – Ее как зовут?

– Вера, – сказал Денис.

– Хорошая девушка?

– Хорошая.

– Ага, кажется, нашла, – Таня заложила пальцем страницу. – Мальчук Семен Семенович, председатель Союза ветеранов Афганистана… Слушай, а тебе это все зачем?

Денис смотрел на телефонную книжку в ее руках. Потом поднял на нее глаза. Таня поймала его взгляд еще на полпути, встретила вызывающе и откровенно.

– Это по Синицыну, – сухо сказал Денис и встал. Он подошел к окну и стал смотреть на ночные огни. – Просто мне стало известно, что ты когда-то приняла дело о перестрелке в Красной Роще. Тогда погибли два «афганца», а этому Мальчуку, который был с ними, светило семь лет. И ты все расставила по своим местам…

– Семен, добрый вечер, – раздался Танин голос за его спиной. – Или уже ночь? Извини… Да, правильно узнал. Таня. Буду краткой. Один мой коллега, очень хороший человек, хочет поговорить с тобой. Нет-нет, не беспокойся. Там что-то с ножами, с техникой рукопашного боя, ерунда, короче. Просвети его, если тебе не трудно. Когда? Хорошо. Так и запишем. Спасибо.

– Держи, – она вырвала листок из книжки, где был записан адрес, и передала Денису. – Завтра в семь вечера он будет там. Узнаешь сразу – он камуфляж круглый год носит, как елочка зеленый ходит. И левый глаз стеклянный. Не ошибешься.

Денис спрятал листок в карман.

– Как это ты меня отрекомендовала – «очень хороший человек»?

Он улыбнулся. На сердце, непонятно от чего, сразу полегчало, да и Танька после звонка как-то расслабилась, не ловила его больше глазами.

– А что мне ему было сказать? – хохотнула она. – Что вот, мол, пошлю к тебе следака с диктофоном в кармане?

– Ты, прямо, впадаешь в крайности, – попытался отшутиться Денис. – Ладно. Спасибо тебе гигантское… А время-то, в самом деле – ух ты!

Он уже был в передней, обувался. Таня бегом направилась в кухню, где на плитке шипела, убегая, вода из чайника.

– Ну пока, короче. До завтра!

Когда дверь за Денисом захлопнулась, Таня тихо вышла из кухни, встала посреди коридора.

– Чудак-человек. – сказала она. – Ну и катись к такой-то матери.

Сказала без злобы, скорее для порядку. Хотела было заплакать, но раздумала. Лучше кофе выпить лишнюю чашечку.

* * *

– Думаешь, кто-то из моих ребят? – прямо спросил Мальчук, когда Денис закончил.

– Понятия не имею. Удар профессиональный, поставленный. Меня это заинтересовало.

Мальчук медленно влил в себя половину бокала. Живой глаз его, скосившись, смотрел на постепенно обнажающееся дно бокала, а стеклянный, неподвижный, продолжал следить за Денисом.

– Я двух «духов» заколол, – сказал потом Мальчук. – В рукопашной. Штык-ножом от старого АК, им ловчей работать, чем акаэмовским. Они сдохли, я живой. Значит, колол профессионально. То есть коротко и резко. Раз! – готово. По прямой, самой короткой линии, чтобы успеть… Раз! – готово. А если бы я колол как этот твой… – Он провел рукой с бокалом широкую дугу, словно собираясь произнести тост. – Тогда меня бы здесь не было.

Два парня, сидевшие за соседним столиком, искоса поглядывали на Дениса. «Охрана», – подумал он. Несмотря на холодный день, в пивнухе яблоку негде было упасть, стойки и столы были облеплены страждущими и жаждущими. И только за эти два столика никто не подсаживался, здесь никто не ходил, и даже шум голосов и дзыньканье стекла здесь словно приглушались и звучали отстраненно, как по телевизору.

– Я тебе что скажу. Из нормальных ребят никто не станет в ножички играть. Это есть истина. Мы с «калашами» воевали. Это оружие. Оно для войны. Нож – это когда вообще ничего нет, а жить хочется. Понял?

– А кто же тогда…

– Это другое дело.

Он прикончил бокал и поставил на стол. Парень за соседним столиком приподнялся было, но Мальчук остановил его жестом.

– Вот мы воюем там, а здесь, на гражданке, кому-то тоже хочется героем себя почувствовать. Он тогда идет на какую-нибудь тейквонду херней заниматься. Или ножички бросает в дверь туалета. Это так и есть.

– А те, кто в разведке? – спросил Денис.

– А что разведка? – хмыкнул Мальчук. – Они такие же смертные, как и мы. Если прижмурить кого без шума, так для этого совсем не надо танцы танцевать. Руку на пасть, нож под ребро. Готово.

Он некоторое время смотрел на Дениса, потом поднялся. Парни за соседним столиком тоже встали.

– Ты проще смотри на такие дела. Это был не солдат, я тебе точно говорю. Ищи извращенца. Я на все вопросы ответил?

– В общем, да, – сказал Денис.

Он убрал со стола свою пачку сигарет (вот и поговорили, даже закурить не успел), застегнул куртку.

– Ну, если что… Обращайся, – сказал на прощание Мальчук. – И вообще… Разведка, спецы – это отдельная песня. Это с ними и разговаривай. У них свои кланы. Они отдельно пасутся.

– А где они пасутся? – спросил Денис.

* * *

Вторая неделя эйфории за рулем собственного авто закончилась аварией. Таня бодро стартанула на светофоре, оставив позади тяжелый «пассат» и БМВ с вальяжным водилой, потом поддала еще газу, чтобы закрепить успех. И вдруг – две девчонки наперерез из-за припаркованного у обочины «газона», бегут, смеются, болтают как ни в чем не бывало, у обеих глаза огромные, зеленющие. Взвизгнули тормоза, машину развернуло боком, руки неожиданно обрели способность думать вперед головы и крутнули баранку влево, против заноса – а уже в следующее мгновение Танин «опелек» с разбитым передком стоял на встречной полосе, на осыпанном осколками фар асфальте, и перед ним в метре стоял «жигуль» с вогнутой дверцей, за которой копошился мужик, пытаясь выйти наружу. И откуда-то валил то ли пар, то ли дымок, а мужик громко повторял: «Ах ты, зар-раза!» А девчонок не было. Ни на асфальте, ни на пешеходной дорожке нигде.