Читать интересную книгу Приключения под водой - Патрик Прингл

Неделю спустя они повторили попытку и погрузились на 2500 футов. А еще через несколько дней они спустились на всю длину троса, составлявшую 3028 футов, т.е. больше полумили. Биб осмотрелся, передал сообщение наверх и приказал поднимать батисферу.

То был рекорд, которому суждено было продержаться пятнадцать лет. Но важно не это. Биб не просто совершил глубоководное погружение: он пользовался прибором, которого обычно лишены глубоководные водолазы, — натренированными глазами натуралиста. После него под воду спускались Бартон, Пиккар с сыном и Хоуот с Вильмом, но никто из них не наблюдал того, что видел Биб. Дело не только в том, что он первый запечатлел все виденное, но и в том, что результаты его наблюдений до сих пор уникальны.

Батисфера явилась логическим развитием и воплощением идеи наблюдательной камеры. Она помогла человеку достичь невиданных глубин и открыла ему новый обширный мир. Но лишь немногие имели возможность совершать спуски в батисфере, а Уильям Биб мечтал о тех временах, когда любой исследователь морских глубин сможет без труда погрузиться хотя бы на пятьдесят— шестьдесят футов. Людей удерживает лишь незнание и необоснованный страх — ничто другое не помешает им нырять.

— Не умирайте, пока вы не заняли, не купили или не изготовили сами шлем, чтобы взглянуть на этот новый мир, — призывал он.

Уже тогда можно было предполагать, что даже и в шлеме надобность скоро исчезнет. Было время, когда снаряжение подводника становилось все тяжелее и жестче, совершая эволюцию от мягкого скафандра Зибе до батисферы Биба. Но теперь процесс должен был стать обратным. Водолаз думал о том, как бы освободиться от обременительного снаряжения и иметь на себе не больше одежды, чем у старинных ловцов жемчуга и губок. Начиналась эпоха свободного ныряния.

8. Как создавали искусственное легкое.

Водолаз без костюма может двигаться под водой свободно, плыть в любом направлении, не боясь запутаться. Он не привязан к плавучей базе. Но такая свобода иллюзорна, поскольку ныряльщик, чтобы подышать, должен подниматься на поверхность, причем довольно часто. Поэтому, отказавшись от «свободы», он выгадал, ибо взамен получил непрерывный приток воздуха.

Водолаза в традиционном скафандре можно сравнить с голодной собакой, которая смиряется с ошейником и цепью ради того, чтобы регулярно получать еду. Это, однако, не значит, что ей не хочется быть свободной. Так и водолаз в скафандре: он тоже предпочел бы иметь одновременно и свободу и воздух. Совершенно очевидно, что его профессия в таком случае была бы безопаснее и легче. Лини, которые держат его на привязи, ограничивают движения и подвергают опасности его жизнь.

Поэтому с самого начала, с тех пор как человек вступил в подводный мир, стало ясно, что без воздушного шланга можно обойтись, если создать искусственные легкие. Леонардо да Винчи предлагал в качестве резервуара для воздуха мех из-под вина. В XVII з. другой итальянец, преподобный отец Борелли, придумал металлический водолазный шлем диаметром два фута (свыше 60 см), который перед погружением наполнялся воздухом. Отработанный воздух, проходя через изогнутую металлическую трубку, по идее изобретателя, должен был очищаться с помощью водяного охлаждения, после чего возвращался в шлем. Через каждые полчаса водолазу было необходимо подняться на поверхность, чтобы сменить в шлеме воздух. Однако водолазы — современники Борелли — так ни разу и не испытали его изобретение.

Более практичный аппарат, на этот раз незамкнутого типа, сконструировал в 1825 г. Уильям Джеймс. Аппарат представлял собой железный резервуар, наполненный сжатым воздухом. Резервуар охватывал туловище водолаза наподобие пояса. Использованный воздух выходил из шлема через выпускной клапан. Для придания водолазу отрицательной плавучести к его поясу прикреплялся балласт.

Это был наиболее приемлемый тип снаряжения, однако и его ни разу не использовали. Тем временем успешно применялся водолазный колокол, а спустя несколько лет, как уже указывалось ранее, Зибе сконструировал мягкий скафандр, оказавшийся настолько эффективным, что надобность в автономном снаряжении не ощущалась и работа по созданию и усовершенствованию его задержалась почти на целое столетие. Но идеи живучи. В 1865 г. два француза — горный инженер Рукейроль и лейтенант военно-морского флота Денейруз — изобрели аппарат, являвшийся предшественником акваланга Кусто.

— Я совсем не претендую на новое изобретение,— сказал Денейруз, демонстрируя аппарат во Французской академии наук. —Я лишь попытался улучшить старую конструкцию.

Он имел в виду аппарат Уильяма Джеймса, появившийся за сорок лет до того. Но Денейруз проявил излишнюю скромность; снаряжение, предложенное Рукейролем и Денейрузом, можно было без преувеличения назвать новым изобретением.

Аппарат состоял из наполненного сжатым воздухом металлического резервуара, надевавшегося на спину, и закрывавшей глаза, нос и рот маски, представлявшей собой металлическую коробку с иллюминатором. Аппарат был снабжен удивительно оригинальным приспособлением в виде регулирующего клапана, представлявшего собой диафрагму или мембрану; на эту мембрану давит с одной стороны вода, а с другой — воздух, которым дышит водолаз. Когда давление воды увеличивается, в мембране приоткрывается клапан, и водолаз получает дополнительное количество воздуха. При уменьшении давления воды клапан автоматически закрывается, а избыточный воздух уходит через выпускной клапан. Иными словами, регулятор автоматически уравнивает давление воды снаружи и давление воздуха внутри тела человека.

Значение этого изобретения велико. Оно позволяло водолазу на любой глубине поддерживать почти нулевую плавучесть, как это может делать подводная лодка. Пользуясь руками и ногами наподобие горизонтальных рулей, он мог легко подниматься и опускаться. Это означает, что ему нечего было беспокоиться о давлении воздуха, в отличие от водолаза в скафандре (который, чувствуя, что давление воды увеличивается, просил прибавить воздуха и, поднимаясь или опускаясь, постоянно регулировал выпускной клапан, чтобы обеспечить нужное давление).

Лицевая маска была предшественницей современной маски, хотя в тридцатые годы этого столетия людям и пришлось изобретать ее заново. Сила привычки в выборе водолазного снаряжения так же велика, как и в любом другом деле. Приверженность к традиционному тяжелому металлическому шлему укоренилась прочно, и бороться с ней было трудно.

Следует отметить, однако, что, когда Жюль Верн писал о целесообразности замены шлема маской, аппарат Рукейроля—Денейруза был только-только изобретен. В книге «Двадцать тысяч лье под водой», изданной в 1869 г., капитан Немо объяснил профессору Ароннаксу, почему для него водолаз в скафандре не подходит.

— «—Одетый в скафандр человек несвободен, — сказал он. — Его связывает шлем, через который насосы подают ему воздух. Если бы мы были прикованы шлангом к «Наутилусу», мы ушли бы недалеко. А каким же способом можно этого избежать? — спросил профессор.

— Пользоваться прибором Рукейроля—Денейруза, изобретенным двумя вашими соотечественниками,— ответил капитан Немо». И далее он уточнил, что в прибор этот необходимо внести некоторые улучшения, улучшения, которые предложил Жюль Верн в своем романе.

«— Для собственной пользы я усовершенствовал прибор Рукейроля—Денейруза, — продолжал капитан Немо. — Чтобы водолаз мог выдержать очень большое давление, я добавил медный шар, который он надевает на голову».

Хорошо, что это был всего лишь роман. Медный шар, придуманный отцом научной фантастики, является плодом воображения, но отнюдь не научной мысли. Если назначение медного шара в том, чтобы уменьшить давление воды на голову (при этом давление на остальную часть тела остается прежним), то такой шар стал бы действовать по принципу всасывающего насоса, и произошло бы кровоизлияние в голову водолаза.

Через два года после того, как появилось изобретение Рукейроля—Денейруза (и до того, как Жюль Верн упомянул о нем в своей книге), этот аппарат был применен французской экспедицией при добыче губок в Эгейском море. Экспедицией руководил Альфонс Галь — врач, занимавшийся наблюдениями за состоянием человеческого организма в подводных условиях. Новое снаряжение, которым пользовались французские водолазы и некоторые местные жители —греки, нанятые для этой работы, оказалось весьма эффективным. Даже слишком эффективным, ибо, когда нырялыцики-греки увидели собранный «урожай» губок, то, испугавшись конкуренции, поломали аппараты, как луддиты в старину ломали машины.

Аппарат Рукейроля—Денейруза был применен также при одной из многочисленных попыток поднять легендарные испанские сокровища со дна залива Виго. Наличие регулятора дает этому аппарату явные преимущества перед скафандром Зибе; однако, как аппарат автономного действия, он не получил широкого распространения, да и не мог получить, хотя сами изобретатели в этом не были повинны. Несчастье их состояло лишь в том, что они опередили свою эпоху. Количество воздуха, которое можно накачать в металлический резервуар, зависит от прочности металла, а в те времена еще не умели изготовлять сосуды, достаточно крепкие, чтобы выдержать большое давление. Самый большой сосуд, который тогда применялся, вмещал такое количество воздуха, которого хватало лишь на двадцатиминутное пребывание на глубине 30 футов или одиннадцатиминутное —на глубине 100 футов. Надень водолаз медный шлем или спустись под воду без него, все равно он не располагал бы достаточным запасом воздуха, чтобы работать на глубинах, где, как пишет Жюль Верн, существует «очень большое давление».