— Ты сама ешь давай.
— Конечно. Я не ела, Вас ждала, чтобы вместе. Волновалась понравиться ли Вам.
Мне чертовски нравится это её «Вам». Обычно я даю разрешение называть меня на ты, но Асино «Вы» запускает во мне бешеную энергию.
— Мне нравится. — успокаиваю её, отрезая еще один кусочек рыбы, — Если бы я позволил тебе сбежать в комнату ты бы так и осталась без ужина? — склоняю на бок голову, наблюдая за тем, как она аккуратно справляется с рыбой.
— Да. Мне стало неудобно перед Вашей знакомой. Вероятно, она сама хотела с Вами поужинать, а тут я, — Ася запинается и несмело смотрит на меня своими огромными чистыми глазами.
— Нельзя оставаться голодной только потому что кто-то помешал твоим планам. Нужно следить за своим здоровьем.
— Я знаю. Просто мне хотелось сделать Вам приятно. Вы позаботились о моём обучении.
То, о чём я говорил. Девочки воспринимают заботу как нечто большее. Хотя скрывать не буду. В отношении Аси я действительно хочу большего. Главное, чтобы не так, как она пыталась это сделать перед моим отъездом. Я когда понял, что она собирается упрашивать меня не увольнять её унизительно встав передо мной на колени, меня едва от злости не взорвало.
— Как Ваша поездка? — интересуется Ася.
— Хорошо, спасибо, — беру бутылку шампанского, которое она заранее поставила в ведерко со льдом, и откупорив его, наливаю нам в бокалы. Хочу, чтобы Ася немного расслабилась и стала мягкой, как пластилин. — За тебя и твои потрясающие кулинарные способности.
Робкая улыбка делает её лицо кукольным. Мы ударяемся бокалами и отпиваем из них. Делаю несколько больших глотков, наблюдая за тем, как девочка часто моргает из-за газов в напитке.
Такая она еще неиспорченная. Наивная. Честная. Даже не видит насколько на самом деле она сексуальна. Накрасилась тогда, накинув себе лет пять во внешности и напрочь испортив свое нежное лицо. Глупышка. С её ресницами никакой туши не надо. А с губами, которые она так облизывает сейчас, собирая жир от рыбы, она может идти покорять просторы интернета. Любая фотомодель позавидует.
— А мы сад с Федором закончили, — вероятно расценив моё молчание по своему, начинает рассказывать Ася, — посадили цветы. Если захотите я Вам завтра покажу. Должно получиться очень красиво, когда они начнут цвести. Еще можно залить небольшой фонтан. Но это уже конечно, на Ваше усмотрения. Наталья сказала, что Вы часто устраиваете разные вечера. Я подумала, что гостям было бы очень интересно, если бы во дворе был фонтан.
— Решила начать практиковать свою будущую специальность на мне? — вопросительно изгибаю бровь, на что она широко улыбается.
У меня от этой её улыбки внутри всё звенит и напрягается.
— Да. Если Вы не против.
Не против. Если она будет вот так улыбаться, то я решу, что я не против очень многого. Ведьма маленькая.
— Если ты не решишь полностью перепроектировать мой дом.
— Нет. Конечно, нет, — всё также улыбается Ася и забыв о смущении начинает тарахтеть о фонтане. Как правильно подвести к нему трубы и ее идеях по оформлению площадки. Девичий голос звучит на фоне. Мне нравится, что она с таким энтузиазмом подходит к делу. Нравится, как горят её глаза, как её захватывает. И не буду отрицать, что мне очень нравится, как она сегодня оделась.
Конечно, для меня. Ведь ждала.
— Ася, давай отложим разговор о фонтане на потом.
Девочка мгновенно замолкает и теряется.
— Конечно, извините. Я наверное, слишком много говорю, — хватает бокал и выпивает остатки шампанского.
Я откидываюсь на стул. Ужина с меня довольно. Теперь я хочу её. По отношению к этой девочке я испытываю сильнейший голод.
— Мне нравится, что ты с таким азартом взялась за воплощение своих идей, Ася. Это признак целеустремленности и желания добиваться в жизни чего-то. Не сидеть на месте, — большие глаза снова устремляются на меня. — Иди ко мне.
В пах приливает кровь, когда Ася сглотнув, откладывает вилку и неспешно встаёт со стула. Подходит к моему. Такая низенькая, миниатюрная. Даже когда я сижу, а она стоит, то она ненамного выше меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Покажи, что ты для меня приготовила, — прошу, подцепляя большим пальцем поясок на атласном халате.
Венка на тонкой шее начинает пульсировать чаще. Ася неторопливо развязывает пояс, смотря на меня сверху. Зрачки расширились, подбородок напряжен. Моя слабость. Да, она моя слабость. Этот страх в каждом движении, но при этом в глазах уже горит желание. Она смотрит на мою шею, видит, как дергается кадык, стоит ей сбросить с плеч лишнюю ткань.
Чертовски соблазнительная. Хороший наряд выбрала. Корсет ей к лицу. Эдакая дерзкая невинность.
— Повернись спиной, — говорю хрипло.
Ася тут же слушается. Перед моими глазами оказываются подтянутые ягодицы, обтянутые тончайшим кружевом.
Меня прошибает. Член наливается до максимума. Даже больно становится.
Встаю и прижимаюсь к её попке бедрами. Ася вздрагивает, но вместо того, чтобы отшатнуться, как делала это в первый день, прижимается ко мне сильнее. Девочке понравился прошлый раз. Как и мне. И сейчас мы всё это повторим, но на этот раз для неё всё будет иначе.
Провожу ладонями по стройным бедрам, с силой впечатывая её в себя. Ася охает и накрывает своими холодными ладошками мои руки.
— Я скучала, — говорит тихо, заставляя меня прикрыть глаза. Я давно не реагирую на эти слова. Девочки после моих поездок все как одна произносят их, но именно сейчас меня цепляет.
Наверное, потому что в голосе Аси страх. Не желание заставить меня поверить, а признание, которое даётся ей с трудом.
— Сильно? — мой голос хрипит, как чертов старый велосипед.
Разворачиваю её к себе передом. Девочка вскидывает голову и простреливает меня чистотой своих глаз.
— Да. Хоть и не хотела этого, потому что знаю, что нельзя. Но…
Договорить я ей не даю. Нельзя. И ей нельзя скучать, и мне нельзя вестись на эти сладкие губы, но меня уже несет вперед. Хочу их попробовать.
В чём я себе не отказываю.
Накрыв её затылок ладонью, припадаю к влажному горячему рту своим.
18
Язык Алана проникает в мой рот, его руки сжимают мою талию, а у меня голова кругом идет.
Он целует меня. Нет, целует это не то слово. Он поедает меня, как самый спелый фрукт, с сильнейшим аппетитом, наслаждением, гортанным рычанием.
Мне не хватает воздуха, чтобы сделать вдох, поэтому дышу я Аланом. Мужчиной, которые занял все мои мысли и с кем связаны все мои желания. Я этого не хотела, и даже еще сегодня сомневалась, что это настоящие чувства. Думала, может благодарность в его адрес за помощь, но сейчас, когда по моему телу гуляют фейерверки, когда в низу живота собрался обжигающий ком, я понимаю, что никакая это не благодарность.
Я хочу этого властного мужчину. Хочу его дерзких прикосновений, запаха на всём моем теле. Пусть не останавливается и целует меня дальше. Я за это Дьяволу душу продам.
Никогда не думала, что бывает вот так — до дрожи в кончиках пальцев. До болезненных ощущений между ног. Мое тело будто превратилось в горящую металлическую статую и медленно плавится под тяжестью мужского напора.
— Развернись, — хрипло приказывает Алан, быстрым движением поворачивая меня к себе спиной.
Я опираюсь на стол ладонями, чтобы не упасть. Возбуждение настолько сильно, что меня не держат ноги. Колени сгибаются, хочется осесть, но Алан не позволяет.
Чувствую как шелестят шнурки на корсете. Он развязывает их, намеренно медленно. Я прикрываю глаза, отдавая себя в его власть. Ягодицами чувствую мужскую твердую плоть и по телу бежит предвкушение. Я помню какую боль он мне в прошлый раз доставил, но несмотря на это моё тело требует его внимания.
Оно ноет, стонет, живот стягивает узлом.
— Пожалуйста, — начинаю просить, когда понимаю, что Алан не торопится.
Его пальцы стягивают по моим плечам лямки и оголяют грудь. Острые комочки сосков тут же оказываются во власти умелых пальцев.
Алан сжимает их и оттягивает, вырывая из меня надсадный стон. Это и немного больно и умопомрачительно приятно.