— Да не был он таким! Да вы же видели запись! Скажите правду! — мальчишка чуть не плакал от обиды.
— Боюсь, молодой человек, что вы мне лжёте, — Сардан, как всегда, держал руки на своём большом животе. — Мне верят, не зря же я зовусь Правдорубом Императора. Я всегда говорю правду и никогда не лгу. Я живу по правде и советую всем так делать. А ещё ненавижу лжецов. Вы лжёте мне в лицо, выгораживая террориста, убийцу и врага государства.
Он отвернулся от парня и посмотрел на своих сотрудников.
— Выключите камеры. Наш друг требует особого воздействия, — Сардан повернулся к стоящему в камере дигерину. — Гидеор Амир, правильно?
Дигерин кивнул, на его равнодушном лице не отражалось никаких эмоций.
— Наш общий друг сказал, что вы можете помочь мне с репортажем. К сожалению, молодой человек упрямится и продолжает лгать. Вы мне поможете?
— С большим удовольствием, — ответил Амир. — Только учтите, что мои методы… не для широкой публики, так что лучше вам не смотреть.
— Разумеется, — Сардан похлопал в ладоши. — Всем выйти, работает императорский дигерин.
Толпа журналистов удалилась, внутри остался только допрашиваемый паренёк и Амир. Дигерин подошёл ближе.
— Лучше бы тебе сказать правду господину Сардану, — произнёс он. Изображение с камеры не очень хорошее, но каменное лицо Амира видно прекрасно. — Тогда всё закончится.
— Но я же говорю правду! Почему вы мне не верите… постойте! Ведь вы же…
— Господин Сардан знает правду, — перебил его Амир. — Сейчас мы с тобой закончим и ты скажешь господину Императорскому Правдорубу всё, что он тебя попросит. Если опять будешь лгать, я вернусь.
— Но я…
Амир взял парня за левую руку и вытянул её вперёд.
— Что вы делаете? — вскрикнул мальчишка.
Гидеор достал пистолет и перехватил за ствол. Парень пытался сопротивляться, но Амир был сильнее. Он перехватил руку, вытянул её ещё дальше и с силой ударил пистолетом по пальцам. Крики были настолько сильными, что динамики захрипели, а дигерин продолжал бить по распухающей кисти.
— Увы, в нашей работе много грязи, — произнёс Хаден, не смотря на изображение. — Такова цена спокойствия империи.
— Пойдёт, — Амир ухмыльнулся и надавил пальцем на опухшую кисть, вызвав ещё больше криков. — Теперь другая рука. Или ты скажешь правду?
— Скажу, скажу, скажу, — парнишка рыдал.
— Молодец, — Амир похлопал мальчишку по щеке. — Но если будешь упрямиться, то…
Амир поднял искалеченную руку и ударил ею об стол. Парень заорал так громко, что на какой-то момент пропал звук. Дигерин убрал пистолет и позвал журналистов. Те вошли, как будто ничего не случилось.
— Спасибо вам, гидеор, — Сардан кивнул и хлопнул в ладоши. — Продолжаем. Камеру повыше, чтобы рука и текст не попадали в кадр. Слёзки оставим, будет выглядеть как раскаяние, что не распознал в своём приятеле угрозу. А вы, молодой человек, читайте это.
Ведущий отвернулся, радостно улыбаясь.
— Этот репортаж будет лучшим.
Картинка погасла, но Кейт продолжала смотреть. Ей до сих пор слышался вчерашний хруст костей, когда гидеор Амир ломал ещё живому парню пальцы, чтобы всунуть в руку пистолет.
— Это был единственный экземпляр записи, — Хаден поднялся. — У тебя бледный вид. На сегодня с тебя достаточно, даю тебя отгул до конца дня. Но завтра у нас начнётся настоящая работа.
— А что с этим парнем? Вы его посадили?
— Конечно же нет, мы же не звери, — Айскадер рассмеялся. — Да и это будет подозрительно, Гвардия отслеживает всех, кого мы арестовали, как и Банк. Но мальчик понял, что надо молчать, или Амир придёт с ним побеседовать ещё раз.
День 3
Виктор открыл глаза, не сразу вспоминая, что успел вернуться домой и немного поспать. В голову вклинивался жуткий звук передатчика.
— Слушаю, — промычал Виктор.
— Ты бы хоть позвонил, я же волнуюсь, — пожаловался Блоха. — Думал, тебя там прикончили. Ни новостей, ничего.
— А что Айзек, разве ничего не сказал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Он рассказал, что тебя видел. И просил передать, что он сожалеет за свои слова.
— При следующей встрече опять будет на меня орать, — Беда подхватил открытую бутылку с пивом и плюхнулся в кресло. — Как он?
— В смысле? Ты же его видел.
— Я про его проблему…
— Плохо, — сказал Блоха. — Уже один приступ был, едва оклемался. Надеюсь, сможет ещё пожить. Другие-то и до шестнадцати не протянули.
— Будет надеяться, что повезёт.
Виктор отхлебнул из бутылки и его передёрнуло от горького пойла. Даже от запаха тошнило, но он выпил ещё пару глотков.
— Я просил его передать тебе имена, есть что сказать по ним?
— Ничего, совсем ничего, — сказал Натан. — В наших базах дигеринов найти невозможно, а доступ в свои они охраняют лучше, чем императора.
— Да брось ты, Банк же отслеживает все операции по счетам. Наверняка они должны там проходить…
— Нет, Беда. Дигерины или всегда расплачиваются наличкой, а счета оформлены на третьи лица, несуществующие, как правило.
— Ну так может попробовать найти несоответствия и…
— Беда, я человек, а не компьютер. Да, банк следит за всеми операциями, даже за мелкими. Но тайная полиция здорово прикрыта в этом плане.
— Печально, — Виктор допил остатки и отбросил бутылку к остальным. — Тогда буду думать.
— Сова может помочь, у Гвардии…
— В жопу Сову, — сказал Беда. — К нему пойду только в крайнем случае.
— А что ты будешь делать…
— Нарушу закон, — буркнул Виктор. — Пока, Блоха…
— Нет, погоди…
Беда отключил передатчик и отбросил подальше. Надежды на то, что Натан откопает что-либо по дигеринам, не было и раньше, других идей у Виктора не было. Пока остаётся только думать… но почему Приходящий упоминал про Турсулунские игры? Там какая-то подсказка, или загадочный придурок просто издевался?
Под нарушением закона Беда имел в виду просмотр кабельного. Формально, в Империи были запрещены не только сами Игры, но и любое негосударственное телевидение. Но на эти запреты всем было плевать. Сами Игры давным-давно прошли и сегодня будет запись, которую контрабандой закупили местные кабельщики и теперь будут крутить весь сезон вечерами.
Сами Игры мало интересовали Виктора, но пока ящик говорит, можно будет подумать. Не могут же дигерины не оставлять вообще никакиз следов. Может, и правда просить помощи у Совы?
Тусклый экран загорался долго, звук появился раньше.
— Спасибо, Дейв, всё готово к новому, одиннадцатому сезону Турсулунских Игр, — появилась картинка, показывающая ведущего на фоне тропического острова.
— Спасибо, Константин, — камера показывала другого ведущего, сидящего в студии. — Уже скоро мы покажем наших участников и мы знаем, как зрители будут рады их увидеть. Сегодня, в первой игре после долгого перерыва, сражаются знаменитые чемпионы.
— Я в детстве мечтал, чтобы увидеть их в одной игре, — картинка вернулась к первому ведущему. — Знаешь, я недавно смотрел архивные записи со старой Земли, наверняка ты их тоже видел. Когда маленькие черепашки вылуплялись из яиц и бежали к воде, а их преследовали хищники. Мало кто может добраться до моря, как и в нашей игре. Хотя в нашей игре всё это намного сложнее!
— Да, ведь на старой Земле не было такой команды охотников! Я представляю вашему вниманию чемпиона десятого сезона — Железного Фрица!
На экране показывали команду охотников. В основном богатенькие типы из Альянса Ориона, но их капитан внимание привлекал. Лысый старик, покрытый шрамами, с большой снайперской винтовкой за спиной. Виктор видел такие, снаружи она выглядит как обычная пороховая, но внутри набита электроникой и приспособлениями для балансировки, прицеливания и снижения отдачи, разработанными в Корпорации. Лысый понимал толк в оружии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Железный Фриц, вы сегодня настроены на победу?
— Это всего лишь сраные рептилии, — глухим голосом сказал лысый. — Единственная разница, что нельзя их подпускать близко, тварь может убить одним ударом даже человека в боевой броне. Но я их не подпущу. Ни один из них не дойдёт до воды, об этом мы позаботимся.