меня не станет.
— Не поняла! А я почему в списке? — холодно сказала горбоносая соседка Лены.
— Доносчику первый кнут! — охотно пояснил я.
Замша Палыча опоздала, любит она, видимо, поспать, никогда вовремя не приходит, впрочем, начальство не опаздывает, начальство задерживается. Увидев плакат, она остолбенела, и, схватив за рукав Игоря, потащила к себе в кабинет.
«Душить его будут там», — уверило меня подсознание.
Следом пригласили и меня, захожу и вижу воспитателя, молодого глупого парня лет двадцати пяти, ни хрена, не понимавшего в раскладах в школе. Я уже узнал, он работает пару недель всего.
— Толя, ты что-то пояснишь по вчерашнему случаю?
— Обычное дело, мальчики поссорились из-за девочки. Пустяк, Анна Дмитриевна, был бы, но вот наш воспитатель устроил показательную казнь — позвал человек двадцать моих одногруппников, чуть ли не выломили дверь в комнату девочек, а одна, между прочим, не одета была, а ей всего пятнадцать, думаю, она уже звонит маме с папой и жалуется, — цинично перевираю факты я.
— Не так было все, я дверь ключом открыл, а там Лена эта и Петя! Голые почти! И пьяные к тому же! — аж затрясся от несправедливости Игорь.
— Ну? — подняла бровь Анна, глядя на меня, мол, чего скажешь?
— Я пьяных не заметил, все трезвые были. А Лена спала уже, когда Петя этот в окно залез к ней. И вообще, Анна Дмитриевна, у нас кто директор сейчас вы или Игорь? А то он и собрание созывает, хотя в нашей ячейке не состоит, да и не было у нас даже выборного собрания пока. А ещё он мне угрожал, все слышали! Меня возмутило, что он ворвался в комнату к раздетой девушке.
— Пьяной! — упорствовал Игорь.
— Нет доказательств! — отрезал я.
— Ладно, я вас выслушала, Игорь Игоревич, пишите докладную, со слов Анатолия я напишу свою, от работы я вас пока отстраняю, — не подвела мои ожидания Анна Дмитриевна, — А собрание я сама проведу, отчетно-выборное или какое там, не дело когда комсорга нет на курсе.
Листок позорный сорвали, а собрание созвали тут же.
Анна долго вещала о мировой ситуации, об ответственности каждого комсомольца, о членских взносах, и прочее, и прочее. Кроме неё был седой молчаливый старичок, наш преподаватель, от ячейки коммунистов делегат. Где его Аня поймала летом? Я захотел в туалет и поднял руку, старичок кивнул мне, разрешая выйти. Но когда я вернулся все сидели в тишине, наклонив головы.
— Толя, ты боишься ответственности? — спросила Анна Дмитриевна.
— С чего это? — не понял я. — Нет, не боюсь.
— Отлично, тогда предлагаю на должность комсорга курса, как там тебя Анатолий…? — оживился старик и добавил. Тем более он и руку тянул!
Единогласно! Все подняли руки, и плевать им, что я руку тянул, чтобы выйти в туалет!!! Оказывается, зам директора спросила, мол, есть ли желающие стать комсоргом, а я этот вопрос пропустил. Вот оно мне надо, отвечать за сорок малолеток в самом пубертатном периоде! Это же мина! Но всем пофиг — я комсорг. Ну, стадо какое-то! Хитрозадое. Ничего, раз я комсорг сейчас на них отыграюсь! Если в первичной комсомольской организации больше двадцати человек, то…
Глава 13
— Товарищи комсомольцы! — с видимым удовольствием я произнёс эти забытые в будущем слова. — Так как в нашей первичной комсомольской организации больше двадцати человек, мы имеем право внутри неё создать ячейки.
Далее я цитирую устав ВЛКСМ, пункт сорок четыре:
На предприятиях, в колхозах, совхозах, учреждениях, учебных заведениях, где имеется свыше двадцати членов ВЛКСМ, внутри общей первичной комсомольской организации решением комитета комсомола могут быть созданы комсомольские организации по цехам, участкам, бригадам, отделам, факультетам, курсам, учебным группам, классам с предоставлением им прав первичной организации.
— В нашем учебном заведении, на нашем курсе будет две группы по двадцать человек, таким образом, давайте выбирать в этих комсомольских организациях комсомольское бюро, а в первичной комсомольской организации нашего курса надо избрать комсомольский комитет! Есть предложения по составу?
— Есть замечания, — взяла слово замдиректора. — У вас пока нет разделения по группам, и будет их фактически четыре. Две группы в каждой по две подгруппы. А комитет избирайте, пожалуйста.
— Есть предложения по составу комсомольского комитета? — тут же исправился я.
— А я вижу у вас грамотные ребята, устав ВЛКСМ знают, — неожиданно раздался голос в конце класса, где была входная дверь.
— Доброе утро, вы к кому? — слегка наклонила голову Анна Дмитриевна, явно, чтобы откинув волосы со своего ушка, показать красивые золотые серьги в виде трёх сетчатых шариков, висящих гроздью винограда, спрашивающему.
А это был статный моложавый мужчина, высокого роста и со значком компартии на лацкане темно-фиолетового просто шикарного пиджака. Остап Бендер отдал бы за этот пиджак многое. С таким пиджаком начинать карьеру многоженца комсомольского вожака очень легко.
«Шикарный пиджачок»! — завидовал, молча я.
— Олег Борисович, заведующий организационным отделом Центрального райкома КПСС города Красноярска. Я отвечаю в комитете комсомола города за физическую культуру в том числе. Наш первый секретарь Капелько Владимир Прохорович очень много уделяет внимания этому вопросу. Мы и спартакиаду провели зимнюю, и дворец спорта построили, где вчера ваши ребята отличились. Встаньте, пожалуйста, Штыба и Казах.
— Я уже стою, — говорю ему, улыбаясь, глядя, как поднимается невозмутимый Бейбут.
— И правда Казах! — смеётся коммунист. — Ребята я вижу у вас собрание уже прошло, комитет можно и позже выбрать, а у нас сейчас награждение в боксерской секции победителя и финалиста города по боксу.
— Конечно, — засуетилась Анна Дмитриевна, — идите, мальчики, ради вас приехали.
«Волга» с водителем, мы с соседом на заднем сидении. Ехать пять минут всего, пешком до секции также, но добираться надо в объезд, через конечную остановку Студгородка.
В зале толпится народ, я первый раз видел всех занимающихся боксом, а их было под сотню, плюс тренерский состав, плюс люди с федерации бокса, горкома и другие. Наградили всех участников соревнования, нас с Казахом оставили на конец. Олег Борисович толкнул речь, про развитие молодежного спорта, про важность физических упражнений, про неуёмную работу тренеров по огранке талантов. Далее нас засыпали подарками. Бейбуту подарили спортивный костюм, не такой модный как у меня, но, тем не менее, это из самого ценного, были и ещё мелкие подарки, вроде… гири в шестнадцать килограмм! Епта, юмор у них, треть его веса гирька. Маленький такой памятный подарок! Ещё в подарках я увидел какой-то солевой светильник, увесистый такой, несколько килограмм, похож на кусок камня светлого, но с проводом, хотя не, не камень, соль морская вместо плафона. Меня тоже