И это была печь.
А вот это меня поразило. Вся эта база, непонятные вещи, летательные аппараты (как бы летательные!)... Это было нереальным. Не из этой жизни. Не из моей. Не из нашей. Одежда, конечно, была странновата, но это всего-навсего одежда. Да и не такая уж странная, если на то пошло. Особенно если учесть, что гоблины носят!
А вот печь... Это ведь просто печь. На ней еду готовят. Суп, там, или кашу какую. Обычная штука. Каждый видел печи. Но в том-то и дело, что эта печь была необычной штукой! В том-то и дело!
Я должен был... Не знаю... Удивиться, восхититься. В душе я это и сделал, но где-то глубоко внутри прозвенел первый тревожный колокольчик.
- Скажите, Карелла, это вы от рождения такой умный, или мозгов где-то по случаю заняли?
- Поносить дали, - осклабился Виктор.
Со стороны мы должны были выглядеть, как пара пациентов лечебницы святой Розы. В обществе Карелла, в его мире, я должен был пасть ниц, выразить свое восхищение гением и прозорливостью Виктора. Потом принести Клятву Вечного Служения и тут же умереть ради вящей славы своего господина.
Карелла, соответственно, должен был покровительственно похлопать меня по плечу, поднять с колен, а потом, уже на моей могиле, поклясться отомстить всем за все и посвятить меня в... Куда-нибудь посвятить, короче. Звание дать.
Просто у нас как-то исподволь уже сложился такой стиль общения. Может и не самый лучший, но Виктор, по-моему, получал от него откровенный кайф. Сомневаюсь, что с ним еще хоть кто-то так разговаривал. Эрлик был молчаливым парнем, а Полина, хоть и страдала вспышками гнева, но была женщиной и была влюблена в Виктора.
Что касается меня, то я был изумлен. Весьма изумлен. До чертиков как весьма изумлен! Не знаю уж, чем больше - то ли самой печью, то ли тем, то Виктор смог заставить ее работать. Но и после этого я не собирался осыпать его лепестками роз и петь осанну. Не то, чтобы у меня были какие-то проблемы с проявлениями чувств, просто особого смысла в этом я не видел. Да и не думаю, что Карелла от меня этих лепестков ожидал. Он был, конечно, немного свихнувшимся богатеем, но понимал меня правильно.
Преимущественно правильно. В определенном смысле слова, мы были неплохой командой.
Одними печами приятные сюрпризы не закончились. Логичным было бы предположить, что рядом с кухней должен был находиться какой-нибудь склад с харчами. Мне такая мысль даже в голову не приходила. Да какие, на хрен, харчи! Времени столько прошло, что даже отличный меч должен был заржаветь, рассыпаться в труху, из него вырос бы дуб, а из дуба сделали бы винные бочки. И это было бы уже очень старое вино.
Я как-то не подумал, что все вещи, которые мы нашли здесь, выглядели так, будто их сделали только вчера. Карелла об этом подумал. И нашел склад. И еды там было столько, что всю Федерацию можно год кормить. А объедки продавать в королевства. Карелла взахлеб уверял меня, что это съедобно, и он знает, как превратить булыжник в нечто, весьма питательное. Я отказался сразу, а Виктор втайне от меня попробовал. На следующий день рассказал. Я выругался, но не поверил. А потом он накормил меня каким-то сытным ужином... Однажды я уже имел весьма сомнительное удовольствие испробовать стряпню Виктора... Ее можно было даже не есть. Это уже было говно. В отличии от этого раза. Я ехидно поинтересовался, когда это он успел на повара выучиться и что это за блюдо вообще. Карелла изобразил из себя невинного деревенского дурачка и сообщил, что это продукты со склада и он их не готовил. А что это такое он не знает. А вот тут я поверил ему сразу и безоговорочно. Когда Виктор начинал изображать из себя идиота, то дело было явно нечисто. Вначале я хотел избавиться от содержимого желудка старым дедовским способом, но потом подумал, что если не помер сразу, то, наверное, и дальше выживу. Кроме того, еда была не то чтобы особо вкусной, но действительно сытной. Я чувствовал себя основательно наевшимся. Потому просто ограничился длинной тирадой, которая в основном состояла из слов, которые не употребляются в кругу общения Карелла. Ничего. Поскольку он сейчас общается со мной, то пусть привыкает.
На следующий день ничего страшного не произошло. Тут уж я развил бурную поисковую деятельность. В результате мы стали единоличными обладателями огромного количества продуктов. Сомневаюсь, что предыдущие обладатели собирались все это сожрать. Еды было многовато даже для воскресного пикника. Возможно это предназначалось к отправке куда-нибудь - кто теперь скажет? И все было необъяснимо свежим. Понять такого я не мог. Поэтому просто перестал думать на эту тему. Зато начал думать на другую. По поводу нашей громадной ошибки, о которой упоминал Виктор. Что за люди могли такое сделать? Где предел их возможностей и есть ли этот предел? Ну да, вроде бы они перебили друг друга... Но Блок говорил, что кое-кто и остался. Сомневаюсь, что выжили самые дружелюбные. Я всегда втайне гордился своим мечом, но, похоже, что я с мечом буду выглядеть на Терре, как подпасок с хворостиной в гуще Броккенской битвы. Абсолютно мертвым дебилом.
Потому, когда я нашел этот оружейный склад, то подумал, что у меня появился какой-то дополнительный шанс, козырь. Понятное дело - даже вдвоем мы не смогли бы противостоять абсолютно новому и пока негостеприимному миру. Мы даже не знали, чего там ждать. Просто с оружием мне было бы спокойнее. Я не сомневался, что смогу с ним управиться. Не боги горшки обжигают. Предыдущие хозяева управлялись, значит и я смогу. Знать бы только - как. А мы не знали. Обидно. Находка оказалась не козырем, не шансом, а ничем. Мыльным пузырем. Разочарование было жестоким.
И самое главное - у неведомых обитателей Терры наверняка было такое оружие. И они наверняка могли им управляться.
Тревожные колокольчики в моей голове звенели не переставая.
На кухне, прямо посреди стола, стоял термос. Термос был еще одной моей тайной гордостью - его нашел я и я догадался, что это термос. Даже Карелла не смог. Если честно, то, думаю, что он даже не задумывался над этим. Масштаб тайны был для него мелковат в этом Королевстве Очень Интересных Вещей. А мне он это сказал... вроде как ребенку конфетку подарил. И недорого и самооценку повысить помогает. Ну и ладно. Переживу. Этот термос не походил на те термоса, которые делали стеклодувы на Лимбе. Он был небольшим (можно взять одной рукой), удобным, легким, с крышкой, которую можно было использовать, как кружку и самое главное - он был из металла. То есть из того материала, который заменял здешним обитателям металл.
Я открыл термос. Повалил пар. Кипяток я налил в него четыре дня назад и пока, похоже, он остывать и не думал. При этом сам термос хранил нормальную, комнатную температуру. Я снова запечатал его, сварил кофе, залил его в другой термос - уже побольше объемом и побрел на улицу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});