Перед выходом старуха заправила мои волосы подальше в капюшон, чтобы скрыть их цвет. Положила по-дружески пальцы с тяжелыми перстнями на мои плечи, придавив еще большим ощущением грядущей беды, но поддержала:
- Не бойся, всё будет хорошо. Я тоже выросла в подобном месте, но к шестому десятку могу смело сказать – не жалею о своей жизни. Не волнуйся! – приободрила вновь.
Не волнуйся? Я впервые за четыре месяца выйду на улицу, но только почти обнаженная. Одежда скорее демонстрировала женские прелести, а не скрывала от мужчин.
На улице ощущение-давление усилилось. Во время перехода с тремя охранниками я чувствовала себя как преступница, которую вели мимо жителей деревни. Женщины пренебрежительно кривили носы и показывали пальцем на падшую бабочку. А мужчины наоборот сально оглядывали и иногда замирали на месте. Отчего ревнивые жены били их полотенцем. А на меня смотрели еще более страшно, с кипящей злобой в глазах. Я старалась смотреть вскользь, как бы мимо на людей, которые смешались в одно серое пятно.
Но среди любопытных меня что-то привлекло. Замаячило знакомое. Мужчина снял капюшон с головы, позволяя рассмотреть себя. «Антуан» - загрохотало сердце. Он узнал! Узнал! Смотрел на меня удивленным взглядом, точно так же, как и все мужчины откровенно разглядывал, но как только узнал подругу — его глаза округлились в немом ужасе. В застывшей маске пренебрежения. Но он не подал виду другим зевакам о нашем знакомстве, не поменял положение тела. По-прежнему стоял, привалившись спиной к одноэтажному домику под номер шестнадцать. Надо запомнить. В качестве опознавательного знака по дому вились лентой голубые красивые цветы.
Я сконфуженно опустила голову под ноги - на желтый песок, который пропитался красным солнцем и вскоре станет смертельно опасен для глаз.
Какой позор! Друг отчетливо понял, кто я и чем занимаюсь. Когда деревня и дома закончились, я почувствовала легкость. Словно воздух и общественное порицание перестали давить, но что-то странное я почувствовала сзади. Любопытство или слежку? Может быть, Антуан за мной следил?
***
Усадьба жирного барона утопала в цветах. Это место находилось в пределах оазиса дворца. Пески сменялись буйной растительностью и плодородной землей. Живут в оазисе только богатые люди. В земле оазисов производят культуры, разводят животных, есть озера. Ради этих оазисов - центров земель люди готовы убивать друг друга. Только благодаря этим оазисам удается прокормить всю девятнадцатую землю, в песках ведь почти ничего не растет.
Меня проводили сквозь металлические ворота.
Я бы полюбовалась красивым оазисом и зеленью, если бы от нервов не потряхивало. Охранников старухи в калитку не пустили. Те лишь предупредили:
- С утра будем ждать здесь.
Я мысленно успокоила себя и начала молиться удаче. Убегая из дома, необходимо, чтобы охранники покинули вход и не караулили возле ворот. Может быть пока я с клиентом те уйдут в деревню? В таверну с целью прекрасно провести свободное время?
Слепая надежда...
Но мне не дали посмотреть на калитку охранники барона - коренастые крепыши, которые настойчиво провели по ступеням в богатый дом, выглядящий словно красивый нарядный цветок.
Барон встречал в ярком зале, сидя в шелковом халате на подушках и раскуривая сигару.
Махнул пальцами, приказывая слуге - полной женщине отставить поднос с чаем и фарфоровыми чашками. Поклонившись, та поспешила выйти за дверь и оставить дом в нашем пользовании.
- Сними, капюшон! - сразу перешел к сути наших отношений.
Из-под халата торчали старческие, обнаженные ноги. Халат настолько откровенный, что того и гляди вывалится стариковское хозяйство. Клиент годится мне в прадедушки! В жизни не показала бы такому волосы и лицо! А лишь тому, кого бы выбрала, но поскольку я ночная бабочка то пришлось снять капюшон и позволить увидеть внешность. Только господину, отцу или матери дозволено смотреть на женщину.
- Ближе, девочка, не стесняйся! - поманил толстыми мясистыми пальцами поближе к себе и похлопал по черной шелковой подушке, чтобы присела или прилегла рядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Одно успокоило - я увидела чай на подносе на полу рядом с подушками. Осталось расстегнуть рюкзак и достать снотворное, подсыпать барону и дождаться пока заснет.
Пришлось голосок сделать тонким, милым:
- Можем ли мы прежде выпить чаю? Я немного волнуюсь? - скромно потупила глазки в пол на поднос, одновременно почувствовала, как волос рядом со щекой дотронулись толстые пальцы и накрутили их в пружинки.
Под пристальным взглядом старика мои руки немного дрожали. Наливая чай в белые фарфоровые чашки чай, неуклюже разлила кипяток по блюдцу.
- Не бойся, дитя! Я буду нежен.
Не надо нежности! Не надо! После его фразы чайник намеренно наклонила и содержимое разлила на халат Барона.
- Простите, господин! О, какая я неловкая! - вскочила с подушек, начала вытирать ноги Барона. После чего мне было велено подняться, но прежде убрать разлитую воду. Ох, с каким облегчением услышала грузные шаги по лестнице и принялась поспешно в чай подсыпать снотворное.
Поднялась с подносом в комнату Жирного Барона, где присела покорно на пол рядом с клиентом. Поднесла ему чашку чая, стараясь, чтобы руки не тряслись и не показывали страха, истинных мыслей, лжи и желания его отравить! Заставить уснуть!
- Деточка, иди ко мне!
Мерзкий старикашка! В сотый раз глотала проклятия на его голову.
Полусонный жирный Барон хватал за руки, а я мягко отстранялась, делая вид, что играюсь, а самой тошно до омерзения, едва не тошнило на пол, когда тот прикасался дряхлыми руками, но сквозь зубы улыбалась и ждала долгожданного мгновения. Его сна.
После чаепития постепенно его движения становились медленнее и я успокаивалась. Прежде пришлось много вытерпеть, и, к сожалению, раздеться и предстать перед ним обнаженной. На секунду замереть, прикрыть веки и услышать:
- Лиииннет! - воскликнул и завалился с храпом на подушку.
Благодать...
***
Кроме нас в доме ни души. Выбежала оттуда свободно ближе к полуночи, когда от громкого храпа барона начинали трястись двери. Время прошло достаточное для любовных утех, не должны заподозрить «странного».
При выходе из калитки улыбнулась охранникам Барона и попрощалась:
- Барон без сил, и я очень выжата. Мне велено вернуться домой. Благодарю за гостеприимство!
Поклонилась, а мужчины молча открыли железную калитку и пропустили на выход. В спину долго преследовали любопытные взгляды, колющие кожу. Только завернув за угол дома потеряла ощущение слежки и выдохнула более спокойно.
По бокам дороги росли густые деревья и создавали тень. Я, настороженно поглядывая по сторонам, крепко держала капюшон на голове. Людей в столь поздний час мало в оазисе. Как только выйду в пустыню требовалось надеть очки, чтобы не ослепнуть от красного ночного песка. В оазисе этой аномалии не было, здесь обычная плодородная земля.
- Эй, ты? - голос раздался за спиной. Я покрылась колючими мурашками и гадкими путами страха. - А ну-ка стой!
Мужской голос.
Следом донесся топот шагов по дороге. Я зажмурилась, понимая, что попалась. Проклятые охранники недалеко ушли от дома барона, судя по женскому смеху, флиртовали возле высоких кустов и нечаянно меня увидели.
Делать нечего. Старуха убьет, кнутом точно изобьет и оставит калекой, если попадусь. Припустила бегом, вспоминая свою некогда хорошую физическую форму. Я все-таки не нежная барышня, а дочь — военачальника!
- Линнет, немедленно стой!
От звучного приказа рой мурашек исполосовал тело. Физически ощутила опасность, которая диким зверем рычала в спину и грозилась порвать на куски. Я слышала тяжелые шаги и теряла способность мыслить и нормально дышать. Хриплое мужское дыхание здоровяков преследовало меня. Еще секунду и схватят. Поймают! Убьют! Отправят к старикашке Барону на съедение или старухе под кнут!!!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Желая спастись, с последними силами свернула с дороги в кусты, пробираясь сквозь них и царапая богатую шелковую одежду. Сучки-ветки зацепились точно корявыми пальцами за штаны, сняли с меня капюшон, позволяя волосам лечь на плечи и закрыть часть лица.