— Зато она выходит за тебя замуж, — проворчал Филипп недовольно. — А я остануьс всего лишь другом...
Похоже, его этот факт слегка раздражал.
— Ты будешь жить с нами в одном доме. Какая разница у кого из нас будут стоять печати в паспортах? — просто спросил Марк, схватив за руку Мельникова и потянув на себя. — Иди сюда, брюзга. Не думай, просто чувствуй...
И поцеловал его. Напористо. Страстно. Глубоко. Откровенно. Злата даже открыла рот от удивления. Не ожидала она подобного, хотя должна была.
— Офигеть, — протянула она, озвучивая единственную мысль, пришедшую в голову.
Это было горячо. Злата бы никогда не подумала, что поцелуй двух мужчин может так возбудить.
Услышав её полузадушенный возглас, парни прервали поцелуй и посмотрели на неё. Марк вопросительно приподнял бровь, а Фил немного неуверенно посмотрел ей в глаза. Золотова поняла, что он опасается её реакции.
— Ух, — прошептала она хриплым голосом, — никогда не поверила бы, что, наблюдая поцелуй двух мужчин, могу настолько возбудиться!
Скорее всего, чужой поцелуй оставил бы её равнодушной и холодной, но эти двое были воплощением её развратных мокрых снов, так что…
— Вот видишь, — непривычно сипло рассмеялся Марк, — а ты боялся. Филипп беспокоился, что наши с ним отношения вызовут твоё отвращение.
Золотова тяжело сглотнула, плохо понимая, о чем говорит Кузнецов. Когда он ТАК смотрел на неё, все мысли словно по щелчку пальцев покидали её голову. Тяжелый взгляд прошелся по ней, словно лаская. Внизу живота всё бесстыдно стянуло. Стало снова наплевать на то, что по сути они находятся в общественном месте, и на то, что администратор Катерина будет слушать её стоны и крики второй раз за несколько часов. Всё стало неважным, кроме двух мужчин, которые смогли своими широкими спинами заслонить её от лицемерной общественности и колкой реальности. За ними она точно будет, как за каменной стеной!
— Марк, иди ко мне! — практически приказала она. Слишком устала ждать. — Сейчас же!
Кузнецову не нужно было говорить дважды, и он пружинистой походкой направился к ней. Долгие годы они играли в кошки-мышки, теперь же все её потаённые желания должны исполниться. Было и страшно, и волнительно. Голова кружилась от хмельной свободы.
Филя, криво усмехнувшись, тоже направился к ней. Марк подошел вплотную сбоку, а Мельников зашёл сзади.
— Теперь тебе не отвертеться, Золотинка, — предупредил Кузнецов и наклонился, чтобы поцеловать.
Нет ничего круче, когда разделяешь французский поцелуй с любимым мужчиной, а в это время второй любимый нежно целует и прикусывает шею, руками разминая груди. Порочный, невыносимый сладкий рай. Золотова непослушными пальцами вцепилась в пиджак Кузнецова с пылом отвечая на поцелуй. Грешный рот ласкал её и умело сводил с ума, пока Марк руками удерживал её голову.
«Чертовы самцы», — мысль появилась и сразу же растворилась в мареве сладкой страсти. Мысли о том, что в этих нестандартных отношениях контроля будет вдвое больше, оставила на потом.
Когда её непослушные руки судорожно стали расстёгивать пуговички на его рубашке, Марк неожиданно остановил Золотову и прервал поцелуй. Протестующе заскулив, Злата широко открыла глаза и посмотрела на своего мучителя.
— Не здесь, дорогая, — прошептал Кузнецов, лизнув уголок её рта, — и тем более, не на твоих условиях.
— Но… — попыталась воспротивиться Злата, но её быстренько обездвижили четыре руки.
— Потерпи, Золотинка, до дома, — многообещающе прошептал Филипп, куснув за ухо.
— Дома тебе не придется спать всю ночь, — подхватил Марк.
— Хотим опробовать траходром в твоей спальне на прочность, — хмыкнул Мельников.
А Злате оставалось надеяться, что она дотерпит до дома и не лопнет от неудовлетворенной страсти. Всё-таки, Марк тот ещё садюга. Прямо динамо-машина. Всю жизнь её динамит…
Золотова быстро приняла душ и оделась. После чего они дружно отправились на выход. Стоило им подойти к ресепшену, к ним навстречу выплыла Катя.
— Надеюсь, Вам понравилось? — мило спросила она, не забывая строить глазки Марку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Золотова покраснела, причем не совсем поняла, что именно стало причиной столь явной реакции — смущение за звуковое порно-сопровождение или ревность. Она что-то невнятно пробормотала в ответ и направилась на выход, стараясь не думать, какое впечатление производит своими выходками. В конце концов, одной деструктивной выходкой больше, одной меньше… Какая разница?
Стоило Злате вернуться домой, как вернулись и сомнения. Страсть угасла, на её место пришли стыд и страх. Она никогда не вела себя настолько бесстыдно и бесконтрольно. Мозг взял выходной, и какое-то время за действия отвечали инстинкты и желания. Теперь же к ней вернулась способность думать, и Злата оказалась растерянна. А еще весьма и весьма раздражена. Как ни крути, но неудовлетворенное желание негативно сказывается на эмоциональном состоянии женщины.
Стоило ей отворить дверь своей квартиры, как её бестактно втолкнули внутрь и зажали у стены.
— Перестань думать, — соблазняющим тоном промурлыкал Марк, — просто чувствуй.
Кузнецов нежно удерживал Злату на месте, не давая сдвинуться, и в итоге она сдалась и поцеловала его в ответ. Он слегка прикусил её губу, и затем успокаивающе лизнул. По мере продолжения, поцелуй становился интенсивнее, с каждой секундой Злата отвечала более страстно. Возбуждение снова потекло по венам, разгоняя кровь. Рассудок, радостно помахав ручкой, сказал: «Чао!», оставляя девушку наедине с дикими желаниями собственного сердца.
Затяжной поцелуй прервался, и Марк, поняв, что жертва безоговорочно капитулировала, сделал шаг в сторону. Золотова моргнула, пытаясь избавиться от пелены страсти с глаз. В голове царил полнейший беспорядок, а тело буквально ломило от острого желания. Кузнецов смотрел на неё с такой яростной страстью в глазах, что она почувствовала, как воспламеняется изнутри. Нечеловеческое по силе желание грозило сжечь её без остатка.
Боковым зрением она увидела приближение Мельникова. Он успел закрыть дверь на замок и теперь с явным наслаждением наблюдал за тем, как Марк ласкает её. Кузнецов уступил ему место, чтобы Фил тоже мог поцеловать её. Золотова, словно завороженная, поднесла пальцы к губам Филиппа. Он игриво прикусил кончики, отчего она задорно рассмеялась. Но смех не продлился долго, потому что он припал своими губами к её рту, заглушая звуки. Мощный разряд прошел сквозь девичье тело, и Золотова всерьез забеспокоилась о состоянии собственного сердца. Оно могло просто не выдержать бесконечного блаженства, в которое окунали её эти двое.
Одна пара сильных, чуть шершавых ладоней обхватила полные, тяжелые от налившегося желания груди, другая пара переместилась к ногам и, задрав короткую юбку, сжала ягодицы. Это было то, чего она ждала, о чем тайно мечтала и желала. Золотова никогда сама себе не признавалась, но она хотела этого. Рядом двое любимых мужчин и их руки на ней.
Филипп прервал поцелуй. Это его руки ласкали её грудь.
— Сними платье, — приказал Марк, положив ладонь ей между ног и нежно поглаживая горячую плоть сквозь тонкое кружево трусиков. — Дай нам почувствовать тебя.
Она, словно послушная марионетка, послушалась приказа и стянула через голову небольшую тряпочку, именуемую платьем, и отправила в полёт. Марк предвкушающе облизал губы.
— О да, детка, — застонал он, осмотрев с ног до головы её оголившееся тело и оценив торчащие затвердевшие соски, — ты невероятно сексуальна!
Наклонился и облизал один затвердевший комочек. Золотова вскрикнула и притянула его ближе. Филипп удовлетворенно хмыкнул и пальцами зажал свободный сосок и чуть покрутил, заставляя её вскрик превратится в беззащитный скулёж.
— Это только начало, — пообещал Мельников, цокнув языком.
Золотова лишь кивнула, полностью соглашаясь. Да, это только начало! Пусть сейчас они измываются над ней, но настанет её час, и они обязательно поменяются местами.
Злата почувствовала, что Кузнецов улыбнулся. Напоследок смачно поцеловав вершинку, он поднял голову и снова завладел губами девушки. Сорвав быстрый поцелуй с её губ, он легко подхватил Золотову на руки. От неожиданности она вскрикнула и вцепилась в его плечи.