Читать интересную книгу Прорыв выживших. Враждебные земли - Михаил Гвор

– Брось, Саныч! – ответил Урусов. – Я думаю, выдержит.

– Не, что выдержит, не сомневаюсь. Некрасиво просто. Сердце не радует…

– Красиво-некрасиво, радует не радует… А сердце ты побереги, майор. Ты нам живой нужен. И без инфаркта… Ванька, – заорал он Герману, – погнали!!!

«Тигр» взревел двигателем и потихонечку полез на мост…

Переправа всех шести машин прошла без сучка и задоринки. Собранный монстр мог бы выдержать средний танк, «шишиги» были ему, что слону дробина, не говоря уж об «УАЗах» и «Тигре». Асфальт, естественно, оказался совсем даже не гладким, но вполне приличным. А вот указатель разочаровал. От надписей мало что осталось: какие-либо цифры отсутствовали напрочь, а из трех названий можно было с трудом разобрать только одно, и оно никому ничего не говорило.

После долгого изучения карты и камлания насчет облаков и погоды (как будто не занимался этим все время строительства) штатный «брат ориентировщика» сообщил:

– По дороге поедем, однако.

– Почему? – поинтересовался сержант Поляков.

Урусова этот вопрос тоже интересовал, но желание нарываться на очередной дурацкий розыгрыш отсутствовало. Капитан оказался прав.

– Больше некуда, – ответил Юринов, – либо по дороге, либо обратно через мост.

– Ага! – глубокомысленно произнес Поляков и надолго задумался… – А где эта дорога на карте?

– Поляк, не приставай к человеку. – Эта игра Урусову уже надоела. – Все равно он не знает, куда по ней приедем!

– Дороги этой на карте нет, – отозвался Борис, – а куда приедем, знаю.

– Как нет? – удивился Сундуков.

– И куда? – встрепенулся Урусов.

Ефрейтор задергался, не зная, кому отвечать первому. Но разобрался:

– Дороги нет на карте, товарищ майор, потому как карта девяносто первого года выпуска!

– И что?

– А местность две тысячи двадцать третьего! Местность позже выпущена! То есть карта раньше.

– И что, все так сильно изменилось? – Роман понимал, что несет чушь, но достало все…

– Тут раньше горы были, товарищ майор, – отрапортовал Борис. – Уральские!

– Вот прямо здесь?

– Ну… где-то поблизости!

– Подожди, Саныч! Борька, ты сказал, знаешь, куда приедем.

– Так точно, товарищ капитан!

– И куда?

– К воронке!

– Мать твою! К какой воронке?

– А вот этого точно не знаю. Либо к Тюменской, либо к Курганской. Если повезет – к Челябинской или Ебургской. А может, к мелкой какой. Но к какой-нибудь воронке точно приедем. Их здесь много!

Таджикистан, Фанские горы, Лагерь

– …Только готов ли этот мир принять нас?.. – произнес Виктор и обвел присутствующих взглядом.

– Что там вообще творится? – спросил Огневолк. – А то я со своими собачками совсем перестал следить за политической обстановкой…

– Давид, твоя вотчина, – Виктор кивнул старому «разведчику».

– В целом ситуация такова. – Лернер поднялся и начал прохаживаться взад и вперед возле стола, страшно похожий на профессора, читающего лекцию студентам. Вот только слушатели были совсем не студенческого возраста и жизненного опыта…

– Все без исключения страны региона больше или меньше пострадали от ядерной войны, которую, с легкой руки Олега Викторовича, мы называем Большим Писцом. Самые большие потери у Ирана и Пакистана. Они фактически полностью уничтожены. Китай и Индия тоже получили немало. По крайней мере, никакой серьезной экспансии в нашем направлении с этой стороны не наблюдается…

– Ароныч, ты бы еще от сотворения мира начал… – проворчал Потап.

– Надо будет – начну. Пока не надо. А вот про Китай – надо. Дальше идем. Афганистан. Пострадал очень мало. Тем не менее грызня за власть идет по полной программе. Фактически – продолжение довоенных разборок. Тех самых, в которые и мы в свое время сдуру влезли. Я имею в виду семьдесят девятый, если кто не понял. Тем не менее группировки там достаточно сильные и, разбираясь между собой, успевают покусывать соседей: туркмен, узбеков и нас. Точнее, таджиков. Точной информации оттуда мало, но насколько удалось выяснить, Туркмении приходится несладко, хотя страна не разваливалась и держится достаточно крепко, государство все же очень богатое. Узбекистан, похоже, тоже скоро объединят. Но не под Ташкентом, а под Ургенчем. И править там будет Хорезмшах Сарыбек. Во всяком случае, его войска уже обложили Самарканд. Не исключено, что за Сарыбеком стоят туркмены, им нужен сильный союзник против моджахедов…

Давид прервался, чтобы попить воды.

– Ну, ты силен, Ароныч! – восхитился Егор. – Как ты все это выяснил, не вылезая с гор…

– Эх, Тигра, Тигра… – укоризненно покачал головой Лернер, – половина информации ловится приемниками у тебя на руднике. А по «дальним» странам – три четверти.

– Ага, поймешь что у Генки, – пробурчал начальник стационара, – я и не подозревал, что такие слова существуют. Один «аттенюатор» чего стоит. А нормальные доклады они только Давиду предоставляют. Ну еще Олегу.

– Тоже не совсем нормальные. Три года бился, прежде чем перестали подробно описывать типы раций, которыми пользуются прослушиваемые. Причем, кто именно что использует, – не указывают, мол, это несущественная мелочь. А уж разбивать перехваты не по времени приема, а по тематике и адресатам стали только, когда на каждую группировку выделили отдельный приемник. Соответственно, отдельный журнал. А так шло все вперемешку. Фраза от Бодхани, пара фраз из Башкирии, потом амонатовская и опять Бодхани. Ужас!

– Чего ты хочешь, – прокомментировал Потап, – радист – это не профессия, радист – это диагноз. Болезнь Маркони. Даже Генка, как переходит в ипостась радиста, невменяемым становится.

– Точно. Обидно, что слушают почти весь мир и отдельно Таджикистан. Митька руку набил, шифры, как орешки, колет. А толку… Сейчас, правда, получше стало…

– Так и по России информация есть? – выдохнул Прынц.

– Есть, – ответил Олег, – но не так много, как хотелось бы. В личном плане ничего. Что касается общеполитического – разброд и шатание. Стать единой и неделимой России не грозит еще очень долго. Нашим не до того, люди пытаются выжить…

Давид постучал по столу карандашом, который вертел в руках:

– Давайте вернемся к нашим баранам. То есть к таджикским. Предполагаю захват Сарыбеком Самарканда в ближайший месяц. Что будет шах делать дальше – загадка. Либо пойдет на Ташкент и Ферганскую долину, либо через Пенджикент сюда. Но об этом позже, есть еще Киргизия. Там вообще пещерный феодализм, сдобренный автоматами и «УАЗами». Единственный островок какого-то намека на порядок и цивилизацию – крупная киргизо-казахская группировка, контролирующая озеро Иссык-Куль. От Бишкека и Алма-Аты не осталось ничего. В Казахстане все очень похоже на Киргизию. Есть оседлые группировки на севере и западе, а также вдоль бывших железных дорог, в степях же – самые настоящие кочевники, нередко даже на конях. На юге кроме иссыккульцев нам интересны только шымкентцы, больше всего тем, что они в союзе с Ташкентом и Ферганой.

Докладчик вновь перевел дух.

– Давид, ты бы присел, – участливо произнес Виктор, – в ногах правды нет…

– Ничего, мне так удобнее. Теперь о Таджикистане. После Киргизии наиболее раздробленная страна в регионе. Самой серьезной силой является бывшая двести первая база российских войск. Сейчас именуется Дивизией и контролирует центр государства: Душанбе и прилегающие районы. Душанбе уничтожен не полностью. В первые годы после Войны Дивизия регулярно вела локальные боевые действия против кулябской и памирской групп. Последние два года в союзе с ними успешно отбивает атаки афганцев. Всю эту зиму шли переговоры об объединении юга и востока страны под эгидой Душанбе. Мое мнение: они обречены на успех. Если это произойдет, можно говорить о возрождении Таджикистана как единой страны. Независимыми остаются только Согдийская (она же Ленинабадская) область и ущелье Зеравшана. Худжант контролируется командой некоего Рахмонова, – оратор поднял руку, предупреждая вопросы, – к довоенному президенту страны отношения не имеет. Даже не однофамилец. Южная граница его владений – перевал Шахристан. Все остальные еще ближе. Пенджикент держит клан Амонатовых. Группа не очень многочисленная, но крепкая. И достаточно вменяемая. Верховья Зеравшана и Матча – братья Рахмановы. К хунджантскому лидеру тоже никак не относятся. И, наконец, наш старый знакомец – Бодхани Ахмадов, владения которого отделяют друг от друга все вышеперечисленные территории.

– То есть Бодхани заноза не только в нашей заднице, но и в общетаджикской?

– Именно так. Никто бедолагу не любит. Но душанбинцы не хотят терять людей при штурме Анзоба, а остальным он не по зубам. Могли бы договориться, но отношение друг к другу у всех групп достаточно настороженное. Вот вкратце и все.

– А мы? – спросил Егор.

– Вот ведь Тигра ленивая, – съязвил Потап на правах тестя, – даже я уже выучил, какое ущелье куда выводит, а ему со своего рудника нос высунуть лень.