Читать интересную книгу Прорыв выживших. Враждебные земли - Михаил Гвор

– Можно, а зачем?

Финиш! Что можно ответить на такой вопрос? Что вообще можно ответить женщине? Вчера слышал диалог жены с невесткой:

– Наденька, а они зеленые или на дальних склонах?

– Да!

И ведь прекрасно поняли друг друга!

Ладно, со сгущенкой разобрались.

– Вить, есть еще один разговор.

– Какой?

– Где Санечка?

– Вроде погулять собиралась.

– Куда погулять? С кем?

– На Чимтаргу, кажется. По пятерке. С Петькой.

– Тебя не беспокоит, что этот Петька плохо влияет на ребенка?

– Почему «плохо влияет»?

– Во-первых, он старше! Во-вторых, страшный матерщинник! Вообще, в тринадцать лет еще рано интересоваться мальчиками! У девочки блестящие математические способности, ей надо в науку! А не носиться целыми днями голышом по скалам. И она все время крутится со старшими мальчишками! Надю это тоже беспокоит!

– Во-первых, не крутится, а крутит. Санька командует всеми детскими бригадами. Во-вторых, не голышом, а скудно одетая. Так сейчас вся молодежь ходит, одежду берегут. Правильно делают, между прочим, «Сиверы» под рукой нет. В-третьих, не носится по скалам, а отрабатывает навыки на полигонах. В-четвертых, Надя все прекрасно понимает. И, наконец, попроси внучку перевести твой учет в систему СИ. Раз она такой математик. Уж программу советской десятилетки точно знает.

– Она уже перевела!

– Так это у нее сгущенка считается в ящиках?

– Нет, у нее в килограммах! Но это же неудобно, хранится-то в ящиках!

– Уф!… Ира…

– Что Ира? Что Ира? Ты совсем сдурел на старости лет? Девочка в тринадцать лет уходит на неделю вдвоем с пятнадцатилетним парнем, а его это не беспокоит!

– Слушай! А то, что девочка в тринадцать лет идет в двойке Чимтаргу по Южной Стене, тебя не напрягает? Напрягает исключительно то, что второй – парень! Так вот, того, что ты так боишься, на стене случиться не может: все ночевки там исключительно в гамаках. Отдельно друг от друга.

– Ну, слава богу! Но эти игры до добра не доведут! Ей уже девушкой становиться пора! Сколько можно быть пацанкой! Кто польстится на ее ободранные коленки? Я еще хочу правнуков увидеть!

Молча пережидаю поток красноречия. Надо же человеку выговориться. Уж кем-кем, а внучкой я очень доволен. Хоть и крутовата, конечно, девочка растет…

– Ты знаешь, как ее зовут? Бешеная!!!

– Меня тоже так звали. Между прочим, одной девушке даже нравилось! И даже не одной…

– Я тебе сейчас покажу «не одной», старый развратник! Ты хоть с женой-то справься!

– Ты чем-то недовольна?

– Я всем довольна! Когда так мужика зовут, это другое дело, а девочка должна быть слабой и беззащитной!

– А ну-ка напомни мне, слабая и беззащитная, кто выиграл в восемьдесят третьем первенство института по лыжным гонкам? Первенство, между прочим, мужское было!

– И ничего не мужское, я просто дистанцию перепутала…

Дикие Земли. Где-то между Ишимом, Тюменью и Курганом

Ветки хлестали по лобовому стеклу, норовя расколотить или хотя бы застелить трещинами, трава и кустарник, заполнившие колею, хватали за мосты, а колеса норовили прокрутиться на жирной зелени… Машину (и всех, кто в ней находился) безжалостно кидало на лесной дороге.

– По-моему, мы опять едем не туда… – Урусов кое-как сумел разгладить скомканную «двухверстку» на коленях. Склеенная вкривь и вкось карта норовила расползтись вдоль и поперек.

– Военные карту достали, сейчас дорогу спрашивать будут… – протянул Герман, бросив косой взгляд на капитана, крутящего в руках карту.

– Млять! Не гунди под руку. Тормози лучше! – «Уазик», шедший в головном дозоре, резко остановился. Капитана чуть не приложило о торпеду. Боец на заднем сиденье вообще свалился на пол, и теперь с руганью пытался выбраться.

– Ваня! Ты – мудак, – мрачно выдал «приговор» Урусов.

– Ты мне тоже сразу понравился, – ответил Герман и достал из-под сиденья внушительный пакет. – Мое дело рулить. А твое – дорогу искать. И вообще, лучше такие вещи делать на свежем воздухе. Бывает, просветление в мозгах получается.

– И чего я тебя в двенадцатом не пристрелил? – Урусов открыл дверь и выпрыгнул наружу. – Окна пооткрывай, опять газенваген устроишь.

– Легко! – ответил водитель, уже докручивая огромную «козью ножку». С сигаретами положение было, мягко говоря, напряженное, а вот табака оказались внушительные запасы…

Урусов смел с капота мелкий лесной мусор и расстелил многострадальную карту. Прищурился, пытаясь разглядеть сквозь сплошную завесу облаков солнце.

К капитану подошел Сундуков, на ходу сбивая ботинками метелки лесных цветов, на свою беду выросших на обочине давно не езженной дороги…

– Чего стоим?

– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Урусов.

– Я думаю, что ты отыгрываешь Сусанина. Причем зря. – Сундуков сорвал у самого колеса травинку и начал ее жевать. – Единственный, кто знает хоть пару слов по-польски, – ты сам.

– Матка Бозка Ченстохова, в дупу ймыты ее маты… – выругался капитан. – Нашел, млять, народного героя… Лучше скажи, что с компасом. Стрелка крутится по всему лимбу. Насколько помню, никакая радиация магнитное поле не корежит.

– Радиация – нет. – Майор выплюнул пожеванную травинку и вытер капельку зеленой слюны, случайно угодившей на форму. – А вот магнитная аномалия – запросто.

– Курво-мать… – совершенно безразличным голосом выругался Урусов. – Саныч, у тебя спирт есть?

– Нет у меня спирта. Давай лучше думай, куда ехать. А то всю горючку сожжем, а из леса не выберемся.

– Что делать, что делать! Снимать трусы и бегать! – Взгляд капитана упал на ефрейтора Юринова, тоже выбравшегося из машины…

– Боря, – задумчиво протянул Урусов – ты, вроде, заикался как-то, что у тебя брат какой-то разряд по ориентированию имеет?

– Камээс он, – откликнулся Юринов.

– Так бери карту и скажи, как нам по кратчайшему пути выбраться из этой задницы.

– Так то ж не я Камээс, а Олег, – попытался сопротивляться ефрейтор.

– А нам и это по фигу! – ответил Урусов – Пока мы отсюда не выберемся, Таджикистона тебе не видать! И вообще, устами младенца глаголет истина, так что дерзай, наш юный поддаван.

Борис почесал в затылке, подошел поближе, придавил уголки карты какими-то сучками и шишками и начал водить по ней грязными пальцами с обгрызенными ногтями, приговаривая вслух:

– Две недели назад мы были в Ишеме. Это вот здесь… Потом ехали на запад-северо-запад. Примерно… Железная дорога кончилась на третий день. До Гольшманово не доехали, уперлись в воронку… Объезжали с севера. За каким хреном, неясно… Потом еще два дня лезли совсем непонятно куда… Потом увидели солнце и поехали на запад. Та дорога шла ровно… Дальше была деревня без названия, зато с печкой… Последние пять дней крутимся без всякой системы, далеко уйти не могли, – Боря поднял голову и внимательно осмотрел небо, – облака кучевые, это хорошо… Мох на деревьях растет со всех сторон… Муравейников нет, да и хрен с ними… «Шишигу» из болота позавчера вытаскивали… – Он еще раз осмотрелся и уверенно заявил: – В общем, товарищ капитан, прямо нам!

– Почему прямо?

– Так другой дороги нет! Так что – по ней. А если (или когда) развилка будет, тогда и подумаем. Но, ежели солнышко выглянет или облака засияют – то надо бы засечь, в каком направлении. Пригодится.

– Хорошая у тебя логика, – покрутил головой Сундуков.

– Не, логика – это у Олега. У меня – интуиция…

– Ладно, нам и это по фигу, – опять повторил Урусов полюбившуюся фразу. – Дорога и вправду одна. Погнали по гроссмейстерской интуиции. Она почему-то с хохляцкой совпадает.

Таджикистан, Фанские горы, Лагерь

Собравшиеся расселись. Состав был своеобразный: только «вояки», и ни одного «гражданского». Конечно, «граница деления личного состава» в Лагере была весьма условной, но присутствующие как раз и занимались в основном вопросами обороны. И собрались тут руководители всех ее отраслей и направлений…

Потап, Малыш, Огневолк и Прынц, с которых, собственно, и начались Вооруженные Силы «Фанской республики». Потап по-прежнему оставался Верховным Главнокомандующим, а его бывшие (собственно, уже давно не бывшие) подчиненные руководили минно-взрывной и кинологической службами, а также снайперским «взводом».

Егор и Бахреддин – несменные начальники стационаров Чоре и Маргузор. Олег, старший Патрульной службы, являющейся по факту и Пограничной. Леха, представляющий на Совете «бронетанковые войска», а реально – заместитель Олега. Давид, отвечающий за внешнюю разведку… Впрочем, «разведчики» и «погранцы» настолько пересекались по личному составу и задачам, что Олег с Давидом иногда путали, кто чем руководит, и постоянно подменяли друг друга. Лайма, командир первого снайперского отделения. Не хватало разве что Машки, замещавшей мужа на руднике, и Рахматулло, работающего в паре с Давидом и отосланного им «по делам». Что у них за «дела», разведчики не сообщали даже Виктору и майору. Развели, понимаешь, секретность…