— Разве нельзя было поступить иначе?
— Ищешь окольных путей? — мягко усмехнулся Рауль. — Девушка, желающая автомобиль, редко покупает в магазине набор "Сделай сам". Она просто выходит замуж за обладателя четырёхколёсного друга.
— К чему это?
— К иным путям. Разве ты строишь Переулки, сажаешь Чёрную Розу и становишься ей только тебе ведомым способом, который обдумывала лет пятнадцать? Нет, ты выбрала прорваться через Панцирную Кошку.
— Я выбрала?!
— Разве ты не сама пошла со мной? Разве я тащил тебя в форточку силой? Выбор всегда за тобой. Ты выбрала! Вот и радуйся! Сегодня мы перевалили за экватор. Большая часть пути позади.
Ириска не понимала смысл только что прозвучавшего. Но непонятки цепляли сильнее улыбки, сильнее удивительного кейса, сильнее блестящих чёрных глаз. Слова, наполненные загадками. Слова, которые хочется расшифровать.
Хотелось забыть и выставку, и перепуганных котов, и страшные спицы. Хотелось оставить лишь волшебные секунды, которые здесь и сейчас. Вечер. Фантастический свет фонарей. Дальние огни. И вкрадчивый голос, ласкающий что-то глубоко-глубоко внутри.
Они расстались у крыльца. В последний миг она почувствовала на губах торопливый солёный поцелуй. Рауль не исчез, как раньше. Она медленно отступала в жёлтые лучи подъезда, не в силах повернуться к Раулю спиной. В его мерцающих тёмных глазах плескалась радость оборвавшегося одиночества.
Глава 10. Первый сон Чёрной Розы
Липкий сон. Мёртвый лог. Кровоточат лапки котов. На чернильной земле след. Рыжий глаз Луны смотрит зло.
След был странный. И дело даже не в подошве. Подошва-то как раз не казалась удивительной. Купол каблука, вдавленный в землю. Изгибистая дуга подошвы. Странно было, что след одиночный.
Пронеслись смутные воспоминания о Шерлоке Холмсе. Там тоже разгуливал одноногий, но у того хотя бы имелась деревянная нога, оставлявшая в пыли или липкой глине круглую блямбу. Тут же — ничего подобного! Ириска просто знала это. Так бывает. Гуляла по оврагу половинка человека в левом ботинке. А за таинственным незнакомцем кралась Ириска и боялась до одурения.
Убежать? Нельзя! Что бы ни случилось, Ириска должна следовать по заданному пути. Логика сна неоспорима. Проснувшись, неизменно отмечаешь, как стройная и нерушимая логическая цепочка распадается нелепыми фрагментами. Это уже снаружи. А внутри всё иначе. Внутри веришь, что с пути не свернуть.
Ириска и не сворачивала.
Поле заполняли проросшие человеческие головы. Распахнутые белёсые глаза. Раскрытые рты. Вздыбившиеся ниточки волос, уходящие в небеса, затянутые чёрными облаками. Некоторым головам не повезло. Они сморщились, словно воздушные шары, потерявшие форму.
Впереди шёл тот, ради кого Ириска прорывала тягучее неизмеримое время. Гигантская фигура, почти касалась облачного свода. Её саму словно соткали из облаков. Только не из предвестия грозы, а из бледного колышущегося тумана.
Ириска и подумать ничего не успела, как оказалась вблизи страшного ходока. Их разделяло всего несколько шагов. Его шагов. А шаги у него были не маленькими.
Левая нога медленно сгибалась, опуская тело. Приседала низко-низко. Призрачное колено чуть не касалось земли. А потом сгусток тумана стремительно расправлялся, как освободившаяся пружина и уносил фигуру к небу. Оттолкнувшись руками от облаков, громила приземлялся. И головы, оказавшиеся под безразмерной стопой, расплющивались с противным треском. Будто лопнувшие шарики.
Великан шагал к горизонту.
Над горизонтом протянулась белёсая полоса. Не закат, и не зарождающееся утро. Что-то нехорошее. Но именно туда пробирался половинчатый страшило. И вслед за ним плелась напуганная Ириска.
Она не могла повернуть. В голове свербело одно-единственное правило: нельзя оставлять страшил за спиной. Попробуешь сбежать, и всё сразу поменяется. Не Ириска будет переставлять ноги в погоне за великаном, а великан шагнёт за Ириской. Вот только она никогда не научится шагать так широко. А сбежать — шансы нулевые.
Идти вперёд жутко не хотелось, но она шла. Ведь обратно нельзя. Пусть уж лучше великан пока про неё не знает.
Белёсую полосу перечёркивали три колонны, подпиравшее угольное небо. Пара аспидно-чёрных, и одна кроваво-красная, стоявшая поодаль. За колоннами колыхалась гигантская призрачная тень. Такая пришлась бы впору одноногому великану. И даже (Ириска чуяла) она была частичкой этого страшного гиганта. И, одновременно, не была.
Великан уходил. Ириска почему-то никак не могла от него отстать, хотя старалась шагать как можно медленнее. Зато и горизонт с таинственной тенью оставался таким же далёким, таким же недостижимым.
Что-то больно кольнуло в груди. И отпустило. И успокоило. Теперь Ириска знала, как справиться с великаном. Надо всего лишь догадаться, как его зовут.
Мир менялся, мир уплывал, мир незаметно перетекал из одного состояния в другое, как это часто бывает во снах. Мелькнул пустой бугорок, ждущий Чёрную Розу. И тут же исчез, пока Ириска не успела к нему свернуть. Она и не успела. Но не успела и огорчиться. Потому что успела забыть. Потому что была уже в совершенно ином сне. Но тоже тягучем, тоже прилипчивым и на диво страшном.
Она всё-таки свернула. Дорогу преградила стена. Верхний её край давно выветрился и обкрошился. Ряды потрескавшихся кирпичей тянулись нескончаемо. И не было среди них, ни окон ни бойниц. Одна бесконечная серость, разлинованная вдоль и поперёк.
Горизонт уже было не разглядеть. Над развалинами высились четыре сросшиеся вместе телевышки, на боках которых сверкали не рубиновые, а мёртвые огни с ртутным блеском. А через дорогу вонзались в небо ещё четыре точно таких же страшных башни. Ириска не видела дорогу, но знала, что она есть. И знала, что если бы сейчас шла по ней, то чувствовала бы себя лучше. Вот только не знала — почему?
Стена вильнула зигзагом, маленькой коробочкой комнаты без окон и без дверей. В изгибе притаился сумрак. В углу лежал мёртвый кот с пустыми глазницами. На серых кирпичах темнели загадочные иероглифы. Письмена тьмы перетекали с места на место, не желая успокоиться. Ириска не хотела читать их, но знала, что прочитает.
Она выбрала миг, когда те застыли.
И осветились.
Теперь самой свежей кошачьей кровью на стене блестело всего одно слово.
И слово это было — "ВАНАБАС".
Глава 11
— Что это? — мамин голос дрожал от напряжения.
Ириска не отвечала.
— Вторая двойка за неделю!
Молчание Ириски казалось ей самой каменным и безразличным. Бьются молнии в скалу, а той хоть бы хны. Но маму это молчание раздражало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});