Читать интересную книгу Трудовыебудни. В том гробу твоя зарплата - Кристина Юраш

Глава двенадцатая. Гетера Эдлера

Выходные пролетели незаметно. Утром в понедельник я проснулась от того, что какая-то служанка стоит надо мной, закусив палец, и умоляюще смотрит на меня. - Сударыня... А не могли бы вы, как в тот раз... - произнесла она, стиснув зубы, чтобы не цыкнуть. За ней стояла целая толпа и шепотом выдала: - Пожалуйста... Я посмотрела на упырей и вздохнула. Выпроводив всех из комнаты, я оделась, расчесала волосы, взглянула на себя в зеркало и отправилась в соседнюю комнату. Если Абель снова проспит работу, то плохо будет всем. Ладно, рискнем. Я открыла крышку рояля, придвинула банкетку. «Сурок всегда-а-а со мно-о-ою...» Левой рукой я подпирала щеку, подавляя зевоту, а правой выводила «Сурка». Впервые я услышала эту мелодию в гулких коридорах музыкалки. В соседнем кабинете усердный мальчик пилил ее на скрипке. Усердненько пилил. Просто выпиливал с такой необъятной тоской и ненавистью, что у меня на глазах навернулись тогда совсем не детские слезы. Тронул меня он до глубины души. Сурок. Я услышала, как за стенкой раздалось шевеление. Пока в гробу переворачивался Бетховен, на кровати переворачивался Абель. Жить мне оставалось недолго. От силы минут пять. Вскочив с места, я дернулась в свою комнату и заперлась в ванной. Какая милая традиция. Выждав положенное время, я вылезла из своего убежища, вздохнула с облегчением и отправилась на «любимую» работу. В офисе явно прошла генеральная уборка. Мой стол снова стоял на прежнем месте. О пятничном происшествии напоминал только зуб, забытый в туалете и отсутствие большинства папок. Лемира смотрела на меня так, как смотрят на соседского бультерьера после фразы: «Он почти не кусается!». Ренель молча высыпал мне на стол зарплату. Ничего себе! Моя первая зарплата! Я до нее дожила! Хотя... Какая это зарплата? Это просто деньги, которые мне передали под предлогом зарплаты. Я посмотрела на кучку золота, высыпанного на моем столе, а потом сгребла ее в мешочек. Весь день к нам приходили любители красивых картинок, вздыхали, глядя на цены, и уходили. В голове у меня зрел коварный план. Сознаться честно, мне хотелось поставить Абеля в неловкое положение. Очень хотелось. И посмотреть, как он будет себя вести. Я посмотрела на деньги. Лично мне ничего не надо, у меня и так есть все и даже больше, чем я могла себе представить, попав в этот недружелюбный мир. Дверь открылась и появилась пожилая, очень солидная упырица. Ткнув пальцем с массивным перстнем в понравившийся дом, она потребовала срочного осмотра выбранной недвижимости. Я сходила за ключами, взяла бладбук, и мы выдвинулись на показ. Клиентка долго ходила по дому и цыкала зубом. Я стояла и молчала. - Вот! - произнесла упырица, разглядывая зеркальный потолок, - То, что надо! Она цыкнула в мою сторону и выдала: - Вот такой потолок я себе закажу! Спасибо! Я увидела, то, что хотела. Отлично, вы не находите? Пространство как бы расширяется визуально! Я вздохнула, понимая, что скоро пора брать деньги за просмотр интерьеров и поиск смелых дизайнерских решений. Затеяли ремонт? Дефицит идей? Фантазия в отпуске? Приходите к нам. Всегда рады помочь! Меня высадили возле офиса. Я снова вернулась на свое место. - Я тут подумал, - раздался голос Ренеля, - Вот ключик от офиса. А то вдруг меня не будет... - Спасибо, у меня уже есть. И не только у меня, - негромко ответила я, глядя на него. Три дня назад меня тут чуть не распили, как бутылку шампанского. А сейчас «ключик от офиса». Ренель посмотрел на меня как-то странно, а потом вышел за дверь. Я решила почитать новости. «Семья упырей была найдена заколотой в своем доме. Глава семейства, которое недавно приобрело дом по адресу ... опа! Ничего себе! .... наколол всю семью и сам закололся, оставив предсмертную записку о том, что дети мешали ему сосредоточиться на ответственной работе и постоянно бегали по лестнице...» А я думала, что снаряд в одну воронку дважды не попадает! Так что на моей совести смерть целого семейства упырей. Пусть чеснок им будет пухом. Ничего, скоро дом с горгульями снова выставят на продажу. «Фюрст Эдлер...» Мое сердце предательски екнуло. Я даже не ожидала, что так получится. «... напрямую занялся налоговыми проверками. В результате проверок было выявлено, что сумма недоимки по налогам и сборам составила около двадцати процентов от всех налоговых поступлений!» Вчера теневую экономику душили-душили, душили-душили... Больше ничего интересного не было. Были какие-то новости про открытие новых магазинов, новость о том, что на углу какой-то улицы столкнулись две кареты. Пострадавших нет. А жаль. Я написала: «Человек в Сумрачном Городе». Лучше бы я этого не делала! Столько сплетен, грязи, слухов роилось вокруг моего недолго пребывания в Криоре, но худшим было то, что все были в курсе моей «личной жизни». Ни для кого не секрет с кем я на данный момент проживаю. Эта тема муссировалась с таким удовольствием, что меня чуть не вырвало. Мою внешность раскритиковали в пух и прах, аргументируя тем, что во мне есть только одно достоинство. Пять литров достоинства. Не более. «И что он в ней нашел?». Дальше обсуждение сводилось, к словам из песни «Мадам Брошкина». Ту-ту. Так же были ставки, сколько я протяну. Судя по некоторым обмолвкам, дольше недели ни одна мадам, с ним не протягивала. Неделя - это рекорд. Чаще всего красавицу на следующий день выставляли за дверь вместе с приличными «откупными» и смотрели из окна, как карета медленно скрывается из виду. Я покраснела, побледнела, покрылась пятнышками и закрыла свой бладбук. Читать про личную жизнь Абеля было неприятно. Дверь осторожно приоткрылась, и в офис вошел какой-то солидный упырь с окладистой бородой. - Сударыня! - обратился он ко мне со всей учтивостью, на которую только был способен, - Не могли бы вы выйти на минуточку. Я бы хотел с вами поговорить. - А вы бы не могли зайти на минуточку и присесть, - ответила я, указывая рукой на кресло. - Хорошо, тогда я зайду попозже. Извиняюсь, - откланялся упырь, выразительно посмотрев на Лемиру, а потом на меня. Лемира пошла домой, Ренель не появлялся, время близилось к четырем часам. - Сударыня, я вижу, что никого нет, могу ли я с вами поговорить? - учтиво сосведомился упырь, присаживаясь в кресло и поглаживая бороду, - Не почтите за дерзость, но у меня лично к вам есть маленькая просьба. Вас ведь не затруднит помочь бедному мальчику, моему сыну, попавшему в дурную компанию... Понимаете, мой сын, мой единственный сын, сейчас находится под следствием за распространение чеснока. Но я уверяю вас, моего мальчика подставили и оклеветали. Он бы ни за что не занялся этим грязным делом! И теперь, если следствие покажет, что он причастен к этому, ему грозит срок и позор. Не могли бы вы замолвить за него словечко перед многоуважаемым фюрстом. Вы же не хотите, чтобы жизнь мальчика была перечеркнута этим нелепым инцидентом. Я вас отблагодарю. Так! Стоп! Я что? Общественная приемная? Мать Тереза? Благотворительная организация? «Кровавые узы» превратились в филиал Магистрата? - Понимаете, завтра будет первый суд. И приговор, насколько я понял, будет суровым. Очень суровым. Не могли бы вы смягчить фюрста. Я в долгу не останусь. Постарайтесь убедить его в том, чтобы мальчику дали условный срок, а штраф я оплачу, - продолжал упырь, цыкая зубом. - Ничем помочь не могу. Сожалею, - ответила я категорично. - Ну, уважаемая, я так понимаю, что есть способы разные убедить его... - продолжал старик, цыкая зубом, - Я повторяю вам, что в долгу не останусь. - Покиньте, пожалуйста, помещение. Я не стану вмешиваться в чужие дела. Повторяю вам. Покиньте. Пожалуйста. Помещение, - холодно ответила я, указывая на дверь. - Вы даже не услышали, сколько я хочу вам предложить за посильную помощь! - возмутился старик. - Я не хочу это слышать. Ваши деньги меня не интересуют. Я отказываюсь. Объясняю еще раз. Я не вмешиваюсь в чужие дела, - вздохнула я, удивляясь тому, что с этой просьбой решили подойти именно ко мне. - Очень жаль, простите за беспокойство, - откланялся старик выхода из офиса. Дверь не успела закрыться, как я услышала: «Шлюха Эдлера отказала! Попробуем поговорить с гособвинителем...» Простите, я сейчас обтеку. Обласкали, так обласкали. Я посидела немного, пытаясь взять себя в руки. В офис заехал какой-то нервный упырь. Он постоянно цыкал, дергался и оглядывался: - Найдите для меня дом. В столице. Но так, чтобы подальше... у вас есть карта? Быстрее, я вас умоляю! - простонал упырь, оглядываясь, словно за ним была погоня. Я молча развернула перед ним свою карту. Он поцыкал, глядя на план Криора и окрестностей, а потом, вздохнул. - Примерно в этом районе! - заметил упырь, поглядывая на дверь, - Самую большую развалюху, которую только можно найти. Чтобы пол проваливался, потолок падал, чтобы в ближайшей перспективе дом сложился... - Ну давайте посмотрим... Вот, есть дом. Часть окон отсутствует... Но их можно вставить... Крыша на втором этаже течет, но ее можно подлатать. Там небольшая дыра, - вздохнула я, показывая сущий кошмар, - И две трещины по фасаду... Но их можно замазать.... - Отлично! То, что нужно! А остальные вы... эм... продали. Про-да-ли. Вы меня понимаете? - жалобно цыкнул упырь. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вплыли две упырицы. Старая и молодая. - Ну что, мой кровососик, ты нашел подходящий вариант для мамочки? - наигранно спросила молодая упырица, усаживая мать в кресло. Мать поцыкала зубом в мою сторону и взяла каталог. - Понимаете, мамочка приехала к нам в гости из Дахара. Она хочет поселиться в Криоре, чтобы быть к нам поближе... - проворковала молодая упырица, звонко цыкая, - Мы так рады, что она решила поселиться в Криоре, а теперь подыскиваем для нее красивый дом. Да, мамочка? - Рот закрой! Я сама выберу! - сурово заметила старушка, вытаскивая и протирая тряпочкой свою челюсть, - Сидите и молчите. Дайте маме самой посмотреть. Кошмар! Позор! Ужас! Ну этот еще ничего так... Она ткнула мне в лицо какой-то дом. Семейство упырей посмотрели на меня так, как смотрят бродячие собаки на человека, жующего хот-дог возле магазина. - Простите, он продан, - ответила я, глядя в их жалобные глаза, - Буквально вчера приходил господин и купил его. Мы еще не успели снять его с продажи. - А этот? - старуха ткнула сморщенным пальцем в какой-то зеленый дом. Семейка упырей поджала губы и посмотрела на меня так, словно от меня зависит их жизнь. - Час назад приехала семья и внесла за него задаток. Завтра подписываем договор, - ответила я, для убедительности беря со стола папку. - А что вообще есть? Куда не придешь - везде все продано! - возмутилась старуха, швыряя каталог на стол. Я подняла альбом, полистала его и нашла развалюху, о которой мы говорили с упырем. - Вот, - вздохнула я, соврамши, - Последний остался. Все раскупили! Старуха сморщилась и разразилась такой бранью, что мне захотелось треснуть ее каталогом по голове. В процессе обливания грязью всего, включая собственную дочь, и зятя, она чуть не выплюнула челюсть. - Ну, все, мама, не нервничайте, - вздохнула молодая упырица, поглаживая руку матери, - Мы же говорили вам, что недвижимость в столице раскупают очень быстро... Семейство встало и вышло. А через четверть часа в офис вошел тот самый несчастный упырь, которому повезло с тещей, и положил мне на стол визитку. - Спасибо Вам, - цыкнул он, - Вы нас просто спасли. Кстати, вот наша визитка. Мы с женой держим ювелирную мастерскую. Если нужно обращайтесь. Для вас - персональная скидка. Кстати, браслет, что у вас на руке - это наша работа. Его недавно заказал один господин. Я взяла визитку, а потом вспомнила о своем «коварном плане». Идея пришла внезапно и показалась мне очень остроумной и забавной в свете последних событий. Я даже улыбнулась. - Постойте, я хочу у вас кое-что заказать. Прямо сейчас, - произнесла я, доставая листочек и рисуя ручкой эскиз. - Вы понимаете, что это будет стоить... хм... очень дорого. Вы уверены? - спросил упырь, глядя на мой эскиз. - Да. Скажите, сколько? - вздохнула я, доставая деньги. - Эм... С учетом ...хм... скидки... Тысяча, - ответил упырь, цыкнув зубом. - Возьмите... Тут полторы тысячи, - ответила я, протягивая ему деньги. - Тысячи достаточно... Будет готово через эм.. две недели... - ответил хозяин ювелирки, рассматривая мой эскиз. - Полторы и чтобы на этой неделе все было сделано, - заявила я, протягивая ему деньги. Он присел рядом, попросил листок и точными штрихами перерисовал мой эскиз, цыкая зубом. Рисовал он красиво, сразу же нанося размеры. Вы на себя или для кого-то? - Для кого-то... - Послезавтра все будет готово. Мы отложим все текущие заказы, и засядем за ваш, - улыбнулся упырь клыкастой улыбкой, - Мама уедет, и мы с женой займемся. Залог мы возьмем сейчас, а оставшуюся сумму - после того, как сделаем работу. Вам нужно будет приехать к нам и забрать заказ. Простите, но мы не занимаемся доставкой. Сами понимаете, вещи дорогие, мало ли... Вашу визитку, пожалуйста. Вот наш адрес. Благодарю еще раз. Два дня пролетели незаметно. Утренний «Сурок» и последующая игра в прятки действительно стали традицией, точно так же как и вечерние посиделки с разговорами «ни о чем». Сказать по правде, обстановка в комнате была весьма напряженной. Кольцо так и лежало на столе. Я с нетерпение ждала, когда мне сообщат о том, что заказ готов. И вот долгожданное письмо пришло на мою личную почту. В пять часов я полетела забирать свой скромный заказик. Когда я пришла в мастерскую, работа встала. Все посмотрели на меня и тут же зацыкали зубами. На витринах лежали украшения из чистого золота. Серебро вампиры, как я уже поняла, не признавали. Кольца, браслеты, цепочки, кулоны и прочая дорогая бижутерия. Тараканы в голове зашевелились. - Интересно, - спросил таракан, сидящий в первом ряду моего кинотеатра, - Когда большая часть этого переедет к нам? И какой кровью мы отделаемся? - Я бы на ее месте так не разбрасывалась КРОВНО заработанными деньгами и подарками, - заметила тараканиха, хрустя хлебными крошками, - Мало ли, как судьба повернется... - Призаткнулись на секундочку, дайте посмотреть! Мадам, не шевелите усами, мне не видно, что там происходит на экране! - возмутился таракан во втором ряду. Ювелиры дружно зашевелились. Появился хозяин, цыкнув зубом вместо приветствия. Он сообщил, что еще чуть-чуть нужно подождать. - Я не могу пока отдать вам ваш заказ. Я собирался его принести, но увидел, что там есть маленький изъян. Мы постараемся исправить. Не переживайте. Мне очень неловко, что мы уже написали вам, но если вам не трудно, подождите чуть-чуть. Мастер сейчас все сделает. Присядьте пока, - улыбнулся он, - Извините... Я посидела, полистала каталоги, разглядывая украшения на заказ. Не знаю, как вас, но меня ювелирка не очень привлекает. Красиво, согласна, но не более. Время - без двадцати шесть. Я полистала каталог еще раз. И снова без двадцати шесть. - Готово! - сказал хозяин, вынося мой заказ. Я критично осмотрела работу и заплатила. Красота. Просто великолепно. Как я и хотела. Время без двадцати... - Который час? - спохватилась я, глядя, как заворачивают мой подарок в оберточную бумагу. - Шесть часов двадцать минут, - ответил хозяин, - Кто-нибудь, отнесите завтра часы в мастерскую. Пусть сделают с ними что-нибудь, а то сам постоянно дергаюсь! Все, ребята, заканчивайте! Завтра доделаете! Двадцать. Минут. Седьмого. По спине потек холодный пот. Я схватила подарок и дернулась в сторону офиса. Два квартала пешим ходом, и я на месте. Карета стояла под офисом. Кучер смотрел на меня, как на самоубийцу. Даже его цыканье было больше похоже на проводы в последний путь. Пока карета катилась по брусчатке, я пыталась мысленно составить завещание, потому, как в предложении «казнить нельзя помиловать», Абель зачеркивал слово «нельзя» и исправлял слово «помиловать» на «пытать». А потом со спокойной совестью разделял их запятой. - Как я выгляжу? - спросил таракан, поправляя бабочку на груди. - Чудесно! А как я выгляжу? - спросила тараканица, поигрывая бусами. - Превосходно. Господа, мы готовы к знакомству! Я так волнуюсь! - заметил таракан. Остальные букашки тоже были одеты, как на светский раут. - Знакомство состоится через... эм... пять минут, - вздохнул какой-то таракан, доставая из нагрудного кармана часы с секундомером. То, что он дома, я поняла сразу. В окнах на втором этаже горел свет. На негнущихся ногах, я отправилась на личную моральную Голгофу. Вздохнув перед дверью несколько раз для того, чтобы успокоиться, я шагнула навстречу скандалу. В коридоре было пусто и подозрительно тихо, но в воздухе тревожно пахло нагоняем. Часы показывали без двадцати семь. В коридоре раздались одинокие шаги, сопровождающиеся постукиванием. На лестнице появилась знакомая фигура. Медленно, с непроницаемым лицом, Абель спускался, положив руку на перила. Я стояла молча. Не изображать же кающуюся Марию Магдалену? Может, сразу «к стеночке» встать? Он подошел ко мне, взял меня за подбородок. - Ты. Время. Видела? - отчеканил Абель таким голосом, от которого мои несчастные внутренности слиплись и прижались к позвоночнику. - Простите, я опоздала, - ответила я, опустив глаза и пряча руки с подарком за спину. - Полчаса, - произнес Абель, показывая тростью на часы, - Я понимаю опоздание на минуту. На пять минут. Но не на полчаса. Ну что ж... Понервничал я - понервничаете вы. Если бы карета подъехала на пару минут позже, то я бы поднял на уши половину Криора. Радуйтесь, что вы успели. Хотя нет, «успели» - это не то слово. Я требую объяснений. У вас есть пять минут. Больше я вас слушать не желаю! - Я забирала одну вещь, - спокойно ответила я, доставая упаковку с подарком, - Мне дали зарплату и я заказала для вас подарок. Он смотрел на меня так, что хотелось удавиться. Не думала, что мне придется дарить это при таких обстоятельствах. Хотя, так даже интересней. Я развязала ленту, сняла оберточную бумагу, а потом подошла к Абелю и протянула свой подарок. - Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лис, точно такой же, как сто тысяч других лисиц, - процитировала наизусть я, глядя, как он смотрит на золотую корону. Повисла неловкая пауза. То, что он читал Экзюпери, я не сомневаюсь. - То есть вы, сударыня, потратили всю зарплату на вот это? Лучшим подарком для меня было бы то, что вы вернулись вовремя. Запомните раз и навсегда. Этот дом - единственное безопасное для вас место в этом мире. Я не приму ваш подарок. Вы зря старались. Я ценю свои нервы превыше всего. Ни один подарок не стоит моих нервов, - странным голосом произнес Абель, глядя на корону. - Вот теперь я понимаю, почему в сказках, не всегда бывают счастливые концы, - тихо ответила я, вставая на цыпочки и надевая корону ему на голову, - Ну что ж... Продолжать нет смысла. Значит, я в вас ошиблась. Но корона вам все равно идет... Короли смотрят на мир очень упрощённо: для них все люди - подданные. Я сделала глубокий, демонстративно-показательный реверанс и с легким сердцем направилась в свою комнату. В абсолютной, звенящей тишине. - Наконец-то! -потерли лапки тараканы, снимая с себя фраки и платья, - А мы уже думали, что этот день не наступит никогда! - Я-то так нервничал! - вздохнул какой-то таракан, вытаскивая из глаза монокль, - Наше знакомство прошло успешно! Замечательно получилось. Просто блестяще. Я всегда утверждал, что когда люди читали одни и те же книги, они поймут друг друга с полуслова. Я сидела на полу и занималась своим цветком, а потом читала-перечитывала любимую книгу. Отлично провела время, сознаться честно. Никто меня не дергал, не беспокоил. И разговаривать со мной сегодня никто не хотел. Когда совсем стемнело, я залезла под одеяло и уснула. Снился мне Лис и Принц, сидящие рядом со мной на маленьком астероиде. Мы сидели как старушки на скамейке и смотрели на далекие звезды. Лис взглянул на меня глазами Абеля и произнес: «Нет в мире совершенства!». И я с ним согласилась. Рядом над ухом кто-то цыкал. Я повернулась к Принцу, но он посмотрел странными глазами на меня, а потом улыбнулся, обнажая клыки! Я дернулась, открыла глаза, увидев перед собой тень. Раскрытая зубастая пасть с капающей слюной приближалась ко мне. Я заорала так, как не орала никогда, переходя в ультразвук. Пасть закрылась, тень растерялась и заметалась. Я метнулась в сторону, скатилась с кровати, упала на пол, запуталась в одеяле и забилась в угол комнаты, не помня себя от страха. От ужаса руки тряслись, тело не слушалось, а голова отказывалась соображать. Тень бросилась на меня, я снова заорала, закрывая лицо руками. Дверь с грохотом открылась, свечи зажглись. Передо мной, стоял молодой упырь, в синей ливрее слуги. А позади него, в дверном проеме стоял изумленный Абель, застегивающий камзол на ходу. Он был похож на мраморную статую самого себя. За спиной Абеля собрались остальные слуги. Упырь, стоящий надо мной схватился за голову, упал, обхватив голову руками, и стал корчиться в ужасных муках, которые отразились на его лице. Он орал, бился в конвульсиях, словно пытаясь оторвать себе голову. Абель, с омерзением смотрел на то, как слуга извивается на полу, не сводя с него пристального взгляда. - Кто посмеет повторить это, пусть сразу пишет... - Заявление? - спросил кто-то, с ужасом глядя на слугу, корчащегося у ног хозяина. - Завещание, - спокойно ответил Абель, разворачиваясь к слугам, - Я никого не держу. Кто не может держать себя в руках - дверь там. А теперь все вон отсюда. Он посмотрел на меня таким взглядом, словно я только что вбила кол ему в сердце, развернулся и вышел, закрывая за собой дверь. И снова внизу заработал филиал местного гестапо. По результат работы в доме осталась половина прислуги. Я лежала и слушала разбор полетов, понимая, что мой штандартенфюрер в чем-то сам переборщил. Это была его идея, оставлять мою дверь открытой. Я лежала и ворочалась, чувствуя, как страх проходит, но какой-то неприятный комок вращается внутри моей души. Причем, мне было неприятно потому, что неприятно было ему. Он попался в собственную ловушку. Представляю, что он сейчас чувствует. Я обняла подушку и смотрела в серо-черный прямоугольник высокого окна. Мне не спалось. Через час я услышала странные звуки. Я подняла голову и прислушалась. Кто-то тихо играет на рояле. Я вслушалась и услышала знакомую мелодию. «Лунная соната». Бетховен. Я лежала и слушала, мысленно проигрывая ее в своей голове. А потом я услышала, фальшивую ноту, следом другую. Темп замедлялся... Я вздохнула, встала и босиком, одной ночной рубашке, двинулась в сторону коридора. Выйдя в коридор, я подошла к двери и прислушалась. Эта мелодия была мне незнакома. Осторожно, едва дыша, я приоткрыла дверь. - Входите, не стесняйтесь, - раздался тихий голос. Музыка стихла, - Не все же вам меня «Сурком» мучать по утрам? Как будто весь музыкальный мир ограничился несчастным «Сурком», который, по вашей милости усердно сдыхает каждое утро, но никак не может сдохнуть. Я так понимаю, что вы высчитали время, за которое я успеваю одеться и в тот момент, когда я собираюсь выходить из комнаты, я слышу «бух!», а потом «хлоп!» и спешные шаги по коридору. Он поставил локти на клавиши, выдав ужасный диссонанс. - Почему вы не играете? - удивленно спросила я. - Не хочу, - равнодушно ответил он, пристально глядя мне в глаза, - Я играю исключительно для себя. Мне не нужны слушатели, которые стоят над душой. Вам меня не понять. - Ну что ж... Тогда я пойду... Не буду отвлекать вас, - ответила я, вздыхая, - Если честно, то я всегда руководствуюсь принципом - критикуй и показывай как надо. Поэтому мне очень хотелось послушать «как надо», в исполнении того, кто «критикует». - Я вас не отпускал, - ответил вампир, убирая локти с клавиш. Он положил руки и ... я услышала траурные аккорды. Эту музыку я узнаю из тысячи. Играл он здорово. Снимаю перед ним .... Так шляпы у меня с собой нет? Нет. Значит, ничего перед ним я не снимаю. Потому, что из одежды на мне только ночная рубашка. И я уверена, что снимать ее не стоит. - Гендель? Сарабанда? - удивилась я, вслушиваясь в ноты, - Ну что сказать... Ужасно. Мой сурок и то звучит повеселее. Я думала, что услышу великого пианиста, а тут просто... Да вы, сударь, гвозди забиваете. Причем с таким же успехом вы могли бы просто постучать кулаком по клавишам. - Вы правы. Это - ужасно. Я бы сказал больше. Это - кошмар, - усмехнулся Абель. Я подошла и облокотилась на крышку. - Предупреждаю сразу. Я терпеть не могу, когда кто-то садится или забирается на инструмент всей тушкой. Но хуже всего, когда оттуда свешивается нога и начинает тыкать по клавишам... - заметил вампир. Я поняла, что опыт скидывания кого-то с инструмента уже был. И судя по характеру Абеля, закончился тем, что он молча проводил взглядом уезжающую карету, увозящую обладательницу музыкальной ноги в неизвестном направлении. - Тогда подвиньтесь, - попросила я, - А то мне босыми ногами стоять на холодном полу неохота. - Сударыня, те, кто пытался меня подвинуть, давно подвинулись сами, причем очень неудачно, - заметил Абель, - Так что будьте так любезны, обзаведитесь своим стулом и обувью. Я сходила в свою комнату, надела туфельки и притащила стул. Бесцеремонно водрузив его рядом, я села. Я положила правую руку и стала играть «Турецкий марш». Но наизусть до конца я его не знала, поэтому пришлось сыграть столько, сколько помню. - Позор. Все намного хуже, чем я предполагал, - вздохнул вампир. - Согласна. Полный позор. Я сто лет уже не играла, - заметила я, вытирая пыль с клавиш. - Это я уже лет сто не играл. Но я хоть что-то помню, в отличие от вас, сударыня, - усмехнулся Абель, - Вы хоть одно произведение помните до конца? - Если поднатужусь, то, может быть, вспомню. Хотя... - вздохнула я, спихнув его ногу с педали. Мои пальцы стали играть «Полонез». Что-то, а его я играла довольно часто, поэтому помню наизусть. Было пару мест, где я сфальшивила, но я мужественно доиграла до конца. - Отвратительно, - скривился Абель,- Просто ужасно. - Завтра на работу... - заметила я, прикидывая который час. - Завтра в восемь часов «Сурок». Играть до тех пор, пока я не приду лично придушить вас, - заметил вампир, закрывая крышку инструмента. Сегодня ночью я спала со спокойной совестью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍