глаза и уставился в рыжую копну кудряшек, которые явно хотели изнасиловать мой нос. Наверное, тайная месть их сладенько спящей на боку спиной ко мне хозяйки. Как оказалось, это отличная поза не только для секса, но и просто для сна.
Закрыл глаза обратно, решая, что хер с ней, с этой первой тренировкой. Я вчера между стандартными тренировками ещё дополнительно знатно потрудился в обед, вечером, перед сном. Сплошные нагрузки на сердце, нервы и член.
Оказалось, у Лисички какие-то адские феромоны, лишающие меня права голоса в решениях собственного тела спустя пару минут после прикосновения к её бархатистой коже. Даже мои уши, на которые, как говорится, медведь наступил, в кайфе тащатся от её всхлипов и вибрирующих стонов.
Лисичкомания. И на всякий случай крепче вжал спящего колобка в себя.
И снова это бум по моей ладони.
Я дёрнулся, открывая глаза. Именно это и разбудило меня изначально.
Под моей ладонью на середине живота Лии вырос большой бугор и снова пропал, а потом снова удар и бугор.
Ребёнок. Он тоже проснулся.
Меня словно огромным, под сотку, пыльным мешком прибило. Я под неизведанными эмоциями первооткрывателя боюсь пошевелиться, а вот моя Чупакабра очень смелая. Она дерётся так активно, что я даже, кажется, начинаю различать, где её «бугорки-ручки», а где «бугорки-ножки».
Для Азалии разминка малышки тоже не проходит бесследно.
— Тише, тише, доченька. Я тут. Спи, — она на автомате гладит живот в особо выпирающих местах, и Чупакабра прячется.
Лисичка умиротворённо выдыхает и снова прячет нос в подушку, продолжая сопеть.
У меня же сна теперь ни в одном глазу. Сплошные новые эмоции, что для мужика вообще не катят. Сука, даже рядом не валялись.
Собираюсь встать, но новая волна возмущения от пузожителя тянет меня магнитом обратно. Уже учёный, я повторяю движения Азалии и глажу упрямые бугорки. Это как игра в прятки. Едва прячется один, тут же появляется другой.
— Спи, малышка. Мама спит, — сипло шепчу ребёнку и просто глажу живот колобка по часовой стрелке.
Мне так мама в детстве делала, когда живот болел, и всегда становилось легче. Волшебство.
И оно и сейчас работает. Только в моём исполнении. Чупакабра затихает и перестаёт пинаться.
Охуевший от самого себя поднимаюсь с кровати. Прежде чем уйти в свой спортивный зал, осторожно, до самого подбородка, накрываю Азалию одеялом и делаю кондиционер потеплее. Лисичка у меня совсем там голенькая. И без меня точно замёрзнет.
Пока завтракаю, сообщаю тренеру, что позанимаюсь у себя в коттедже. Андреич недоволен, так как уже подобрал мне пару для спарринга, но я не хочу уходить, пока Лия спит.
Тем более у меня вчера был отличный спарринг. Не знаю, как Пете, а мне очень понравилось. Готов бы и повторить, но боксёр временно находится на лечении.
Зато, когда на вечернюю тренировку я снова пришёл с колобком, больше ни у кого не было желания лезть с разговорами к моей жене. Ссыкуны.
Тридцать пять, тридцать шесть… И я сбиваюсь в подсчёте подтягиваний, когда в зал как-то на раскоряку входит Азалия. На мгновение чувствую себя зверем, утрахавшим беременную жену до такого состояния, что ноги нормально не сходятся.
— Я, кажется, рожаю, — громким шёпотом роняет она, прижимаясь всем телом к первому попавшему тренажёру.
И снова что-то знакомо уебалось по темечку. Даже оглянуться тянуло, но я решил не отрывать взгляд от Лисички.
— Кажется? Или рожаешь? — уточняю, так как я в аэропорту уже разок «рожал».
Спрыгиваю на пол и тянусь за полотенцем. Взять его получается только со второго раза.
Лия смотрит на меня широко распахнутыми и напуганными глазами, что неожиданно для себя я тоже начинаю бояться. До усрачки, если честно.
— Кажется, рожаю. Совсем. У меня воды отошли. Там, в спальне.
Она громко стонет и, страшно кривляясь, чуть ли не складывается пополам.
Вашу мать! Меня отпускает ступор, потом на секунду накрывает паника, но, когда побледневшее лицо жены снова обращено ко мне, я всё-таки собираюсь.
— Так, Лисичка, надо посидеть или полежать.
Вокруг нас только тренажёры и скамейки, поэтому подхватываю колобка на руки и несу к кучке матов. Их там штук пять, невысоко, чтобы свалиться.
Укладываю Азалию и крепко целую во влажный лоб.
— Спокойно. Тебе надо быть успокоиться и дышать. Всё остальное я организую сам.
Она кивает, но мою руку не отпускает. Как вцепилась, пока я устраивал её на лежанке, так и всё.
— Андрей, я весь ламинат в спальне залила. Он разбухнет и испортится.
Смотрю в эти голубые очи и понимаю, что она не шутит. Реально переживает.
— Я всё уберу, а ламинат тут дорогой, хороший.
— Дорогой? — новой волной напряжения вскидывается девчонка.
Блять, успокоил, однако. Браво.
— Я имею в виду качественный и быстро не разбухнет, а вот ты можешь. Давай я сначала вызову скорую, а потом разберёмся с полом.
Она выдыхает и нехотя отпускает мою руку.
Я не жду нового озарения или схватки, а просто несусь за мобильным в другой конец зала.
Менеджер, сволочь последняя, не берёт трубку, поэтому просто звоню по «03», надеясь, что смогу договориться на бегу, чтобы Лисичка рожала в хорошей клинике и со мной.
Не знаю, зачем хочу подписаться на этот, я уверен, ужасный квест «как появится малыш», но бездонные от напряжения глаза Азалии решают за меня.
А потом начинается круговерть, что даже моя спортивная выдержка начинает трещать по швам.
Азалию скручивают схватки, мы катаемся по городу, кажется, вечность, но прибываем, в вроде бы, элитную клинику, где, по словам доктора «скорой», деньги решают всё.
И да, сегодня этот факт, что миром рулят бабки, меня радует как никогда, да ещё когда и с количеством этих бабок у меня проблем нет. Я требую высший эшелон комфорта и жополизания.
И так шесть часов подряд.
— Андрей, тебе надо на тренировку. У тебя завтра бой.
Севшим и измученным голосом произносит Лия, когда очередная схватка её отпускает, и она, сидя на большом красном фитболе, повисает соплёй на моём плече.
— Да мне никак не уйти, дорогая. Ты сразу, как слизь, стечёшь на пол, медперсонал поскользнётся и разобьётся, а кто тебе будет помогать рожать? Нет уж.
— Я не буду стекать. Хотя лучше перед уходом рядом со мной поставь табличку «мокрый пол». Андрей, тебе надо…
И её снова накрывает волной боли, а меня — тупой беспомощности. Я массирую Лии поясницу, как показал врач, но не уверен, что это хоть немного помогает. Хочется схватить за горло её гинеколога и заставить прекратить эти муки.
— Андрей, я и сама справлюсь. Я читала,