– Переживаю! И... я сейчас сильно растеряна. Беременность не входила в мои планы. Это не попытка тебя удержать... Он… этот ребенок ни в чем не виноват! Не виноват, что у нас последнее время ничего не клеится из-за Ника, а ты приглядел мне замену!
– Я услышал тебя, Эльвира. Давай, поговорим об этом завтра. Отдыхай. Переживать уже поздно из-за случившегося.
Да, я не исключал возможности, что беременность была ошибкой. В любом случае я проверю ее слова и позвоню ей завтра днем, когда она пройдет УЗИ и дополнительные обследования.
Я подошел к столу, налил в бокал еще вина, осушил его залпом и отнес все в дом. Убрал осколки стекла с пола и поднялся наверх. Заглянул в комнату сына. Он спал на боку, подперев подбородок рукой, сжатой в маленький кулачок. С детства это была его любимая поза. Я вспомнил, как Алина только его родила, а мы по очереди фотографировали его на камеру и снимали на видео каждую незначительную мелочь. Я понял, почему слова Эльвиры о беременности вызвали внутри странную досаду. Мне казалось, так, как я любил Ника, не смогу больше полюбить ни одного своего ребенка...
Поправив одеяло, я погладил Ника по короткому ежику волос и вышел из детской. Зашел в свою спальню и, скинув одежду, направился в душ. Следовало смыть с себя весь этот длинный день и лечь спать.
Утром я, как обычно, проснулся очень рано. Это уже было своего рода привычкой. Ник тоже поднимался ни свет, ни заря. Выбегал из детской, чтобы проводить меня на работу. Раньше я этого особо не замечал и не ценил, а сейчас спросонья задумался о словах Ангелины, что ему не хватало моего внимания.
Дверь слабо приоткрылась, и в комнату проскользнул Ник. Забрался на мою кровать, смотря настороженным взглядом. Переживал, что я сейчас огорошу его известием, что мы поедем домой?
– Привет… – он прилег рядом и обнял меня. – Ты поздно вчера вернулся? – спросил он.
– Поздно. Привет, – я погладил его по спине и улыбнулся, но, вспомнив о вчерашнем звонке Эльвире, поморщился.
Дети – это счастье, бесспорно, но в данной ситуации я хотел, чтобы предварительные анализы оказались ошибочными, а Эльвира была не беременна. Я не собирался на ней жениться ради ребенка. Да, признаю отцовство, буду помогать, но это большее, что я мог ей предложить. И Ник... я даже не представлял, как он отреагируют на эту новость. Для него это будет удар.
– Какие планы на день, пап? Ты все еще обижаешься на меня?
– Нет, не обижаюсь. Планов много. Пробудем до вечера на даче, сходим на речку, пожарим мясо, и поедем домой.
– А Ангелина вчера уехала?
– Нет. Она осталась на даче.
– Вау! – радостно воскликнул Ник. – Это же замечательно! Пойду ее разбужу.
Ник чмокнул меня влажными губами в щеку и слез с кровати.
– Стоять, – с усмешкой произнес я, расплываясь в улыбке от такой непосредственной радости своего сына. В чем-то мы все же были похожи. Я тоже был рад, что весь день мы проведем втроем. – Ты не подумал, что она, возможно, отдыхает, и врываться в спальню чужого человека – это некультурно? – я поднялся следом. – Пусть спит, я приготовлю тебе завтрак. Иди умывайся.
– Ну ладно, – выдохнул он. – Встречаемся внизу.
Я вышел из комнаты и уже на лестнице учуял запах свежей выпечки и жареного бекона. Зашел на кухню и увидел Ангелину, которая колдовала над плитой. Заметив меня, она смущенно улыбнулась.
– Доброе утро. Я тут немного похозяйничала. Не знаю, кто из вас что любит, но будете есть то, что приготовила, – она указала глазами на блинчики и яичницу. – Единственное, с чем я не смогла разобраться, так это с этим зверем, – она кивнула на кофемашину, смотря искренним и открытым взглядом.
По идее, вчерашнее помутнение рассудка должно было пройти с наступлением утра, но это оказалось не так. Желание впиться в рот девушки жадным поцелуем даже возросло. Прямо сейчас бы прижал ее к себе, чтобы она ощутила степень моей симпатии, которая доставляла мне дискомфорт в штанах. Я сел за стол, чтобы скрыть эту оплошность, и вперился в нее внимательным взглядом. Глупая была идея приглашать ее с нами. И сближаться –глупая. Чем я думал. Ах да, шел на поводу у своего сына...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ммм… Как вкусно пахнет! – Ник улыбнулся и подбежал к Ангелине, обнюхивая то, что она готовила на плите. – Я так рад, что ты осталась. Сейчас позавтракаем и пойдем к речке! Погода солнечная, будем загорать, есть мясо и играть в футбол на заднем дворе, – радостно верещал Ник, не спуская с Ангелины влюбленного взгляда, пока я размышлял над тем, что впору придумать какие-нибудь важные дела и уезжать подальше от идиллии и гармонии, которая отчасти напоминала мне о жизни с Алиной. Или тем, что у меня могло быть, но давно уже не было.
18
Андрей
– Пап, ты не хочешь к нам присоединиться? – спросил Ник, а я качнул головой.
Я сидел неподалеку и наблюдал, как Ник и Ангелина расположились на покрывале, устроили нечто вроде пикника, и заодно принимали солнечные ванны. Девушка подвернула джинсы по колено, оголяя стройные щиколотки, подняла майку на животе. Невинная картинка, я в своей жизни лицезрел куда провокационнее и интимнее, но сейчас ловил себя на том, что не могу отвести глаз от Ангелины. Может быть, меня заводили ее протесты? Ее не впечатляли мои деньги, а она в первую очередь во мне и в моем сыне видела личностей, а уже после подсчитывала мои активы. Или вовсе не подсчитывала и не думала об этом... Не знаю.
Парадоксально, но с ней я не ощущал себя надменным засранцем, который ворочал из своего кабинета миллионами. И мне так этого не хватало после смерти Алины. Возможно, это была всего лишь моя иллюзия, а Ангелина акула, охотящайся за богатым спонсором, как и все остальные, но так приятно было находиться в этой иллюзии. Наблюдать, как она общалась с моим ребенком и не заискивала передо мной.
– Вы возвращайтесь, как отлежите бока, а я пойду разведу костер, – я направился к дому.
Уйти. Не видеть и не рассматривать девушку. Через пару дней мы с Ником улетим отдыхать и все внутри успокоится. В моем мире, как и в сердце, не было места мимолетным связям. С Эльвирой еще предстояло что-то решить, если беременность подтвердится. Для начала отведу ее к своему знакомому врачу, и как итог проведу тест ДНК. Плевать, что она будет думать на этот счет.
Я поднял запястье и взглянул на часы. Сейчас разведу костер и, пока угли будут прогорать, позвоню ей. Надеюсь, она уже прошла какие-то обследования. От мысли, что мог стать отцом во второй раз, я подсознательно терялся. Но заставлять испытывать себя радость, когда ее не было, тоже считал кощунственным.
Притащив кресло в сад, я насыпал угля в мангал и залил его розжигом. Сел и смотрел какое-то время на огонь, ощущая нечто вроде расслабления. Я давно уже никуда не выбирался, и эти несколько дней простоя будут мне впоследствии дорого стоить. Потом придется наверстывать упущенное в делах. Снова задерживаться и уделять внимание Нику меньше, чем бы того хотелось.
Потянувшись в карман джинсов за телефоном, я набрал Павла и сказал ему, что сам вернусь в город и не стоит ему приезжать на дачу. Разъединил связь и позвонил Эльвире. Что это она вдруг затаилась? Бросила в меня вчера снарядом, который по мощности не уступал атомному взрыву, и слилась.
– Привет, – отозвалась она грустным голосом спустя два гудка.
– Как дела? Как нога?
– Болит. Уйду на больничный. Две недели прописали постельный режим и полный покой. И не только из-за ноги...
– Что сказали на УЗИ? Уже была?
– Да, была. Плодное яйцо в матке. Но есть гематома...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я ничего не понимал в этом наборе незнакомых мне слов.
– Можно попроще?
– Беременность под угрозой. Прописали постельный режим. Я... я могу потерять ребенка. Но мне бы этого не хотелось. То есть я не думала, что так сильно его хочу, пока не услышала сердцебиение… – всхлипнула Эльвира.
– Беременность подтвердилась? Ты ждешь от меня ребенка, верно? – задумчиво протянул я.