Из минусов была близость Охотников. Не к нему, — себя Теор был защитить способен, — а к студентам. К его студентам. И это было основной причиной, по которой менталист уже третий вечер к ряду прогуливался по Избору в районе, где подобным ему безродным появляться не стоило. По крайней мере с таким количеством наложенных на себя специфических чар. Среди высокородных аристократов мало было толковых магов, но на них обычно работало хотя бы некоторое количество таковых. Благо, Вар Вранн жил на окраине квартала — в центр Высокого Холма Теор бы не сунулся в своих наблюдениях. И, еще одно благо, — пары у менталиста первыми были только в понедельник, так что можно было высыпаться по утрам — хоть немного.
Домой к Вранну Теор не совался. На небольшом семейном особняке коллеги защита была весьма и весьма солидная. Откровенно говоря, настолько солидная, что некоторые чары он и опознать не смог, а все же опыт проникновения в чужие жилища у менталиста был. Были тут еще и несколько знакомых чар против именно ментальных заклинаний, но вот они казались Теору корявыми настолько, что вначале он задумался о наличии у Вар Вранна кого-то из одаренных детей или племянников. Сами заклинания-то были довольно сложными, а вот исполнение подкачало. Работал кто-то с ментальной магией знакомый, но — не профильный менталист. Теор бы не поручился, что ровно тот же, кто выдал артефакт паре отправившихся за Грань боевиков, но сам рисунок силы был, в целом, похож.
Сейчас магистр следовал за Вар Вранном через один книжный магазин и одну таверну к жилищу историка. Дом коллеги был расположен на отшибе и зажат между соседними домами таких же не слишком родовитых дворян так, что при желании оттуда через задний выход с участка можно было бы попасть в подбрюшье Высокого Холма и оттуда по лабиринту переулков выйти, почти наверняка, в любую нужную точку квартала аристократов. Теор надеялся, что этой возможностью Вар Вранн не воспользуется — ему определенно не хотелось приближаться к особнякам, чьи владельцы от одного его присутствия рядом могут поднять бучу.
Глава 4. Метальные внушения и слежка за подозрительными личностями. ч.2
Высокий холм венчала громада королевского замка, вокруг которого находились резиденции наиболее видных аристократов. Чем дальше от Черной Короны, как в народе звали замок, тем меньше были участки, ближе дома и менее видными рода их владельцев. Окружало же холм почти сплошное переплетение улочек, заполненных двух- и трехэтажными строениями, где ютились все, кто хотел занять место поближе к привилегированным жителям города, но не имел денег на собственное имение. Это самое переплетение, или Подбрюшье, было данью одному из указов короля Жеардина, правившего еще во времена прапрапрадеда Теора. Жеардин, решив приобрести популярность в народе, постановил, что все, кто живут подле короля, получат звание дворянина. Границы выданным королевским указом территории «подле» включали в себя как раз Высокий холм и его основание, так что удивляться плотности застройки не приходилось.
Указ давным-давно отменили, но основание Высокого холма так и осталось лабиринтом, где мог потеряться даже уроженец Избора не в первом поколении.
Теор следил за домом Вар Вранна, стоя вне круга света в тени соседнего, сейчас, кажется, заброшенного особняка. Заброшенного — потому что сад за простенькой каменной давно зарос, а свет в небольшом двухэтажном доме не зажигали ни в одну из ночей пока менталист был тут. Но защита на оставленном участке все же была, и магистр проникать туда поостерегся. Частную собственность в королевстве ценили, а за проникновение в жилище аристократа можно было легко отправиться на десяток лет в тюрьму. Так что пока приходилось ограничиваться наружным наблюдением.
До полуночи не происходило ничего. Вообще ничего — теоретик, судя по зажигавшемуся свету в окнах то столовой, то кабинета, отужинал и работал у себя. Теор уверился было, что вскорости историк отправится спать, и ему тоже стоит подумать о каком-то ином способе подтвердить или опровергнуть свои подозрения в отношении Вар Вранна, и не торчать тут еще несколько месяцев, как свет в кабинете погас — спустя несколько минут и зажегся в холле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теор, до того перебиравший в уме план завтрашней пары, мгновенно переключился на нынешний момент, чувствуя, что промозглый холод стоил того, чтобы терпеть его не один вечер. Он сместил фокус сознания в заранее подготовленную точку на случай, если Вар Вранн решит выйти через заднюю дверь — и не прогадал. Историк, накинув неприметный черный плащ, действительно решил не пользоваться парадным входом.
Добропорядочные люди редко покидают дом в полночь через заднюю дверь. Разве что примерный семьянин Вранн решил посетить бордель…
Теор накинул еще несколько плетений, дополнительно скрывая себя, и направился за историком. Тот неожиданно прикрыл волосы париком, что только убедило менталиста в том, что нынешняя ночь может быть богатой на события.
Вар Вранн скользил по изножью Высокого Холма, ведя себя в его лабиринтах как рыба в воде. Дважды он вовсе пересекал скособоченные здания, проходя прямо насквозь через первые этажи. Сегодня в некоторых из этих домов недоставало жильцов — дворянского звания они своему владельцу давно не приносили, а жить можно и в строении попросторнее.
Историк явно знал, где жильцов не окажется. Знал, где можно срезать путь, а где придется и обходить. Он петлял по проулкам не меньше получаса, пока не дошел до неприметной черней задней двери крохотного дома с весьма закопченными стенами, разделенного между владельцами на две половины. Прежде чем постучать, Вар Вранн обернулся, оглядывая проулок за собой.
Теор едва сдержал удивление — на «коллеге» были чары обезличивания. Конечно, ими пользовались многие аристократы, желающие скрыть себя во время темных, и не очень, дел. Но все же менталист не предполагал, что Вар Вран воспользуется личиной открыто. Да и не его это, откровенно говоря, уровень.
Историк же, не сумев различить своего преследователя, пусть тот и стоял буквально в пяти шагах от него, постучал в дверь довольно хитрым ритмом, а после поднес небольшой квадратный кусок фионита к самой ручке. Дверь отворилась, пропуская Вар Вранна внутрь. Теор решил было последовать за ним, но вовремя остановился, заметив, как чары внутри помещения стерли личину с теоретика. Впрочем, тот и сам с видимым удовольствием стащил с лица маску, на которой и лежали чары. Интересно… Усилитель, привязка личины к маске… Кто-то неподалеку от Вар Вранна явно имеет доступ к хранилищам артефактов. Или к большому количеству денег. Очень большому.
После короткого колебания Теор отошел в тень подворотни, натянув дополнительную защиту. Он успел считать большую часть плетений, висевших на помещении, в которое вошел Вар Вранн. Соваться туда под отводом глаз, даже со всеми его знаниями было бессмысленным риском. Зато от проекции защита стояла только самая простейшая. И это вновь показывало, что более-менее образованных менталистов среди тех, кто собирался по ту сторону двери, не было. Да, проекцию вызывали редко, хотя бы потому что магию в ней использовать было нельзя, через определенные щиты она проходила с трудом, опытными менталистами распознавалась легко, да и сама техника была специфической, и что лекарям, что боевикам, основным нынешним пользователям магии разума, ненужной. Сам Теор проекцию на приличном уровне только в магистратуре освоил, и то не без помощи архимага Данн, которая в том числе и на этой отрасли магии разума специализировалась. Но, несмотря на все недостатки, освоение этой области ментальной магии давало немалые возможности, пусть и не во всех сферах жизни. В бытность Гончей Теор немало решил с помощью проекции вопросов, хотя теперь за студентами так приглядывать было накладно — без магии-то. Да и без специального разрешения ставившего защиту на помещение, куда нужно было попасть, присутствовать можно было только бледной тенью. Разумеется, как преподаватель он мог получить такое разрешение от ректора, но нужды не было. У студентов было право на частную жизнь, а у него — на здоровый сон.