заполнившие зрительный зал. В этих ребятах узнаются, уже без грима, в современных одеждах, сами исполнители ролей – Дима Иосифов, Таня Проценко и др. Этот театрально-зрелищный финал как бы приглашает на сцену и юных зрителей фильма – поучаствовать в художественной самодеятельности, раскрыть свои дарования и, конечно, не относиться вполне всерьёз к сказочным приключениям деревянного мальчика.
Огромный успех фильма был отчасти обусловлен именно готовностью детской и подростковой аудитории к восприятию театральной условности на киноэкране. Нечаева тут же пригласили в Москву, и он в таком же театрализованном стиле снял следующий телефильм «Про Красную Шапочку. Продолжение старой сказки» (1977). Правда, сюжет этого фильма стал как бы продолжением сюжета сказки: сценаристу Инне Веткиной пришлось «дописать» текст Шарля Перро. В костюмах действующих лиц заметны скорее западнославянские, нежели французские мотивы, а в сюжете – эколого-зоозащитные: злые люди выглядят страшнее волков, а волки, поняв, что они побеждены и сельчане идут на помощь Красной Шапочке, сами уходят в лес.
Теперь цель экранизаторов фольклора – максимально приблизить сказочный сюжет к современным реалиям. Самый яркий тому пример – детский мюзикл «Мама» (1977), поставленный на «Мосфильме» румынским режиссёром-сказочницей Элизабет Бостан. Для совместной с СССР и Францией экранизации общей для фольклора всех стран-участниц постановки сказки про волка, похитившего козлят в отсутствие мамы-козы, Бостан получила поддержку на самом высоком уровне. В фильме было множество танцевальных и вокальных номеров, которые исполняли солисты ГАБТа Екатерина Максимова, Александр Богатырёв и Ирина Фадеечева, участвовали также ребята из балетных и хоровых коллективов Москвы, юные фигуристы. Козу и Волка играли две суперзвезды советского кино второй половины 70-х гг. – Людмила Гурченко и Михаил Боярский, в небольшой роли снимался всемирно известный клоун Олег Попов (выглядевший, впрочем, несколько «инородным телом» в этой картине). «Мосфильм» выделил одного из самых опытных художников-постановщиков – Давида Виницкого. На съёмках «Мамы» группе выпало множество невзгод: сначала Олег Попов нечаянно сбил с ног Людмилу Гурченко, и во многих сценах всю композицию кадра пришлось перестроить, чтобы незаметны были костыли и гипс. Затем начались стихийные бедствия: наводнение, от которого пострадала румынская киностудия Buftea, и разрушительное землетрясение в Бухаресте… Немало раздражал группу своеобразный творческий почерк Э. Бостан, которая, однако, именно в Москве смогла в полной мере реализовать свой дар киносказочника.
При сравнении этого фильма Бостан с её же, но румынского производства киносказками (например, с дилогией «Вероника» и «Вероника возвращается»[59]) заметно, что строгий глаз мосфильмовских асов – Любови Цициной (одной из руководительниц, наряду с Еленой Скиданенко, моей редакторской практики на «Мосфильме». – Ю. Х.) и музыкального редактора Арсения Лаписова – ощутимо поднял общий уровень сценария, диалогов, комических приёмов. Это организующее редакторское начало, на мой взгляд, позволяет считать фильм «Мама» произведением в большей степени мосфильмовским, нежели румынским или французским. Однако Бостан, явно оценив всё это, от привычного «почерка» не отказалась: «Наш режиссёр очень активно поддерживала предложения <…>, но в то же время она слишком уж скупо и редко делилась с нами своими замыслами. <…> подготовку к съёмкам фильма вели главным образом раздельно, каждый партнёр в своей стране и на своей студии, в соответствии с индивидуальным видением каждого из нас, а не с целенаправленным поиском. <…> Если бы мы заранее об этом договорились, то, наверное, целый ряд хороших и интересных предложений был бы реализован в картине и, наоборот, в картину не попали бы некоторые сомнительные элементы режиссёрского и изобразительного решения»[60], – вспоминал впоследствии Д. Виницкий. Ему, начавшему свой творческий путь с вгиковской практики на съёмках «Ивана Грозного», претил «тюзовский» стиль постановки. Костюмы всех этих коз и козлят, волков и медведей, белок и попугаев, баранов, овечек и птиц – почти карнавальные, а фон для титров – гримирующиеся исполнители главных ролей, прямо на глазах у зрителей надевающие парики с рогами и ушами и накладывающие сами себе грим. Бостан мотивировала это тем, что фильм на самом деле – не про зверей, а про людей, про «волчий лик капитализма» (волк похищает козлят не для еды, а ради выкупа). И мосфильмовский ас не подвёл: «В работе над цветом я использовал здесь такой <…> приём, как распределение цветовых и цветотональных характеристик на “положительные” и “отрицательные” <…>. Исходя из этого деления героев на два противоборствующих лагеря, мы рискнули также сделать и лица наших актёров расцвеченными тем или иным цветом. Осуществлялось это путём наложения на лицо героя цветных аппликационных геометрических фигур. <…> Примечательно, что ни один зритель после просмотра фильма “Мама” не упрекнул нас в такой странной подаче наших героев, очевидно, принимая их грим как <…> часть тех основных условий игры, которые мы рискнули ему предложить»[61].
Зритель принял эти условия. Картина неплохо прошла в прокате. В постсоветские годы изобразительные мотивы и музыка этой киносказки повторились в многочисленных инсценировках. Так, в дни новогодних каникул 2014 г. в павильоне № 57 на ВВЦ прошло шоу, приуроченное к 10-летнему юбилею компании «Ледовая симфония»: ледовый театр бывшего фигуриста Ильи Авербуха поставил музыкальный спектакль «Мама», в основу этой детской сказки был положен сюжет одноимённого фильма. Сценарий был несколько изменён, добавлены цирковые номера, воздушная акробатика и продуманы монологи для новых персонажей, декорации заменил эффектный 3D экран. Песни исполнили Вадим Мичман, Анна Большова, Андрей Белявский и Алексей Кортнев.
Большим успехом у телезрителей того времени пользовался музыкальный телефильм «Мэри Поппинс, до свидания!» (реж. Леонид Квинихидзе, 1984) – экранизация сказочной повести английской писательницы Памелы Трэверс. Несмотря на явное внешнее несходство Натальи Андрейченко с героиней, описанной автором и «нарисованной» книжными иллюстраторами, песня из фильма и сама картина до сих пор не уходят из эфира. Напомним ещё и о фильмах эстонки Хелле Мурдмаа – «Чертёнок» и «Серебряная пряжа Каролины» – это были детские киносказочные мюзиклы. В Грузии было снято множество музыкальных фильмов, и в их числе «Волшебная ночь» (реж. Темур Палавандишвили, 1983) – по мотивам грузинских народных сказок. Картину упрекали в перегруженности музыкальными вставками, превратившими сюжетное произведение в киноконцерт, но как было не петь, не плясать в такой поющей республике, как Советская Грузия? Достаточно вспомнить пионерский вокально-инструментальный ансамбль «Мзиури», из первого состава которого вышла эстрадная певица Нуну Габуния, а из следующего – Тамара Гвердцители: это была удачная попытка придать детскому творчеству черты более модных коммерческих жанров.
Впрочем, во всех республиках СССР дети активно занимались художественной самодеятельностью, и лучшие коллективы выступали в соответствующих детских передачах Центрального телевидения. Считалось, что ребята из Таджикистана или Грузии обязательно должны знать, какие замечательные сверстники растут в Эстонии или Молдавии, и при желании с ними можно