Кайма должен был поставить вопрос жёстко. Но он знал на него ответ. Рёске предложит ему показать свой вариант развития клана. А дальше будет такой сценарий. Старого главу СБ просто уберут с должности. Намёки со стороны группировки Рёске были достаточно прозрачные. Если коротко: «Или молчи, или уйдешь»…
… Но Кайма понимал, что такое положение будет сохраняться ровно до того момента, пока Рёске не станет главой. Пока жив Хиого Юдай, главу СБ не поменять, это могут воспринять, как начало серьезной внутренней свары. Как члены клана, как и, что более важно, извне. Например, Дзюнтоку. Внутренняя склока — это слабость. А слабые платят больше.
Но сейчас, когда глава Хиого Юдай вот уже пять дней, как отошел за Грань, Кайма почти физически ощущал, как заканчивается его время. Заканчивается эпоха. И заканчивается прежний клан Хиого. Сообщение о произошедшем на Комаки это еще раз подтвердило.
Как Кайма и ожидал, Хиого Ацунори… принял правила. Что еще раз подтверждает, почему Хиого Госоро не назначил наследником его. Хоть глава Юдай и не был гением, но такого бы он не позволил в отношении себя. Потому что согласишься раз, согласишься и два. И будешь соглашаться дальше. Ацунори прогнулся. Причина, оправдание, которые он себе придумал, не важны. Поддался — проиграл. Сейчас в малом, а потом еще больше…
… Хиого Кайма сидел в своём кабинете. И он чётко понимал, что делает это в последний раз. А ещё он понимал, что… Пусть он и не зашёл под Рёске, но он тоже виноват в том, что произошло с кланом. Потому что он, старый незуми, отлично понимал, что в тот момент, когда Рёске стал договариваться с Дзюнтоку, его нужно было… убирать. А вслед за этим он, Хиого Кайма, должен был сделать сеппуку. Потому что если требуется убирать наследника клана, значит, глава СБ провалил порученное ему дело.
Слабость. Да, это была слабость. Кайма усмехнулся. И по итогу, как и написано в «Сенши Мичи», слабый все равно умрет, только позже.
«Умрёт без славы, без чести, смотря, как всё, что ему дорого, гибнет».
Но всё же, еще не всё погибло. Ещё есть время показать новому главе, что выбранный им путь — это дорога к бесчестью. А, значит, дорога к гибели. Возможно... Да что там, скорее всего, этот намёк будет лишь небольшим неудобством. Но он будет первым деянием. Которое будет вспоминаться, когда посыплются неудачи. А они непременно будут.
— Глава, — в кабинет заглянул молодой парень. — Секретарь Рёске-сама сообщил, что он примет вас.
Кайма вздохнул. А потом его лицо словно закаменело.
— Хорошо, — упали в тишину кабинета слова. — Передай, я иду…
… Тронный зал. Сколько раз Хиого Кайма входил сюда. В это помещение, отделанное темными деревянными панелями, он попал еще юношей. В качестве секретаря предыдущего главы СБ.
За спиной Каймы с легким шорохом задвинулась дверь. И мужчина остался стоять. Это первое его заявление в этой… последней аудиенции.
На Хиого Кайма было торжественное черное кимоно. На черном же хаори (верхняя накидка) алели камоны клана. Как глава СБ Кайма имел право заходить в тронный зал с оружием. Холодным. И сейчас за поясом у него был меч. Тот, который был передан ему главой Госоро-сама.
«Что, дрожишь? — сам себе, язвительно, сказал Кайма. — А мог бы заходить, зная, что выполнил свой долг».
На возвышении в противоположном конце зала сидел Хиого Рёске. В белоснежном траурном кимоно, на фоне камона клана, который был нанесен на слегка колышущуюся ткань. От возвышения к двери шел короткий коридор из людей в черных традиционных одеяниях. Они, те, кто являлся ближниками Рёске, сейчас внимательно смотрели… на врага. Взгляды были разные. Презрительные чаще всего. Задумчивые. Надменные (это новый глава). Разумеется, все отлично поняли первый демарш главы СБ. Неуважение. К ним. Именно к ним, а не к главе пока.
(Отец Юмико — Хиого Дайго, тоже был здесь).
Кайма, делая второй шаг в этой партии, прошел почти до самого возвышения. А не остановился у первых сидящих от двери. Это было уже высказывание претензии непосредственно главе клана. Рёске сидел со спокойным лицом и молча смотрел на… бывшего главного безопасника. После такого иного исхода быть не может. В глазах у новоявленного главы клана не было страха. Этого у Рёске не отнять, трусом он не был.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Говори, Кайма, — негромко произнес глава.
Первым в этой ситуации должен заговорить именно он. Потому что Кайма уже «сказал» первые слова.
Глава СБ опустился на деревянный пол, в сейдза. Выпрямил спину. В зале стояла мертвая тишина, только шуршание одежды раздавалось. И доносился шелест листвы из сада. Сада главы Юмуру…
Кайма вытащил меч из-за пояса, аккуратно снял ножны с вакидзаси (короткий меч). И с лёгким стуком положил клинок рукоятью к Рёске. На лице нового главы все же промелькнуло удивление. Видимо, вот на такое «оставление должности» он все же не рассчитывал. Кайма же достал из рукава белый платок, положил на лезвие.
Лица сделались каменные. Все же тут сидели не просто хинодзины, а киёньшины. Пусть некоторые и забыли, что это такое…
— Хиого Кан, один из моих людей, — заговорил Кайма, распрямившись и смотря поверх головы Рёске. — Покинул клан. Я хочу знать, в чем его обвиняют.
— Сделанного им недостаточно для объяснения? — раздался сварливый голос сбоку.
Кайма же посмотрел прямо в глаза Рёске.
— Это ответ? — негромко спросил мужчина.
— Ты хочешь услышать от меня, Кайма, — заговорил Рёске. — Что в твоей службе завелись предатели?
— Я хочу услышать обвинение, — спокойно ответил безопасник. — Хиого Кан запросил его. Я запрашиваю его.
— Он запросил? — спросил Рёске, повернув голову вбок.
— Формально, — в голосе отвечающего проскочила насмешка. — Это была уловка. Что потом и подтвердилось. Кайма. Хватит тут представление устраивать.
— Дэсай, — холодно произнес Кайма. — Еще раз ответишь мне ты, вместо главы, и я тебя убью. Видимо, ты забыл, как надо себя вести здесь?
— Кайма, не нужно этого, — спокойно произнес Рёске. — Я сам разберусь со своими людьми.
Глава СБ на это слегка улыбнулся.
— Я услышу обвинение Хиого Кана… глава? — последнее слово Кайма выделил отдельно.
Намекая на то, что он думает про то, чьи люди здесь находятся.
— Он предал клан, — надменно ответил Рёске. — И ты, Кайма, это прекрасно знаешь.
— Как же Хиого Кан предал клан? — упрямо спросил безопасник. — Может, он договаривался с другим кланом о чём-то? Или привел чужих воинов на территорию клана? Или, может быть, Хиого Кан кого-то убил? Или довел до смерти?
Сейчас Хиого Кайма перечислил именно те деяния, которые делали сидящие вокруг него. Да, в том числе и убийство.
— Я услышал предположения, — буквально вдавил слова в реальность глава СБ, — Я услышал крики и вопли. Но не услышал обвинения. Что конкретно сделал Хиого Кан, что его назвали предателем?
— Кайма, хватит, — несколько раздражённо ответил Рёске. — Если у тебя всё, то иди.
Кайма глубоко вздохнул. Мир в этот момент стал таким… контрастным. Ярким. А в груди мужчины поселился холод.
— Это неправильно, — четко ответил бывший глава СБ, ощущая, как падает с души всё, что так терзало. — Я, Хиого Кайма, киёньшин клана Хиого, считаю это недопустимым...
Хлопок и шипение. Кайма ощутил укол в спину. А в следующее мгновение он раскусил шарик, который держал под языком. И наступила темнота…
… — Этот упрямый старик едва всё не испортил, — произнес Хиого Дэсай, дойдя до лежащего на боку Каймы. — Рёске-сама, что дальше с ним делать?
И бывший глава СБ не просто лежал. До того, как отключиться, он пытался преодолеть действие транквилизатора и дотянуться до клинка.
— Ничего, — усмехнулся Рёске. — Отправим подальше и всё. Туда, где он может рассказывать, что угодно и кому угодно.
В этот момент Дэсай нахмурился, смотря на бывшего безопасника. Мужчина опустился на колено, приложил два пальца к шее Каймы.