… Молодежь, которую Канг отправил туда, где сам пока базировался, а именно в бывшую комнату отца, первый день тупо отсыпались, отъедались и приходили в себя. Та девушка, которую Канг у корпоратов отбил и которая у них была явно главная, сразу же отправила искать лечебные средства. И второй день тоже прошел спокойно. Парни и девушки лечились. А вот на третий день они очухались. И начали по сторонам пытаться осматриваться.
А Канг продолжал за ними наблюдать. Не лично, конечно. «Папа» там хорошо поработал, система слежения на высоте и до сих пор в рабочем состоянии. Так вот, Канг продолжал смотреть, что молодежь будет делать. И, самое главное, если среди них все-таки есть еще стукачок, то вскоре тут появятся корпы. Не прямо здесь, в районе. Система подавления к комнате работала интересно. Связаться можно, но собьётся позиционирование…
… Но корпы так и не появились. Что уже хорошо. Значит, отряд прошел очищение. А по пути и проверку на суетливость. И сегодня Канг пришел не один. Двух парнишек он тогда вытащить не успел, но трех остальных наблюдателей, двух девчонок и парня, сумел убрать от корпов. Собственно, поэтому он тогда и задержался с вызволением взрослых, что этих детишек убирал.
И делал это Канг не от сильной душевной доброты. Это дополнительный крючок. Когда на тебя смотрят младшие, гораздо труднее показать свою слабость…
… Комната была, что надо. Свой коридор до выхода. Дальше этих комнат коридор был попросту захламлен так, что фиг пройдешь. Дверь на выход под контролем изнутри, снаружи тоже не попадешь, пока изнутри не откроют. Ну, или пока не придет хозяин этого помещения, вряд ли он не имеет возможности открыть дверь извне.
Небольшой запас еды, стимуляторов и всякой медицины. От одноразовых инъекторов с препаратом для быстрого восстановления (они были немного просрочены, но это уже такие мелочи), до банальных стерильных бинтов. И даже немного одежды.
— Как д-думаете, — завел свою постоянную песню Дэвид.
У него уже почти не дергалась голова. Только он стал иногда заикаться.
— С-сколько еще мы т-тут ждать будем? — продолжил Дэвид.
— А тебе скучно стало? — лениво ответил Роман Кенски. — Ну, так иди, рожей посвети. Тоже к корпам сходишь. А мне и тут хорошо.
Поляк поднял банку с консервами. Уже пустую банку. И сыто икнул.
— Если говорить честно, — произнес Фрэнк, смуглый и довольно щуплый парень. — Я так давно не ел. Наверное даже, никогда.
— Да этот чел тут неплохо затарился, — согласился Роман, потирая опять заболевшую раненую ногу. — Даже интересно, что у него в той комнате?
Вторая комната из двух была и в самом деле закрыта. На замке горел красный индикатор.
— Д-думаю, лучше самим это не выяснять, — заметил Дэвид. — М-мне почему-то кажется, что проникновение туда будет чревато. П-причем, сразу же.
— Эт понятно, — хмыкнул Кенски. — Тут если бы про тот ящик с консервами прознали, нас бы уже убивали.
Ольга Шорохина, она же «Шорох», поставила здоровой рукой банку себе на колено. Левая рука у девушки висела в косынке. Пулю удалось вытащить, благо, тут даже имелись подходящие инструменты и обезболивающие. Но была задета кость, да и руку разворотили прилично, когда пулю вытаскивали. Тут докторов было маловато.
— Сидим, ждем, — веско произнесла девушка. — Альтернатива — разбегаемся. Если кто-то решил сдернуть, все равно дожидаемся. И потом, когда этот чел придет, ему это говорим.
— Ну, все же вроде высказались, — заметил Кенски, продолжая морщиться и тереть ногу. — Лично я вот, уже вижу четкую выгоду. Хрен бы я поел даже суррогат-мяса, если бы зассал.
Роман Кенски сильно большим умом не отличался. Зато ему было абсолютно и полностью положить на любые опасности. Особенно если пообещать, что потом он хорошо поест.
— Я бы тоже хотел сначала послушать предложение, — произнес Шаман. — Сами мы уже попробовали, получилось вот так.
Он обвел жестом присутствующих. На это Дэвид скрипнул зубами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не тухни, — сухо произнесла Ольга Дэвиду. — Ты тут причем?
— Хотя бы этого мудака Питера, я должен был рассмотреть, — вздохнул Дэвид и со злости даже заикаться перестал. — Эта тварь прям рядом со мной был! Всего на секунду повернулся…
Парень вздохнул.
— Сделано уже, — лаконично произнес Виктор Хаас. — Питер сдох. А мы нет.
А Грета (фамилии ее никто не знал), как всегда молчала. И опять вытирала руки найденными здесь салфетками. И на это никто не обращал внимания. У каждого свои закидоны.
— О, — произнес Кенски. — Похоже, дождались.
От входной двери и вправду донесся писк.
— Виктор, — бросила Шорох.
Парень кивнул, аккуратно поставил недоеденную консерву на пол и подхватил свой «меч», стоящий у стенки. Олег Шаманов встал прямо за косяком, с шокером. А Роман, дохромав до двери выглянул в коридор. Он тут самая небоеспособная единица, поэтому и подставился… Кенски выглянул. А потом, словно с обеими здоровыми ногами, буквально рванул в коридор, под удивленными взглядами товарищей.
— Эх! — раздался его с чего-то хриплый голос в коридоре. — Блин! Думал, уже все!
— Дядька Ром, — детский голос заставил всех замереть.
А потом Грета диким спринтом, перескочив импровизированный стол из ящиков посередине комнаты, вылетела в коридор. Виктор выдохнул, помотал головой. Пошла к выходу и Ольга. Потому что, если это подстава… То и хрен с ним…
…— Да мы с Милой и понять-то ничего не успели! — возбужденно жестикулировала вилкой Алена. — Раз, мы внизу, а над нами все в пыли.
— Суки, — процедил Роман.
Ольга на это покивала. Судя по эффекту, корпы шрапнельными гранатами накрыли. Ну, от них жалости никто и не ждал.
— А потом тот дядька, в черном, нас привел к Максу, — продолжала Алена. — А потом мы сидели и ждали. Очень долго. Там было темно, только одна лампочка. Но было что поесть. Теть Оль! Мы попеременке спали, как вы и учили!
— Молодцы, — грустно улыбнулась Шорохина.
Про еще двоих, Конрада и Марека никто не спрашивал. А дети не спрашивали, где остальные «Стрелки». Тут все и всё прекрасно понимали.
Макс, самый младший, девять лет ему где-то, ел молча, сосредоточенно, хмуря брови. Мила слегка улыбалась. Ну, а звонок Алена, как всегда, тараторила.
— А мы теперь тут будем жить, да? — девочка оглядела комнату. — А тут здорово!
— Не знаем, Ален, — вздохнул Олег.
— Да, — раздался голос от двери.
Уверенный мужской голос. Все мгновенно затихли и повернулись на голос.
— Пока здесь, — продолжил хозяин этой комнаты, стоящий, привалившись к дверному косяку и сложивший руки на груди. — Вам надо подлечиться. Ну, и кое-что в головы положить. Но сначала, кто хочет отсюда уйти?
Незнакомец, который снова был в маске на все лицо, замолчал, ожидая ответа. Аленка, насупившись, подтянула к груди банку с консервами, словно ее отбирать кто-то собирался.
— Почти не сомневался, — подвел итог под паузой незнакомец. — Так, ну, первым лечиться пойдет…
— Роман, — твердо произнесла Ольга. — У него нога. Нога нужнее.
— Что ж, значит он, — спокойно ответил незнакомец. — Да, пора бы нам и познакомиться. Меня вы будете звать «Юстас». А вы все будете группой «Алекс». Ну, Роман. Раз ты первый, идем.
— Да, — Кенски с трудом, держась за стену, поднялся.
Выбег в коридор с последующим приседанием на колено, рану ему прилично разбередило. Парень прям оседал на больную ногу. А Юстас молча подхватил его под руку и стал помогать идти. Так они и покинули комнату.
— К-как думаете, к-кому это мы заторчали? — произнес Дэвид, когда пискнул замок внешней двери. — К-корпы? Ну, в смысле, другие?
— Какие? — негромко спросила Ольга. — И они так себя не ведут. Им донники нахрен не нужны. Тем более… такие.
— Да, это кто-то другой, — заметил Шаман. — И нет, Дэвид, вряд ли это твоё мифическое «Сопротивление». Скорее всего, это какая-нибудь банда. Ну, или типа того.