Читать интересную книгу Первая Арена. Охотники за головами - Морган Райс

За доли секунды я открываю дверь со стороны водителя, запрыгиваю на сиденье и поворачиваю ключ зажигания. Но сердце мое падает, когда я слышу лишь тишину. Машина мертва. Я поворачиваю зажигание снова и снова. Но ничего не происходит. Совсем ничего. Похоже, что авария окончательно добила машину. Чувство безнадежности захлестывает меня. Неужели это все было напрасно?

– Открой капот, – говорит Бен.

Я тяну за рычаг. Бен обходит машину и подходит к ее переду, я вылезаю и присоединяюсь к нему. Я наблюдаю, как он нагибается и начинает ковыряться с проводками в капоте. Меня удивляет его сноровка.

– Ты механик? – спрашиваю я.

– Не совсем, – отвечает он. – Мой отец – механик, он научил меня кое-чему, еще когда у нас были машины.

Он соединяет два проводка и из места соединения вылетает искра. «Попробуй сейчас,» – говорит он.

Я бросаюсь внутрь и поворачиваю ключ зажигания, молясь на удачу. В этот раз автомобиль оживает.

Бен захлопывает капот и я вижу гордую улыбку на его лице, которое уже опухло из-за разбитого носа. Он спешит назад и открывает дверь. Он уже готов залезть внутрь, когда неожиданно застывает, глядя на заднее сиденье.

– А что делать с ним? – спрашивает он.

Нам нельзя терять время. Я вылезаю, наклоняюь на заднее сиденье и вытаскиваю мальчика настолько бережно, насколько могу, стараясь не смотреть на него. Я протаскиваю его пару метров по снегу до большого дерева и кладу возле него. Я смотрю на него еще мгновенье и бегу обратно к машине.

Бен все еще стоит там.

– И все? – он выглядит разочарованным.

– А что ты ожидал? – бросаю я. – Похоронной церемонии?

– Просто это немного…бесчувственно, – говорит он. – Он умер из-за нас.

– У нас нет на это времени, – говорю я в отчаянии. – Мы все равно все умрем!

Я прыгаю в заведенную машину, думая только о Бри, о том, насколько далеко успели уехать охотники. Не успевает Бен захлопнуть дверь, как я уже срываюсь с места.

Наша машина несется через заснеженные поля, затем вверх по насыпи и со стуком выскакивает обратно на трассу. Нас заносит и вот мы снова ловим сцепление с дорогой. Мы снова гоним.

Я нажимаю на газ и мы начинаем набирать реальную скорость. Я в шоке – эта машина неубиваемая. Она едет так же хорошо, как новая.

За считанные мгновенья мы снова разгоняемся свыше 150 км/ч. На этот раз я веду аккуратно, еще не отойдя от шока после катастрофы. Я догоняю стрелку спидометра до 180, но не превышаю этот предел. Я не могу рисковать снова слететь с дороги.

Я думаю, что они, вероятно, не менее, чем в десяти минутах впереди нас, и, возможно, мы не успеем уже их поймать. Но чем черт не шутит. Все, что мне нужно, это чтобы они наехали на одну кочку, какая-нибудь небольшая поломка… Если же нет – мне придется ехать по их следам.

– Нам нужно догнать их перед тем, как они въедут в город, – произносит Бен, читая мои мысли. Я уже успела заметить за ним эту раздражающую привычку. – Если они въедут туда раньше нас, мы никогда уже их не найдем.

– Я знаю, – отвечаю я.

– И если мы въедем в город, мы уже никогда оттуда не выберемся. Ты знаешь это, верно?

Я думала об этом как раз только что. Он прав. Согласно всему, что я слышала, город – смертельная ловушка, полная хищников. Мы не подготовлены к тому, чтобы выбраться оттуда.

Я нажимаю на педаль, добавляя газу. Мотор ревет и теперь мы летим на 200. Снег не прекращается и отскакивает от лобового стекла. Я думаю о погибшем мальчике, вижу его лицо и немигающие глаза; я помню, как близко мы были к смерти, и часть меня хочет ехать медленнее. Но у меня нет выбора.

По мере того, как мы едем, время, кажется, почти останавливается и тянется вечно. Мы проезжаем 30 километров… 50… 70… Мы бесконечно гоним сквозь снег. Я крепко держу руль обеими руками, уставившись на дорогу пристальней, чем когда-либо в жизни. Я виляю, объезжая рытвины, влево и вправо, как в компьютерной игре. На такой скорости и при таком снеге это довольно трудно. Мне удается объехать почти все, и все же пару раз у меня не получается, за что мы дорого платим: я ударяюсь головой о железный потолок, а зубы стучат друг о друга. Но несмотря ни на что, я продолжаю гнать.

Когда мы проезжаем поворот, я замечаю далеко в снегу что-то, что меня беспокоит: следы машины охотников вроде как ведут с дороги, в поле. Это не имеет никакого смысла, и я сомневаюсь, правильно ли все вижу, особенно в таком буране.

Но по мере того, как мы приближаемся, я становлюсь все более в этом уверена. Я резко снижаю скорость.

– Что ты делаешь? – спрашивает Бен.

Мое шестое чувство подсказало мне сбросить скорость и я рада, что послушалась его.

Я вдавливаю тормоза и, к счастью, еду всего на 80 км/ч в это время. Мы скользим вперед метров 20 и наконец полностью останавливаемся.

Как раз вовремя. Трасса резко обрывается в огромный кратер, ведущий глубоко к центру Земли. Если бы я не остановилась, мы бы определенно уже были мертвы.

Я гляжу вниз с края пропасти. Это гигантский котлован, метров сто в диаметре. Похоже, что на эту трассу была сброшена огромная бомба в какой-то момент войны.

Я поворачиваю руль и еду следами охотников за головами, которые ведут в заснеженное поле и выежают на петляющую проселочную дорогу. Через несколько минут они снова возвращаются на трассу. Я снова набираю скорость, на этот раз разогнавшись до 210.

Я еду и еду, и еду и, кажется, скоро приеду на край планеты. Я проехала, наверное, еще километров 60 и уже начинаю задаваться вопросом, куда может вывести эта трасса. Снежное небо начинает темнеть и скоро уже должны наступить сумерки. Я чувствую, что нужно поднажать, и разгоняюсь до 230. Я знаю, что это рисковано, но мне необходимо их догнать.

Мы проезжаем мимо старых знаков, указывающих на важные магистрали – они все еще висят, хоть и изрядно заржавели: Со-Милл-Паркуэй, Мэйджор Дееган, 287, Спрэйн… На развилке Таконик я выезжаю на Спрэйн Паркуэй, затем, по следам охотников, на Бронкс Ривер Паркуэй. Мы уже близко к городу и открытое небо постепенно начинают заполнять высокие, полуразрушенные здания. Мы в Бронксе.

Я опять чувствую острую необходимость догнать их и разгоняюсь до 240. Мотор ревет так громко, что я ничего не слышу. Когда мы выворачиваем из-за очередного поворота, мое сердце колотиться еще быстрее: я вижу их впереди, в полутора километрах от нас.

– Это они! – орет Бен.

Но по мере того, как мы сокращаем разрыв, я понимаю, куда они направляются. На погнутом знаке написано: «Мост Уиллис Авеню». Это маленький мост из металлических балок, такой узкий, что на нем не разъедутся и две машины. На подъезде к нему стоит несколько хаммеров, на их капотах сидят охотники за головами с ружьями, направленными в сторону дороги. На дальней стороне моста стоит еще несколько хаммеров.

Я разгоняюсь еще быстрее, вжав педаль газа до упора, мы снова гоним 240 км/ч. Мир летит мимо, слившись в одно пятно. Но мы не приближаемся к ним: охотники тоже набрали скорость.

– Мы не можем ехать за ними! – кричит Бен. – У нас не получится.

Но у нас нет выбора. Они по меньшей мере в ста метрах впереди нас и метрах в ста от моста. Мы не догоним их на нем. Я делаю все возможное и машина дрожит от скорости. Здесь нет окружного пути: вот-вот мы въедем в город.

Подъезжая к мосту, я думаю, понимает ли охрана, что мы не одни из них. Я надеюсь лишь на то, что мы сможем проскочить, пока они не сообразят, что к чему, и не откроют по нам огонь.

Машина охотников пролетает между охраной и мчит по мосту. Мы следуем за ними метрах в пятидесяти, охранники еще ничего не понимают. Вот мы уже в 30 метрах… 20… 10…

Когда мы проскакиваем через вход, мы достаточно близко, чтобы разглядеть ужас на лицах охранников. Теперь они поняли.

Я смотрю вперед: охранники достают ружья и направляют на нас.

Через секунду слышатся выстрелы.

Нас покрывает автоматный огонь, пули отскакивают от капота и лобового стекла, они летят на нас со всех сторон. Я наклоняюсь.

Хуже всего то, что что-то начинает спускаться, преграждая нам путь – я вижу, что это шипованные железные ворота. Они спускаются на мост, чтобы блокировать нам доступ в Манхэттэн.

Мы едем слишком быстро и уже не сможем остановиться вовремя. Ворота стремительно закрываются и я понимаю, правда, слишком поздно, что мы вот-вот в них врежемся, а от этого машина рассыпется на кусочки.

Я готовлюсь к столкновению.

Одиннадцать

Я вся сжимаюсь, а мы летим к опускающимся воротам. Уже поздно поворачивать назад и слишком поздно жать на тормоза. Глядя на эту тяжелую, укрепленную решетку с шипами по низу, я не питаю ни малейшей надежды, что мы сможем ее пробить. Единственный наш шанс – это обогнать ее, проскочить под ней, пока она еще не опустилась полностью. Поэтому я вжимаю педаль в пол, двигатель ревет и трясется. Когда мы уже в метре от нее, охранники отпрыгивают с нашего пути и я готовлюсь к удару.

Раздается ужасный шум металла, скребущего по металлу, и бьющегося стекла. Шум стоит оглушающий, как если бы прямо перед ухом взорвалась бомба. Звук напоминает скрежет, который издают прессовочные машины, сжимающие автомобиль, пока он не станет плоским.