Читать интересную книгу Газета Завтра 613 (34 2005) - Газета Завтра Газета

И эта реальность победит.

А воры и насильники — убегут.

Бог с нами, а не с ними.

Воистину!

А Политик, а Вождь, который будет опираться на эту реальность, а не на бредни политологов — победит! Ах, как соскучилась Россия без Вождя! Как в засуху пашня без дождя! Да!

И такой политик уже есть.

И Он знает, что в России власть не выбирают, в России власть берут!

P.P.S.Как сказал бы давно усопший вождь: "Так-то, батенька, так-то надо делать! Так-то…"

ВОЛЫНСКОЕ

ВОЛЫНСКОЕ

ВОЛЫНСКОЕ

Интервью с Артёмом Сергеевым

Артём СЕРГЕЕВ. Первая дача Сталина была в Зубалово, второй считается госдача в Волынском, но была еще в Соколовке, куда в 1932 году иногда приезжал Иосиф Виссарионович и члены его семьи. Но она не была стационарной. Можно сравнить с гостиницей: бывали там, если вдруг почему-то в Зубалово не ехали. Мы с Василием именно там находились, когда случилась трагедия с Надеждой Сергеевной. Нам позвонили, велели прибыть в Москву. А Светлана так и осталась на даче с няней. После смерти Надежды Сергеевны в Соколовку не приезжали.

Та трагедия случилась уже во второй кремлевской квартире, в Потешном дворце. (Первая была по адресу Коммунистическая улица, 2.) Сама эта квартира из себя представляла совсем не дворцовые хоромы, хотя была уже поудобнее и просторнее первой.

Нам с Васей тогда очень хотелось после парада 7 ноября поехать за город, покататься на лыжах. Самое главное на даче тогда — на лыжах покататься. По-моему, Каролина Васильевна Тиль, помощница по дому, сказала Надежде Сергеевне вечером после парада: "Ребята попразднуют, поедут кататься на лыжах". А Надежда Сергеевна отвечает: "Я заканчиваю академию, и скоро мы по-настоящему отпразднуем — устроим праздник по поводу ее окончания". Она училась в Промышленной Академии на факультете текстильной промышленности, специализировалась по искусственному волокну. Ее узкая специальность была бы искусственный шелк и вискоза. Ну, мы уехали на дачу. По-моему, 9-го утром позвонили, чтобы мы с Василием срочно приехали в Москву. Вернулись в город, я заехал домой, вдруг звонок по телефону. Мама взяла трубку, заохала, заохала: "Ой, Надя умерла". И мы туда пошли. У меня записано, как и что было на похоронах.

Кстати, много позднее, в 50-х годах, на даче в Соколовке состоялась встреча руководителей компартии Испании, на которой я тоже присутствовал, о ней можно как-нибудь отдельно рассказать.

После Зубалово основной дачей было Волынское: в 1934 году Сталин перебрался на эту дачу как основную. При этом в Зубалово он порой приезжал и после того, как появилась дача в Волынском, навещал членов его семьи, которые там жили: тесть Сергей Яковлевич, теща Ольга Евгеньевна туда наезжала. Когда Яков женился, он там с семьей жил. Приезжала туда Александра Семеновна — сестра первой жены Сталина, умершей в 1907 году. Туда приезжала еще одна ее сестра, Сванидзе.

А в Волынском был рабочий дом, где Сталин постоянно собирал людей для работы и сам работал. Не устраивалось там никаких торжеств или застолий в удовольствие. Там было удобнее собираться, чем в Зубалове. Собственно, во многом поэтому была построена эта дача — близко к Москве. Помещение удобное— с выходом в парк, можно отдохнуть, сделали большую открытую веранду, в хорошую погоду на ней можно было работать. Сталин любил работать на веранде. Можно это назвать ближней дачей. На самом деле это был выносной пункт управления нашего государства.

Корр. Эту дачу специально строили для Сталина? Может, были учтены какие-то его пожелания?

А.С. Да, строили специально для Сталина по проекту архитектора Мержанова. Правительственную дачу, одним словом. Наверняка какие-то пожелания были, но какие именно — не могу сказать. Ничего особенного в даче не было. Конечно, учитывалось пожелание, чтобы ближе к Москве. Сейчас это уже в черте города. Ездили туда, съезжая с Минского шоссе.

Дача Сталина — это двухэтажный кирпичный дом, как любил Сталин, красился он в зеленый цвет. Поначалу это был маленький кубик. Потом его расстроили. Многое после Сталина достроили и перестроили. Служебное помещение рядом, галерея открытая. Кабинет Сталина, как правило, находился на втором этаже. В Волынском он часто работал в столовой. А в теплую погоду на веранде работал. На кухне и в Зубалово, и здесь была печь из изразцов, возле нее лежанка, где Сталин иногда любил прилечь погреться. Думаю, когда суставы у него болели из-за ревматизма. Была спальная, рабочая комната: когда приезжало много народу, туда складывали одежду — как подсобное помещение. В прихожей вешалка была, но при скоплении народа на ней не хватало места. Столовая была при входе направо, она же — зал заседаний: большой длинный стол стоял, небольшой кабинетный рояль красноватого цвета, вероятно, красного дерева. Он предназначался на случай гостей, и на нем играл Жданов, который, кстати, вполне профессионально играл и на рояле, и на баяне.

Был участочек земли. Огородик, маленькое хозяйство. Уже отмечал, что Сталин считал — земля должна работать. Все должны работать, в том числе земля.

А в подсобной комнате стоял патефон. У Сталина было много пластинок. И в памяти в связи с этим осталось вот что. Мы с Василием, ребятишки лет 12-13-ти, уже слышали такие имена, как Петр Лещенко, Александр Вертинский. Лещенко нам очень нравился, поскольку был понятен, увлекательно было слушать бравурные легкие романсы или песни с налетом цыганщины, музыка у него, как правило, танцевальная, ну а для детей, становящихся из мальчишек юношами, это завораживающе и приятно.

Вертинский не был нам вполне понятен. Но мы чувствовали отношение к его песням взрослых. И к Лещенко. И если к Лещенко они относились холодновато, то романсы Вертинского напевали сами, к нему было совсем другое отношение. И в отсутствие детей, когда нас не было в комнате, то из-за двери можно было слышать, что взрослые слушают Вертинского.

Как-то Сталин ставил пластинки, у нас с ним зашел разговор, и мы сказали, что Лещенко нам очень-очень нравится. "А Вертинский?" — спросил Сталин. Мы ответили, что тоже хорошо, но Лещенко — лучше. На что Сталин сказал: "Такие, как Лещенко, есть, а Вертинский — один". И в этом мы почувствовали глубокое уважение к Вертинскому со стороны Сталина, высокую оценку его таланта.

Корр. Тогда Вертинский еще не вернулся в СССР?

А.С. Нет, Вертинский вернулся во время войны. Он просил разрешения вернуться, и разрешение выдал лично Молотов. Тот приехал.

Вообще не очень часто взрослые слушали пластинки. Потому что постоянно люди работали. Но пластинок было много. И мы, оставаясь одни, выбирали нравящиеся нам, ставили, слушали.

Корр. Необходимость правительственных дач тогда чем была вызвана?

А.С. Необходимостью отдыха, свежего воздуха, хоть на несколько часов отвлечься от напряженной кабинетной работы в табачном дыму, постоянных утомительных разговоров одновременно нескольких людей. Отдых от всего этого, перемена обстановки, безусловно, нужны.

Корр. Поскольку дача строилась специально для Сталина, который на дачах работал, насколько была продумано удобство работы? Сколько человек обслуживали этот, как вы сказали, выносной пункт управления страной?

А.С. Конечно, была хорошо отлажена связь с аппаратом, с людьми на даче. Из комнаты, где находился Сталин, с комнатами, где находятся люди, была постоянная связь по, так называемому, домофону. Это телефон из комнаты в комнату: индукторный аппарат, нужно провернуть его ручку, чтобы соединиться с нужным человеком.

На даче был комендант, сначала Михаил Максимович, затем Сергей Александрович Ефимов, который был комендантом в Зубалово, а затем и в Волынском. Комендант организовывал всю жизнь на даче: службы, систему связи внутри дачи, чтобы она была всегда скоммутирована с нужными пунктами.

Были повара на дачах. Надежда Сергеевна всегда работала, у нее не было времени на ведение большого домашнего хозяйства: она работала в секретариате Ленина, затем в редакциях газет, училась в Промышленной Академии и практически была домашним секретарем Сталина. Поэтому семья и при ее жизни нуждалась в помощнице на кухне.

При даче есть территория, которой должен заниматься кто-то: садовник, дворник… И охрана. Ее было о-очень мало до гибели Кирова, вплоть до того, что днем дачная калитка в лес была открыта. Около ворот не было никакой охраны, они не запирались на замок. После смерти Кирова охрана была усилена. Ворота и калитку стали запирать и открывать для прохода или проезда конкретного человека или транспорта. Со временем появилось наружное и внутренне наблюдение. Но все это появилось не сразу, а постепенно, одно за другим, очевидно, по мере необходимости, по мере осложнения обстановки. Точную численность охраны я не назову, но была она весьма невелика. Была постоянная дачная охрана — очень малочисленная. Собственно, следящая только, чтобы на территории не оказалось посторонних. И если ранее не было сопровождающей машины при проездах, то года с 1932 появилась сопровождающая машина, где находилось 3-4 человека, ходила она сзади автомобиля Сталина. А ранее Сталин ездил на одной машине без сопровождения. Причем, и на открытой тоже ездил. Машина Сталина была 6-местная: 2 человека впереди, в том числе водитель, сзади 2 места, и откидывающиеся 2 стульчика. Я помню хорошо, что Сталин обычно сидел на правом откидывающемся стульчике, Надежда Сергеевна сидела сзади на сидении. С ним в машине ездил начальник охраны Николай Сергеевич Власик или его заместитель, они сидели справа от водителя. Машиной сопровождения Сталина была машина "Форд", четырехместный.