Комиссар сильно закашлялся, очевидно, в этот момент затянулся в себя. Когда он, наконец, раздышался, то с минуту пораженным взглядом разглядывал Артема, не веря в только что услышанное. Он с недоверием потрогал его рукой и, убедившись в его реальности, попросил доказательств, так поступил бы любой ответственный сотрудник спецслужб.
Майор подумал, что показывать чудо-зажигалку пока рановато, и предложил вот какой вариант:
— Легко, — согласился он. — Вы хорошо разбираетесь в музыке? Вижу, у вас в зале стоит фортепиано по-нашему. — Я не очень, но моя жена — в совершенстве.
— Замечательно, тогда идемте к инструменту, я вам исполню прекраснейшую вещь, которой ваша супруга никак не может знать, так как она будет написана в 1964 году.
Они вернулись в зал, хозяин указал рукой на пианино:
— Дорогая, — обратился он к жене, — сейчас майор нам сыграет, прошу тебя, послушай и скажи, что это за произведение?
Татьяна Сергеевна подошла и облокотилась сбоку на пианино. Тема слегка размял пальцы и наиграл сюиту из кинофильма «Метель» по повести А. С. Пушкина, он играл очень проникновенно, всецело отдаваясь исполнению, и не заметил, как Нета тоже подошла и встала у другого конца инструмента. Вальс был прекрасен и исполнялся мастерски, казалось, будто русская январская зима вдруг заполнила зал. Когда же в середине композиции зазвучало лирическое диминуэндо, на глазах хозяйки показались слезы, она ревела, но рукой показала маэстро, чтоб тот продолжал играть. Доктор тоже встал из-за стола и подошел ближе, сняв очки.
Лишь прозвучали последние аккорды, супруга Игоря Витальевича, закусив нижнюю губу, отрицательно закачала головой:
— Игорь, я не знаю, что это за чудо?! Его сейчас нет в нашей музыкальной жизни, ни у нас, ни за рубежом, я бывала на многих концертах, постоянно просматриваю партитуры, и техника, и стиль совершенно незнакомые и неизвестные. Молодой человек, кто бы Вы ни были, но исполнили Вы гениальную вещь и исполнили ее потрясающе!
Нета зааплодировала, тоже потрясенная сюитой и техникой исполнения, ее поддержала супруга хозяина и доктор.
— Что же Вы исполнили, красавец? Скажите, я должна знать.
Майор вопросительно посмотрел на комиссара, тот перевел взгляд на доктора, последний, понимая нерв момента, засуетился:
— Я должен вас ненадолго оставить, мне нужно проведать пациента, ему нужно крепко выспаться.
— Мной исполнена сюита гениального композитора Георгия Свиридова к экранизации известной повести Пушкина «Метель», осуществленной в 1964 году талантливейшим режиссером Владимиром Басовым. Так что Вы теперь скажете, Игорь Витальевич, я убедил Вас? Кстати, этот Свиридов уже четыре года у вас, здесь, пишет музыку к произведениям Пушкина, просто вы его не знаете, но это легко проверить, если захотите: город Ленинград, Центральный музыкальный техникум, класс фортепиано И. Браудо.
— Дорогой, я не вправе вмешиваться в твои дела и тоже пойду сейчас к сыну, но запомни, враг не сможет так проникновенно и талантливо сыграть русскую сюиту, — она чмокнула мужа в щеку и отправилась в комнату сына.
Комиссар в неопределенности ходил по залу, заложив руки за спину. Положение, в котором он оказался, было неординарным: ему только что представили доказательство существования какого-то другого государства с таким же названием, но отдаленного во времени на 100 лет. Это было трудно понимаемо. И все же этот молодой красавец сидел на стуле у пианино и доброжелательно улыбался ему. Пытливый ум профессионала подсказывал комиссару еще раз все перепроверить, и он, подумав, спросил майора:
— Если Вы из будущего, то у Вас здесь должны быть Ваши предки, дедушка, скажем, или еще кто-то. Можете назвать?
— Разумеется. Если сможете в это время, свяжитесь с Управлением наркомата по Ивановской области и запросите подтверждение на сотрудника из Шуйского отдела НКВД Соколова Максима Захаровича, он недавно направлен туда по комсомольской линии после окончания средней школы.
Эта идея очень понравилась Игорю Витальевичу, он вышел в прихожую и минут пятнадцать звонил по своей инстанции, когда же он вернулся, лицо его выражало крайнее изумление, видимо, наличие сотрудника подтвердилось. Пройдя взад-вперед по залу несколько раз, он взял стул и, подойдя к пианино, сел напротив таинственного майора. Немного прищуриваясь, он разглядывал его с минуту, затем опять дотронулся ему до щеки и рук, пытаясь еще раз удостовериться в реальности происходившего. Артем сейчас смог хорошо разглядеть его: до 50 лет, еще довольно свежий мужчина с гладко выбритым лицом славянской внешности, он производил впечатление волевого и сильного человека; слегка тронутые сединой виски говорили о большой психической нагрузке, которую он испытывает на работе и дома; большие серо-голубые глаза светились добротой и интеллектом. Артем искал в чертах лица хоть малейший признак, указывающий на дегенерацию: несимметричность, кривой рот, родимые пятна и бородавки, и не находил их. Было очевидно: с этим человеком можно иметь дело. В это время Артема посетила замечательная мысль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А знаете, Игорь Витальевич, — как можно серьезней произнес он сидящему напротив и изучающему его комиссару, — у меня к Вам есть деловое предложение. Хотите, озвучу?
Хозяин квартиры, окончательно убедившийся, что перед ним живой реальный человек, все же с сомнением, но кивнул.
— Вы, наверное, заметили, что я как две капли воды похож на Вашего бывшего сотрудника, мне ведь неспроста в нашей «конторе» эту легенду выстроили. Значит, что?
— Ты можешь явиться к Гришаеву, будто чудом остался в живых, и принудить его дать признательные показания в попытке убийства тебя и всей твоей семьи, — сразу сообразил комиссар, при этом он встал со стула и вновь заходил по комнате, скрестив руки на груди, глаза его заблестели. Он сел на стул и уже с теплотой во взгляде обратился к Артему. — Ведь этот Гришаев настоящий дьявол, у него на всех компромат собран и привязки везде, что такое честь и совесть он и понятия не имеет, и безжалостный абсолютно, зверь натуральный. Мой шеф с радостью от него избавится, только не знает, как. Ваня Шлыков был очень опытный работник, тот был у него в подчинении, и вот видишь, как грамотно его подсидел и убрал, да еще все хвосты замел. Я даже боюсь тебя к нему подпускать, молодой ты, красивый, и невеста у тебя сущий ангел. Даже не знаю, как мне быть?
— Давайте так, товарищ комиссар, — улыбнулся майор, — если нужно вывести этого монстра на чистую воду, я это для Вас сделаю, а потом мы вернемся к разговору, о котором я упомянул по телефону. У меня к Вам будет очень большая просьба.
— Надеюсь, выполнение ее будет в моих силах? — взгляд высшего офицера НКВД выражал одновременно и заинтересованность, и озабоченность, он был заинтригован.
— О Гришаеве Вы говорили, будто он протеже Ежова, следовательно, Вы идете по линии Берии, ведь так? Значит, организовать мне встречу со своим шефом вполне сможете.
— Это, конечно, да, у меня есть к нему заход. Надеюсь, Вы не убрать его собираетесь, не нужно, он хочет остановить террор и, вообще, как мне кажется, прогрессивный человек.
— Не беспокойтесь. Вопросы и только вопросы.
— Хорошо! Завтра приедем на нашу дачу и все в деталях обсудим, а сейчас давайте сядем к столу, Таисия Олеговна подала чай, а мы его так и не попили, — он встал и пошел в комнату сына приглашать жену и доктора к столу.
«Служанку по имени и отчеству называет, это его положительно характеризует», — отметил про себя Артем.
Когда все вновь собрались за столом, жена первое время настороженно смотрела на мужа и на молодого человека, но, видя, что напряжение отсутствует, тоже успокоилась и вежливо спросила, чувствовалось, ее съедало любопытство:
— Молодой человек, Вы прекрасно играете, интеллигентно выглядите, наверняка владеете иностранным языком, каким, если не секрет?
— Английским.
— О! — глаза Татьяны Сергеевны удивленно расширились. — Why English? Now everyone has taken up German, in view of the impending threat.[1]