«Young handsome men from idleness will find girls from the villages, dress them in Moscow and immediately drag them to the theater»[1].
Остроносый лысый супруг кивнул в подтверждение, гордый от того, что понимает язык.
Нета почувствовала по виду расфуфыренной дамочки, что разговор направлен против нее, и растерянно глядела на своего возлюбленного, но тот совершенно не растерялся, он подошел вплотную к обывателям и на чистом английском с отточенным британским произношением ответил: «The bodies of the NKVD, where I have the honor to serve, have little interest in rural intelligentsia, since there is no rot in it, but among the rotten intelligentsia of Moscow there are often enemies of the people. Present your documents, and then we’ll figure it out»[2]. При этом он представился — майор Госбезопасности Шлыков.
Что тут началось, трудно будет даже описать: все, кто стоял в фойе, начали группироваться около майора, демонстрируя тем самым полную поддержку ему и его возлюбленной; аппаратчики с апломбом остались в одиночестве и стояли, явно презираемые всеми. Артем отметил про себя моральную силу и чистоту общества.
Попросив всех сохранять спокойствие, он предложил снобам пройти с ним в дирекцию театра, забрав у них документы: «Дорогая, пойдем тоже», — он взял ее за руку, и они двинулись по коридору. Вслед неслось: «Совсем обнаглели чинуши, никого за людей не считают, сейчас майор им пропишет!» Другие искренне и весело хохотали.
Когда в коридоре они остались одни, лысый забежал вперед майора и молящим голосом стал просить прощения, на его лысине и длинном носу выступил пот; «Цила, проси прощения у товарища майора, пока не поздно», — его пассия стояла вся красная, хватая воздух ртом, видно, ее прижало. Видя непреклонность майора, она грохнулась перед ним на колени, умоляя не губить ее, так как у нее больное сердце. Артем посмотрел на Нету, в глазах молодой женщины не было озлобленности, она даже не знала, как ей сейчас быть:
— Милый, не надо дальше разбираться, она встала на колени, и этого достаточно, прекрати, я очень тебя прошу!
Артем брезгливо посмотрел сначала на чинушу в костюме, затем на стоящую на коленях его жену:
— Вот вы обе еврейки, но одну я сейчас на руках понесу в зал, а тебе вот что достанется, — он плюнул ей в лицо. — И благодарите, что нарвались на добрых, другой сухарь всю душу бы из вас вынул, — после этих слов он с улыбкой подхватил Нету и понес в фойе. Ожидающие зрители дружно зааплодировали, видя такую картину, его невеста тоже благодарно улыбалась.
Тем временем прозвенел уже 3-й звонок, и все стали заходить в зал. Артем внес невесту на руках в партер и опустил на 14-е место в 12-м ряду, сам опустился рядом.
— Хочешь, еще сбегаю куплю буклеты с либретто? — он вопросительно посмотрел на нее, но она его остановила:
— Не нужно, я и так содержание этого балета хорошо знаю, а исполнителей главных партий я видела на афише — Марина Семенова и Алексей Ермолаев.
— Любопытно, — он наклонился к ее ушку, — в нашем времени Семенова входит в топ-10 сильнейших балерин страны, скончалась в 2010 году, а здесь сейчас она выйдет живая?! Знаешь, даже мне во все это очень сложно поверить.
В этот момент зазвучала увертюра, спектакль начался.
Тема уже видел этот балет, пусть более позднего балетмейстера, но все равно смотрел с большим удовольствием. Было прекрасно все: музыка, постановка танцев, костюмы и декорации, усиленные атмосферой исторической сцены самого театра. Периодически он поворачивался к Нете и видел, как она иногда чуть-чуть приподнимается, поправляя юбку. Когда наступил антракт и все рядом сидящие вышли, он негромко спросил ее:
— Тебе больно сидеть, чем я могу помочь?
Она ответила, улыбаясь:
— Болит немного, но так и должно, наверно. Меня не это больше беспокоит. Я очень увлекаюсь, в зале светло, а мы сидим немного выше других, боюсь, не заголиться бы лишку, увидят нижнее белье.
— Пусть тебя это меньше тревожит, у тебя прекрасные ноги и прелестные белые трусики. Не беда, если и увидят, отвыкай комплексовать, в нашем времени все по-другому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я уж что-то даже боюсь, не буду я там, у вас, как ходячий анахронизм? — вновь заулыбалась она.
— У нас будет еще время поговорить на эту тему, сейчас же посиди здесь, если не хочешь в туалет, я схожу позвоню.
Отыскав дежурного администратора, Артем предъявил удостоверение и попросил доступ к телефону. Когда ему это предоставили, набрал московский номер. К телефону долго никто не подходил, и он уже хотел положить трубку, неожиданно знакомый голос произнес: «Квартира Шмелевых, слушаю вас», — это был отец больного мальчика.
— Здравствуйте, — поздоровался Артем, — Вы дали мне свой телефон вчера вечером в поезде. Извините, что беспокою, но мне нужно поговорить с Вами, я долго Вас не задержу.
На том конце провода заметно оживились:
— Как хорошо, что Вы позвонили. А мы только что приехали. Дело в том, что Васю осмотрели в институте скорой помощи имени Склифосовского и сообщили, что острый спазм коронарных сосудов Тейковская больница сняла и сейчас ему больше нужен покой. Мы решили завтра отвезти его на дачу. Сейчас мы здесь, на квартире, улица Мясная-Бульварная, дом 2/1, приезжайте, здесь и поговорим.
— Прошу меня извинить, не знаю, как к Вам обращаться, — как можно вежливее произнес майор.
— Игорь Витальевич.
— Очень приятно, а меня зовут Иван.
— Вот и познакомились.
— Игорь Витальевич, понимаете, Нете очень хотелось посмотреть «Щелкунчик», мы сидим в театре, сейчас антракт, окончание через час, пока мы доберемся, будет очень поздно.
— Не переживайте, я еще не отпустил машину, выйдете из театра, ищите черную эмку номер АА 48-37. Где «Щелкунчика» дают? В Большом? Куда машину присылать?
— Знаете, как-то неудобно.
— Ничего, ничего, и Танюша, и Вася будут очень рады вам, — на том конце повесили трубку. Майор возвратился в зал.
Действие II и финальный вальс майор уже практически пропустил, обдумывая предстоящую встречу, он, не поворачивая сильно головы, посмотрел на возлюбленную: «Какая она умница, сразу высокую персону разглядела! Личный персональный автомобиль до вечера, военная выправка, да это, несомненно, офицер, или армейский, или Госбезопасности. Что ж, Тема, похоже, Господь дает тебе ниточку, не упусти ее, другой такой больше не будет».
… Прозвенели последние аккорды, и занавес закрылся, раздались аплодисменты, которые долго не умолкали, раздавались крики «Браво!». Занавес вновь открылся, и артисты главных партий вновь вышли на сцену и благодарно поклонились. Спутница Артема была в восторге, и пока они выходили и забирали вещи в гардеробе, возбужденно комментировала только что прошедший спектакль. Когда они оказались на улице, она обиженно спросила его:
— Тема, дорогой, такой великолепный спектакль, неужели тебе нисколечки не понравился?!
— Конечно, спектакль превосходный, и хоть я уже видел его, там, у нас, мы обязательно его с тобой обсудим. Сейчас же мы должны найти черную легковушку с номером АА 48-37, эта машина отвезет нас в квартиру к тем людям, из ночного поезда. Прошу тебя, посмотри вокруг внимательно.
[1] Молодые красавчики от безделья найдут себе девочек из деревень, приоденут их в Москве и сразу же потащат в театр.
[2] Органы НКВД, где я имею честь служить, мало интересуются сельской интеллигенцией, так как в ней мало гнили, а вот среди трухлявой интеллигенции Москвы часто встречаются враги народа. Предъявите ваши документы, а там уж разберемся.
ЧАСТЬ VI
Квартира и дача комиссара Госбезопасности 2-го ранга Шмелева в Москве и под Москвой
Автомобиль мчался от Большого театра на улицу Мясная-Бульварная, водитель в форме сержанта Госбезопасности быстро ориентировался в обстановке, видимо, прекрасно знал этот маршрут. Молодые люди молча сидели на заднем сиденье, многозначительно переглядываясь. Вот и дом № 2/1, водитель подкатил к нужному подъезду и, когда автомобиль остановился, вежливо открыл дверь даме. В его сопровождении они поднялись до квартиры 55, он нажал на шнурок колокольчика, через несколько секунд дверь открыла служанка и вежливо пригласила войти. В прихожей вошедших встретил хозяин, он крепко пожал Ивану руку, а Нете галантно поцеловал кончики пальцев. Он обратился к сержанту: «Федя, езжай в гараж, а завтра часам к десяти подъезжай, пожалуйста. Нужно будет сына доставить на дачу, там и отдохнешь, как следует». Сержант отдал честь и вышел.