Стены роскошных апартаментов были украшены венецианской штукатуркой цвета слоновой кости с двойным широким золотистым ободком лепнины у потолка. Светлые деревянные полы, покрытые прозрачным лаком, дарили ощущение теплого живого дерева. Натяжной потолок с фотопринтом облаков создавали объемное впечатление круглого окошка в небо с подвешенным на цепях херувимчиком. Над окнами и дверью — белые арки с золотыми лепными узорами.
И никаких кресел или стульев! Голо.
— Кто-то очень пожалел мебели, — отметила я.
Судите сами: всю скудную обстановку составляла кровать со встроенными тумбочками, накрытая по-готически просто — черным шелковым бельем.
— Декаданс, — фыркнула я, яростно почесывая бедро. — Причем моральный.
Точно такое же явление происходило в моей голове — полный упадок умственной деятельности и отсутствие какого-нибудь объяснения, почему я здесь нахожусь. Последнее воспоминание — укол в бедро на темной парковке — и… все. Финита ля комедия! Получите расписной потолок, монстра в траурном убранстве и амура вдогонку. Для пущего эффекта, наверное.
Я вздохнула, еще раз почесала пострадавшее бедро и пошла искать приключений на все части тела.
При более тщательном осмотре обнаружились четыре двери.
— Больше всего мне нравится та, что заперта, — призналась я себе и пошла в ванную.
Ванная встретила меня все тем же гигантизмом и розовым мрамором… с теми же ангелами. Только их стало больше, и они уже не трубили, а весело отплясывали сиртаки, размахивая крыльями. Но на данный отрезок времени меня это мало волновало. Даже если бы амуры отплясывали брейк-данс. Потому что я наконец-то углядела, во что меня нарядили — нет! — вырядили.
Эту полупрозрачную вульгарную тряпочку с разрезами со всех сторон, на мой взгляд, не просто нельзя носить, ее нужно спрятать! Далеко и глубоко. Под землю. Желательно тому, кто ее создал! Чтобы больше никого не позорить.
— Если ЭТО призвано соблазнять… — покрутилась я перед зеркалом во всю стену, отбрасывая за спину тяжелую копну золотистых волос, достигающих тонкой талии, — то у кого-то совершенно отсутствует чувство меры, вкуса, такта и воображение! Нужно срочно принять меры!
И я решительно направилась в гардеробную. Там меня постигло жуткое разочарование во всем человечестве, потому как в развалах дорогущего барахла не было ни одной приличной вещи. Совсем! Ни единой! Зато неприличных — целый мировой океан! Газ, органза, кружево, сетка, перья, стразы, блестки… Продолжать нужно? И заканчивалось все это безобразие на полметра ниже шеи и на метр выше колен.
— Если это одежда, то я Микки-Маус! — вконец обозлилась я и полезла на раскопки.
Первый раз мне повезло в залежах купальников. Среди бикини, мини-бикини, мини-мини-бикини и совсем уж лепестков на стратегически важные места мне — о радость! о счастье! — попался сплошной купальник.
Я зело возрадовалась, словно волею судьбы отрыла в песках Египта как минимум еще одного Тутанхамона… с золотым саркофагом в придачу.
Второй раз я пришла в восторг, когда среди тех штучек, призванных называться обувью (видимо, по чистому недоразумению!), отыскалась пара стильных греческих сандалий без двенадцатидюймовых каблуков, ноголомных танкеток, перьев, царапающихся страз размером с хороший булыжник и помпонов.
УР-РА-А!!!
Теперь мои раскопки ушли в недра парео и платков. Здесь долго копаться не пришлось, и вскоре я радостно сооружала тунику поверх сплошного купальника. Смотрелось если не стильно, то хотя бы прилично.
Следующим местом моего изыскательского досуга оказался широкий балкон, нависающий над ухоженным садом.
Перевесившись через перила, я путем несложных математических вычислений обнаружила, что меня и амуров заперли на втором этаже.
Под балконом простиралась роща из оливковых и кипарисовых деревьев.
— Это мне нравится! — поведала я себе, вися вниз головой.
— А мне нравится этот вид! — раздался сзади мужской голос.
Как пишут в женских романах: «Звук этого густого, сексуального голоса привел ее в замешательство и послал мириады иголочек по всему телу, оголяя нервные окончания», — да?
Просто урок анатомии какой-то! Так вот, на меня этот набор звуков оказал прямо противоположное влияние. Захотелось порвать и укусить.
— Ой! — подыграла я мужскому эго и, шустро развернувшись, выпрямилась, прижимая руки к груди, а попу к перилам.
На меня взирал с эдаким снисхождением великолепный образчик мужского шовинизма и эгоизма. Современный Геракл!
Темные, слегка вьющиеся волосы длиной до плеч зачесаны назад. Жгуче-черные, жестокие глаза под тяжелыми веками в тени густых длинных ресниц. Высокий рост, хорошая фигура. Словом, море мужского обаяния и воплощенного греха ростом шесть футов и три дюйма.[1] Тридцать два года. Холост. Грек. Никос Казидис.
Хм… Николаос… «победа народа»… Назвали небось в честь святого Николая…
Как же, как же! Плейбой, Казанова и бабник. Три в одном. Обширное либидо, гуляющее в разные стороны, но большей частью налево.
Я на Корфу.
— Привет! — сказало это воплощение вселенского соблазна и радостно улыбнулось всеми еще оставшимися зубами, посверкивая на солнце ровными рядами будущих зубных имплантов.
Я решила побыть сегодня ради разнообразия вежливой и тоже ощерилась в ответ. И, поверьте, я совершенно не виновата, если моя улыбка напоминала оскал некормленой гиены!
— Ну, милая, давай познакомимся поближе! — на английском радостно продолжил общение баловень судьбы. Бывший, но он об этом еще не знает!
Красавчик попытался приблизиться…
Я улыбнулась еще шире и, сделав немыслимый кульбит, перепрыгнула с балкона на оливу и быстро спустилась вниз, цепко и осторожно перемещаясь по хрупким колючим веткам и морщинистому стволу.
Древнегреческие легенды гласят: из оливы были сделаны те самые знаменитые палицы Геракла. У Гомера заостренной палкой из оливкового дерева Одиссей победил циклопа в одноименной поэме. Для меня же олива стала залогом моей будущей победы. Что сказать, символично.
— Стой, вернись! — заорал мигом потерявший большую часть спеси черноглазый мужчина.
И я называла Никоса Гераклом? Не права, каюсь. Он Геракакл.
— Сумасшедшая! — Глаза у мужика стали огромными. Просто чудеса безоперационной хирургии.
Как, птенчик?! Уже не «милая»?.. Быстро меня разжаловали!
— Немедленно вернись!
Угумс. Щас! Жди!
Я подмигнула растерянному мачо и резво поскакала в нужную сторону, прячась за кустами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});