Читать интересную книгу Огненные письмена - Маркус Сэйки

Эйб Каузен и Итан Парк нашли способ ликвидировать это неравенство. Им удалось воссоздать сверходаренность. В ходе лабораторных экспериментов они обнаружили, как наделять обычных людей даром. Когда их открытие станет достоянием гласности, исчезнет и повод для войны. У большинства отпадет необходимость страшиться способностей крохотного меньшинства, а следовательно, и меньшинство сможет перестать бояться гнева масс. И не будет причин сжигать мир.

Вот только Эйбрахам Каузен не стал делиться их открытием, а собрал вещички и исчез. И в мире занялся пожар.

«Может быть, еще не поздно. Если успеть добраться до него первым».

Прибавив скорость, Купер преодолел расстояние до угла и повернул на юг. Итан, тяжело дыша, бежал сзади. Валери оказала им огромную услугу, но те же самые записи с камер наблюдения, которые насторожили ее, могли попасться на глаза и другим сотрудникам Департамента анализа и реагирования, не говоря уже о кротах в ДАР, которые работали на Новую Землю Обетованную, а то и хуже – на террористическую организацию Джона Смита. Вне сомнения, на углу Сорок второй и Лексингтон-авеню собиралась теневая армия.

При сложившихся обстоятельствах не оставалось времени разработать хоть что-то подобное плану. Одни намерения: сначала найти Каузена, а потом только надеяться, что Итан сумеет убедить своего прежнего шефа подчиниться здравому смыслу. Если убедить не удастся, то запасной вариант состоял в том, чтобы вырубить Каузена и похитить. В центре Манхэттена такое зрелище должно выглядеть довольно забавно.

На Лексингтон в этом месте было пять полос в южном направлении, сплошная движущаяся масса такси и автобусов. Купер промчался мимо «Дьюан Рид»[4], протиснулся между двумя туристами с камерами, выпрыгнул на улицу и отпрянул назад, чтобы избежать столкновения со стайкой школьниц. На тротуарах было много народа, а потому от Купера требовалось все его внимание, чтобы точно рассчитать движения. Его дар давал ему огромные преимущества в схватке один на один, но в толпе был бесполезен. Купер одновременно пытался предвидеть намерения каждого отдельного человека. Он скрежетал зубами и продолжал проталкиваться сквозь людской поток, пока неожиданно не оказался в свободном пространстве.

Слишком неожиданно. И слишком поздно.

В пяти метрах он увидел беспокойное сборище. В центре стоял, ссутулив худые плечи, мужчина с дергаными птичьими повадками. Доктор Эйбрахам Каузен, несмотря на все свои научные достижения, напоминал сумасшедшего бездомного, орущего на банкоматы.

У четырех человек, окруживших его, плечи были широкие. Эти люди смотрели на Каузена с напряженным вниманием. Костюмы на них были приличные, но не от-кутюр и скроены так, чтобы не выпячивалась наплечная кобура. Полевые агенты. И – сюрприз-сюрприз – среди них Бобби Куин, старый напарник Купера. А значит, Департамент анализа и реагирования здесь его опередил. Ненамного, но жизнь может измениться за…

«Сделать открытие Каузена достоянием гласности – вот последняя надежда предотвратить войну.

Убедить Бобби Куина, возможно, и удастся, но не исключено, что он здесь не по собственной инициативе.

И что тогда? Напасть на агентов ДАР, в том числе и на своего друга?

Они сейчас поглощены арестом Каузена. Если ты…

Черт побери!»

…считаные секунды.

Все случилось слишком быстро – Купер такой скорости в жизни не видел. Только что частота пульса доктора составляла семьдесят пять ударов в минуту (чуть повышенная, но объяснимая при таких обстоятельствах), а через мгновение она подпрыгнула до ста пятидесяти.

Купер хотел было выкрикнуть предупреждение, но даже начать не успел, как ученый выставил по два пальца каждой руки и вонзил их в глаза двух агентов, а затем, чуть ли не одновременно, нанес рубящие удары ребром ладоней по трахеям двух других и дважды ударил коленом в пах Бобби Куина. Схватка закончилась, едва успев начаться. Агенты попадали со стонами, хватая ртами воздух.

Эйб Каузен глубоко вздохнул. Пальцы его дрожали, из одной ноздри капала кровь. Тем не менее Купер ощущал в нем спокойствие. Каким-то образом, свалив четырех вооруженных профессионалов меньше чем за пару секунд, ученый сумел сохранить хладнокровие.

Но только до тех пор, пока не приковылял Итан и не остановился рядом с Купером. Стоило Каузену увидеть своего недавнего протеже, как поток эмоций захлестнул его – на его лице, сменяясь в быстрой последовательности, промелькнули радость, недоумение, подозрение, гнев.

– Вы с ними? – спросил он.

– Что? – тяжело дыша, проговорил Итан. – Нет, я… дело в том… он…

– Я сам по себе, доктор Каузен. – Купер раздвинул руки, держа их ниже пояса. – Но я здесь, чтобы помочь вам.

Мир вокруг них медленно осознавал то, что сейчас произошло у всех на глазах. Большинство народа поспешило прочь, но несколько человек подошли поближе, чтобы увидеть, как события будут развиваться дальше. Где-то охнула женщина. Купер ни на что не обращал внимания, он не сводил глаз с Каузена. Он не был чтецом, не умел по телесному языку узнавать тайные намерения. Но мысли Эйба вовсе не были тайными: он взвешивал, не прикончить ли ему их. Всех: агентов, Купера, даже Итана. Ясный и холодный, как нож, расчет, подкрепленный уверенностью. Он не сомневался, что сможет сделать это.

Но Эйб лишь развернулся и побежал.

Он спрыгнул на проезжую часть, и тут же заголосили клаксоны, завизжали покрышки. Таксист резко затормозил, его желтую машину занесло, и она врезалась в «хонду» в соседнем ряду. Эйб даже не замедлил бега, пронесся в каком-то шаге мимо автомобилей, столкнувшихся по его вине. Купер пустился следом, но из невыгодного положения, и когда достиг противоположного тротуара, между ним и преследуемым было уже метров тридцать. Он бросился в погоню, не отрывая взгляда от спины Каузена, протискиваясь сквозь прохожих, которых стало неожиданно много, целый поток людей появился из…

Черт. «Гранд Сентрал»[5]. Эйб ринулся в дверь, уронив на землю женщину. Когда подбежал Купер, она поднималась со словами: «Ты что, совсем рехнулся? Вот псих» – и снова упала, опрокинутая налетевшим на нее Купером. Он пронесся по вестибюлю, вдоль витрин с выставленными в них планшетниками, мимо рекламы новой линейки костюмов от Люси Вероники, а оттуда – в потную прохладу главного зала.

И здесь его оглушило эхо тысячи голосов. Громкоговоритель натужно упрашивал: «Граждане! Мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет. Повторяю: мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет. Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте напирать…» Все, казалось, пытались покинуть Манхэттен. Под звездным куполом основного зала очереди за билетами превратились в беспорядочные оравы. Их едва сдерживали облаченные в форму солдаты со штурмовыми винтовками на ремне. Информационный щит сообщал, что все билеты на отходящие поезда проданы. Но призыв диктора к гражданам, с билетами или нет, не напирать на платформы, звучал как глас вопиющего в пустыне. Толпа стала неуправляемой – она выла, пульсировала, воняла, все толкались и кричали, повесив на плечи сумки, прижимая к себе детей.

Толпу не любит никто, а Купер ее просто ненавидел. В толпе у него начиналось головокружение, в толпе он чувствовал себя потерянным. Среди людской массы его дар никогда не подчинялся ему, воспринимая импульсы и намерения всех одновременно. Попробуйте-ка сосредоточиться, когда собака воет, ребенок плачет, телефон звонит, радио орет. Только в данном случае ему приходилось иметь дело разом с тысячью собак, детей, телефонов и радиоприемников.

Он перевел дыхание, сжал и разжал кулаки. У стены стояла урна для мусора, и он забрался на нее, принялся оглядывать лица, сортировать их, пытаясь отыскать иголку в стоге сена. Солдат поблизости крикнул ему, чтобы он слез, но Купер, проигнорировав его, продолжил буравить глазами толпу…

И увидел его. Эйб кинул взгляд через плечо – оторвался ли он от преследователей, и Куперу удалось засечь его мелькнувшее лицо. Несмотря на толпу, ученый смог в два раза увеличить дистанцию между ними.

Невероятно. Масса людей представляла собой живую стену, они стояли плечом к плечу. Никто не мог просочиться между ними.

Не совсем так. Шеннон смогла бы.

Купер еще до того, как узнал ее имя, еще до того, как они спасли друг друга, до того, как стали любовниками, называл ее Девушка, Которая Проходит Сквозь Стены. Шеннон воспринимала людей как векторы, предвидела, когда вдруг появится брешь, могла предсказать места, которых другие будут избегать, чувствовала, когда люди столкнутся и замедлят всех вокруг. Она называла это способностью «перекидываться», и если Купер ненавидел толпы, то она в них чувствовала себя как рыба в воде, могла перемещаться свободно и невидимо.