Читать интересную книгу Кланькины истории - Клавдия Куксина

Выходили огородами. Тося с Кланькой захватили хозяйское покрывало и полотенце. Одно на троих. На случай купания. Остальные тащили на себе палатки, сети, надувную лодку. Единственное, не взяли еды – надеялись на богатый улов.

Шли несколько часов. Мимо зеленеющих садов и недоверчивых сторожей. К озеру прибыли в сумерках. При ближайшем рассмотрении оно оказалось совсем не горным и абсолютно не чистым. При мысли, что лодку спустят на воду, возникало легкое чувство брезгливости, перерастающее в протест. Обещанная сочная трава была вытоптана. Какая ж грязь! Спасибо, хозяйское одеяло пригодилось!

Расположились, развели костер, поставили сети. Оглушили веслом случайную змею. Если бы она в судорогах выбросилась на берег, ее бы съели. Голод притупляли разговорами. Про оборотней, вампиров и вурдалаков.

– Ну, на охоту он любил ходить. И собака у него, значит, была. И вот как-то идут они на кабана. Ружье, все дела. Луна светит. Трава высокая. И вдруг собака хвост начла поджимать и выть. А потом бочком, бочком и убежала. Он не понял, дальше идет. И вдруг из осоки… Такое… Он перепугался. Бросился бежать. Назад стреляет. Прибежал. А собака уже в будке. И неделю не вылезала, – проникновенно вещал Митрофан, для убедительности подергивая то одним, то другим глазом.

– Я тоже расскажу…

Темень парализовывала. Лягушки то истошно квакали, то неожиданно замолкали, на небе периодически появлялись какие-то непонятные огоньки. Было жутко. Тогда Тося решила разрядить обстановку.

– А пойдемте персики дербанить, – предложила она.

– То есть как это?

– А что, время подходящее. Сторожей на улицу не выманишь. Пойдемте?

Как ни странно один из Сенек и до смерти запуганная историями Кланька согласились. Взяли фонарь и пошли. Голоса у костра затихли. Впереди была полная неизвестность. Отовсюду раздавались странные звуки. Под фонарь бросались скрюченные тени. Кланька быстро взмокла. Сеньку пробирала дрожь. Тося услаждалась мыслями о персиках. Привидений она не боялась. Как назло.

Заблудились довольно быстро. Перебрались через ручей. Перелезли через забор. Попали совсем не в персиковый сад. У дороги слышался стук консервных банок. Чудились мертвецы.

– Мы потерялись, – констатировала Тося, пожевывая откуда-то извлеченную грушу. – Где персики, непонятно. Послушайте, – оживилась вдруг она, – а давайте здесь заночуем. Утро придет, все станет ясно. Где персики, где что.

Кланька покрылась испариной. Посмотрела на трепещущего Сеньку и твердо сказала:

– У нас есть мужчина. Как он решит, так и будет.

– Назад, – просипел Сенька.

– Вот видишь! Мужчина сказал, – констатировала Кланька.

Тося немного посопротивлялась, но сложила-таки оружие.

Возвращение было тягостным и долгим. Заблудились капитально. Окружающий мир напоминал гигантское кладбище. Казалось, сейчас кто-нибудь выползет и такие персики устроит, что даже Тосе мало не покажется…

Ночная вылазка прилично вытрепала Кланькины нервы, но она отказалась спать в грязи на одеяле со всеми, а предпочла свернуться калачиком на дне лодки – подальше от скверных историй.

Утром оказалось, что рыба в озере давно не водится. В сетях запутались лишь две гигантские улитки. С первым проблеском зари часть коллектива покинула лагерь. Самая голодная и не выспавшаяся часть…

Тося чувствовала ущемление в правах. Ей срочно хотелось хоть чего-то, да надербанить. Но сторожа были на своих местах. И шансы равнялись нулю. Но уже на подступах к дому Тося обнаружила гигантский тутовник.

– Тутовник, тутовник, – засуетилась она.

И как была в сабах, молниеносно вскарабкалась на ветку.

– Ах, тутовник, тутовник, какой сочный тутовник, – слышалось из кроны. Причем звук голоса удалялся. Видимо, ветки беднели, и разгоряченная изголодавшаяся Тося поднималась все выше и выше к новым местам кормежки.

Голодная Марфуня отправилась домой. А голодная Кланька осталась караулить Тосю. Время шло, Кланька слушала довольное чавканье и потихоньку теряла терпение. Кончилось тем, что она разъярилась окончательно.

– Хватит! – орала она. – Тут люди ходят! Слезай! Сорвешься – не расплатимся!

Кланька уже живо представляла, как сорвавшаяся туфля Тоси пробивает череп кому-то из мирных жителей. Это подогревало ее нетерпение. В какой-то момент Кланькино неистовство напугало Тосю, и она решила искать убежища на макушке дерева. Великая сила – правильная мотивация. Кланька вернулась домой одна.

В бухте

Итак, рыбалка провалилась. Акакий решил компенсировать это недоразумение.

– Мы едем к моему другу. Он живет на берегу моря. Где ходят лошади…

Кланьке это показалось очень заманчивым. Маленький домик на самом берегу. Тишина. Домашний скот. Чистое море. Рыбацкая шхуна на волнах.

Ковырялись недолго. Прихватили немного денег, полотенце и тронулись в путь. Тем же составом. Только Митрофан врезался в троллейбус и не смог присоединиться к ним.

Акакий привез их в маленький грязный городок с разваливающимися пятиэтажками. Его лысеющий обтатуированный друг был очень рад. Акакию. С остальными держался как гостеприимный хозяин. Пригласил в дом. Чтоб попасть в квартиру, надо было миновать непонятного вида собаку. Интуиция подсказала Кланьке, что это изначально белый пудель. После встречи с ним хотелось помыть руки. Как минимум. Но воды не было, лишь на дне ванной в болотной жиже гнила забытая простыня. К кухонной батарее был привязан стаф невероятных размеров и невероятной грязности.

Хозяева поставили на стол железные миски с кашей и потчевали гостей историями об убитых и пропавших без вести в городе Фрунзенске.

– Я не могу здесь находиться, – не выдержала Марфуня. – Здесь грязно! Я не могу это есть! Это… Это… – она не нашла слов. – Тося! Кланька!

– Ну, пойдем, пойдем. Есть тут нечего. Пойдем, – поддержала ее Тося.

Кланька поправила свои хвосты. Ее пугали перспективы педикулеза.

Вышли на улицу. К ним присоединился Сенька – охотник за персиками. Расположились вчетвером на лавке возле подъезда. Смеркалось. Надо было думать о ночлеге. Манькам и оставшимся Сенькам предложили снять комнату в соседнем доме за 20 у. е. И они разбили свои палатки на пляже. Улицы опустели. На ум стали возвращаться истории о местном криминале. Сон не шел. Может, вернемся? Пусть в грязи – зато не в обиде.

Хозяева встретили радушно. Девчонкам предложили старый диван (тут как раз и пригодилось прихваченное полотенце, оно заменило подушку), Сеньку с Акакием разместили на полу. Как чистоплотный домашний Сенька перенес это, лучше и не думать…

Пробудились. Есть было нечего. Кто-то вылизал вчерашнюю посуду (а ведь вчера даже смотреть на нее не могли). Марфуня отправилась мыться под струей на рынке.

К полудню проснулся Акакий. Купили риса. Набрали валявшихся по городу бутылок из-под кока-колы, нашли канистру (в которой до этого плескались в порядке очереди молоко и керосин) и трехлитровую банку, наполнили все это рыночной водой. И прибыли на берег. Заждавшийся катер понес их к обетованной земле.

– Это прекрасно, – говорил Акакий. – На лоне природы. Ни людей тебе, ничего.

Но приближающийся катер встретили радостные нудисты, которые поспешили разбить лагерь в уютной бухте. Они повылезали из палаток, чтобы поприветствовать гостей.

Акакий интеллигентно выразился. Стали выгружаться. Одну-единственную чистую банку с водой тут же разбили о камни. И, недолго думая, просыпали рис. Собирать его не было смысла, пришлось бы двигать камни.

Нудисты заняли всю ровную поверхность, а у подножья горы организовали уборную. Незанятыми оказались лишь огромные наваленные друг на друга камни. Сидеть на них можно было с горем пополам. Но лодочник отчалил. Выхода не было.

Оказалось, что и есть нечего. Несколько смельчаков пошли нырять за мидиями. Кто-то настроил горелку, чтоб приготовить на ней остатки риса. Масло растаяло и потекло. Солнце жгло беспощадно. Укрыться от него можно было или под водой или под полотенцем.

Вскоре мидии были извлечены на берег. И Марфуня с Тосей принялись их обрабатывать.

– Это что это у них, кишки? – неожиданно прозрела Марфуня.

– Да, как же им без кишок? – согласился друг Акакия, хозяин фрунзенской квартиры.

– Так это живые организмы! – засуетилась Марфуня. – Я это есть не буду!

И не пошутила ведь – предпочла остаться голодной.

Пить грязную воду из грязной тары было неприятно. Но пить соленую воду… Соленую воду, в которой торчишь часами, спасаясь от жары… Невыносимо!!! Невыносимо прыгать по раскаленным валунам… Невыносимо есть рис с кишками… Зато ночью валуны быстро остыли и стали невыносимо холодными. А как спать на них? Голова на одном валуне, тело на другом, ноги на третьем. И все валуны – черте как навалены. Марфуня пристроилась в одном из мешков. Тося с Кланькой спали под открытым небом на своем волшебном полотенце. Акакий сжалился и накрыл их курткой, которая, конечно, оказалась слишком мала для двоих.