– Проблема именно в том, что жизненный опыт у нее очень тяжелый.
Анни улыбнулась и подала Каро чашку.
– Однако она все же сумела составить отличную партию. Твой отец был очарован ею.
– Это была сомнительная партия, – сообщила Каро.
– Но твой отец просто потерял голову, – произнесла Анни с улыбкой.
– Да, это так, – неохотно согласилась Каро.
– То же самое может случиться с тобой. Ты же дочь своей матери.
И да и нет – в том-то и проблема. Каро – дочь Софии, бывшей куртизанки, а потому ее родословная была настоящей катастрофой. И все же, несмотря на то что она дочь Софии, в ней не было ни ее огня, ни ее таинственности и абсолютно никакого опыта. Она безнадежно и безвозвратно была обречена остаться в девицах. Не было ни одного мужчины, подходящего ей по положению, кто осмелился бы при общении с ней выйти за традиционные рамки вежливости. Сказать про нее, что она расстроена, было бы слишком мягко.
Каро вовсе не драматизировала ситуацию. В четырнадцать лет она поняла, что у учителя танцев красивые глаза, а инструктор по верховой езде эффектно сидит в седле. Она вдруг обнаружила, что мужчины просто восхитительны. К сожалению, одновременно стало очевидно, что мужчины совершенно не восхищены ею.
Конечно, дочь графа не должна выходить замуж за учителя танцев или инструктора по выездке, и она, естественно, пыталась ловить удачу в «достойных водах».
Но «воды» эти оказались пустынными, можно даже сказать, замороженными.
Ее мать, обладая слишком хорошими связями и чересчур удачно выйдя замуж, была в центре внимания высшего общества, следовательно, и Каро занимала в нем свое место. Но это не означало, что достойный мужчина, тот, кто забавлял ее беседой за чопорным обедом, воспринимал ее как подходящую кандидатуру в жены.
Никто не делал ей предложения. По сути, она не видела ни единого заинтересованного взгляда. Если рассуждать логично, то можно сделать только один вывод: у нее не было никаких шансов выйти замуж.
Замужество, как бы она о нем ни мечтала, оставалось для нее недосягаемым.
– У тебя есть надежда, – сказала она Анни. – А вот у меня ее нет.
– Каро, ты должна надеяться, иначе просто погибнешь от отчаяния.
Каро взглянула на Анни, рыжеволосую красотку, на ее спокойные серо-зеленые глаза и произнесла:
– Ты знаешь, где я думала обрести надежду. Тогда ты была против.
– Я и теперь против, – сказала Анни. – Поговори с Софией о своих… планах.
– Планы… – криво усмехнулась Каро. – Хочешь сказать, о глупости, но ты слишком деликатна, чтобы открыто произнести грубое слово.
– Раз уж ты первая произнесла, – улыбнулась Анни в ответ, – тогда давай называть это глупостью, поскольку, скорее всего, это именно глупость. Спроси свою маму, и увидишь, назовет она это так же или еще хуже.
– Со мной она такое обсуждать не станет. Для бывшей куртизанки она слишком строга.
– Она пытается защитить тебя.
– От чего? От единственного пути, открытого мне? Я женщина. Хочу жить, как женщина. Возможно, я дочь своей матери, в конце концов. Считается, что кровь себя проявит, – тихо произнесла Каро, проведя рукой по своему бедру. – Не ты ли сказала сейчас, что я дочь своей матери?
– О боже, что еще ты задумала? – простонала Анни.
Каро впилась в Анни взглядом.
– Знаю, что ничьей женой мне не быть никогда. Но, возможно, как мама в молодости, я смогу стать известной куртизанкой. Определенно, мне понадобится приобрести некоторый опыт, перед тем как окунуться в эту жизнь.
– Ты даже не понимаешь, что говоришь. Это страшно. – Анни начала ходить по комнате. – Ты даже не представляешь, что означает быть куртизанкой.
– Да-да, ты уже говорила. Если я не понимаю, то остается только одно: набраться опыта в подобного рода делах.
– В подобного рода делах? Полагаю, ты имеешь в виду мужчин?
– Конечно. Что же еще? – многозначительно произнесла Каро.
Она боялась – в этом и состояла главная проблема. Она была дочерью Софии, репутация которой оставляет желать лучшего.
Быть незаметной дочерью скандально известной матери означало, что дверь достойного и благополучного замужества для нее закрыта. Конечно, она могла выйти замуж за какого-нибудь мелкопоместного барона или, что еще хуже, за купца, но она была дочерью своей матери и категорически отвергала недостойное замужество. Лучше выгода, чем респектабельность.
В этом смысле она была совершенно дочерью Софии. Отсюда и ее решение стать куртизанкой, как ее мать. Мужчины будут разоряться ради единственного поцелуя ее девичьих губ. Конечно, ее губы, так же как и остальные части тела, недолго будут оставаться юными, поэтому чрезвычайно важно, чтобы из-за нее разорилось как можно больше мужчин, перед тем как она потеряет невинность. И тогда она начнет разорять мужчин с помощью своей порочности. Этот план, искушенный и зловеще распутный, ее полностью устраивал.
То, что она мало или вообще ничего не знала о жизни настоящей куртизанки, не имело большого значения, с этим она могла справиться без каких-либо особых усилий: внизу, в гостиной, ее мать дожидался вполне подходящий для этого мужчина. Она могла поупражняться в искусстве соблазна на нем. То, что он, по ее подозрению, был любовником ее матери, казалось лишь небольшим неудобством. Увы, приходилось иметь дело с тем, что или кто есть в наличии.
Виконт Ричборо вполне подойдет.
Лорд Ричборо прохаживался в желтой гостиной, когда в комнату тихонько вошла Каролина. Она собиралась узнать, имеются ли у нее хотя бы какие-то способности соблазнительницы, перед тем как начать зарабатывать на этом поприще.
Ричборо – мужчина, а она – женщина. Все должно пройти замечательно.
Что касается мужской стороны, то внешне Ричборо был более чем привлекателен. Ее мать не потерпела бы его рядом с собой, если бы это было не так. Высокий, стройный, но не худощавый, он обладал приятными чертами лица и роскошной шевелюрой темно-каштановых волос, отлично оттенявших его темно-карие глаза. Естественно, поскольку он навещал ее мать, у Каро была возможность изучить его. Правда, сюртуки сидели на нем несколько мешковато, да и ума у него было не слишком много, но, по ее мнению, мало кто замечал такие мелочи. Однако Каролина видела все.
И она знала, что мать тоже все понимает. София ничего не упускала из виду, хотя обычно ничего не комментировала. Существовала какая-то поговорка о возрасте и мудрости выбора, но в свои семнадцать лет Каро могла не знать об этом.
Попытку соблазнить любовника матери вряд ли можно было считать подходящим вариантом, но ей необходимо было знать, способна ли она понравиться мужчине, и теперь мужчине предстояло это показать. Эксперимент был почти научный. По сути, если бы мама узнала об ее попытке соблазнить лорда Ричборо, она бы ее поняла. Научный эксперимент, ничего личного.