Читать интересную книгу Японский ковчег - Игорь Курай

– Не пугайте, – лаконично возразил Коно. – У вас есть предложения по существу? Мы можем что-то изменить в этой ситуации?

Последняя щепотка песка в стеклянной колбе истонченной струйкой упала вниз. Премьер Коно больше не намеревался переворачивать часы, не находя в этом ни малейшего смысла. Он неторопливо поправил очки и в упор посмотрел на Симомуру, словно пытаясь заставить его остановиться. Но глава Информационного агентства национальной безопасности намеков понимать не желал.

– Да, у меня есть предложение. И мы еще можем многое изменить!

У Коно от неожиданности подпрыгнула вверх правая бровь, что для истинного адепта Дзэн было непростительной слабостью. Рациональные предложения по переустройству государства и общества плохо увязывались с текущими планами на обед, который должен быть сервирован, как обычно, в полдень, что бы ни случилось. Впрочем, известно, что иногда Симомура способен на блестящие комбинации…

– Знаете, господин генерал, – примирительно предложил Коно, постукивая ногтем по крышке песочных часов – мы могли бы обсудить ваше предложение за ланчем. Если вы не против, конечно.

– Благодарю, весьма польщен! – обидчиво бросил Симомура, словно почувствовав скептическое настроение премьера.

– Благодарю в смысле «да-да» или в смысле «нет-нет»?

– В смысле «да». Я хочу, чтобы вы оценили мой план и санкционировали операцию – чем скорее, тем лучше.

– В таком случае прошу в столовую.

Генерал Симомура встал, огладил лацканы серого двубортного костюма и направился вслед за премьером.

Глава I

Таверна «Кусинобо»

Тем временем профессор Кудзуо Мияма, сидя у окошка в дальнем углу таверны «Кусинобо», что на пятом этаже западного флигеля небоскреба Роппонги-хиллз, задумчиво жевал уже третий по счету росток молодой спаржи в кляре. Таверна была, в сущности, шашлычной, предлагавшей посетителям шестьдесят шесть вариантов блюд на маленьких деревянных вертелах плюс салатики и соленья. Время от времени поглядывая на входную дверь, которая бесшумно отъезжала влево, пропуская очередного посетителя, профессор потягивал из высокого бокала пиво «Эбису» и, чтобы не терять времени даром, как всегда, мысленно подыскивал русские идиоматические определения для своего нынешнего статуса:

«Как дурак с намятой шеей». Нет, не совсем так. «Как бревно в порубке». Нет, кажется, не бревно… «Бешеного три года ждут». «Хуже нет, чем ждать и угонять…» Вот уж, действительно, хуже нет. И куда мог запропаститься этот Рюмин?! Всегда является вовремя, а тут уже полчаса прошло…

Сквозь толстенное звуконепроницаемое стекло виднелся кластер модных бутиков, протянувшихся налево и вниз, к Адзабу дзюбан. Неслышно, как призраки, скользили машины, суетливо семенили по плиточному тротуару стайки пестро одетых людей. Тридцатиградусная токийская жара в хорошо кондиционированном помещении, разумеется, не ощущалась. Наоборот, здесь, пожалуй, было даже слишком прохладно.

Мияма давно облюбовал это местечко для деловых и дружеских встреч. Весь комплекс Роппонги-хиллз был открыт в апреле 2003 года в самом сердце столицы, в районе посольств, консульств и дипломатических сеттльментов, а также в двух шагах от парадиза западных туристов – бесчисленных баров, кафе и ночных клубов старого Роппонги.

Это был пилотный проект, выполненный Коном Педерсеном Фоксом, с сотнями офисов, дюжинами ресторанов, отелем, жилыми апартаментами, кинотеатром, выставочными залами, телестудией и даже музеем современного искусства, привольно расположившимися на пятидесяти четырех этажах гигантской Башни Хори и во флигелях. В прессе тогда писали, что со временем такими высотными суперкомплексами будет застроена вся центральная часть Токио. Сообщали также, что часть новых гиперсооружений будет представлять собой перевернутые небоскребы-чикаро, уходящие на десятки этажей под землю. Они будут иметь сверхсовременное оборудование для кондиционирования воздуха, а также для регенерации воды и для производства высококалорийной эрзац-пищи. Все, что позволит использовать подземные катакомбы как автономные макроубежища при любой космической или техногенной катастрофе, в том числе – что не обсуждалось, но подразумевалось – и в случае ядерной войны. Некоторые здания будут иметь почти равные по площади внешнюю и внутреннюю части, так что в случае тревоги все обитатели надземных этажей смогут быстро и безболезненно переместиться под землю, полностью изолировав доступ в убежище. Постепенно сливаясь в единый аггломерат, эти футуристические конструкции когда-нибудь образуют город будущего с уникальной экосистемой.

План уже давно начали воплощать в жизнь. Действительно, за последние десять-пятнадцать лет небоскребов-универсалов на поверхности заметно прибавилось, но до города будущего было явно еще далеко. Вероятно, и в Роппонги-хиллз тоже имелись многочисленные подземные этажи, но для публики пока доступны были только три подземных яруса с парковкой и ресторанными отсеками.

При всей видимой прозрачности своих стеклобетонных помещений Роппонги-хиллз давал немало возможностей для интимного общения вдали от посторонних глаз. Заехав сюда на машине, можно было, не привлекая лишнего внимания, подняться на лифте и нырнуть в дверцу кафе, где гостя окутывал приятный полумрак, пропитанный легким ароматом цветочного дезодоранта. Мияма обычно пользовался услугами такси, поскольку водить машину так и не научился. Несколько раз пробовал, но, увы, ничего не вышло. Стоило ему сесть за руль, как сердце начинало бешено колотиться, охваченное безотчетным ужасом. Другое дело – такси. Оно всегда внушает доверие. Вот и сейчас таксист благополучно высадил его ровно в двенадцать на высоком пандусе прямо перед входом и укатил, а через две минуты профессор уже сидел за своим постоянным столиком в углу. Интересно, на чем добирается господин Рюмин?..

Наконец дверь в очередной раз скользнула влево, пропуская рослого, дородного, брылястого мужчину европейской наружности с аккуратно расчесанными на пробор рыжеватыми волосами и слегка расплющенном посередине носом, что придавало ему сходство с боксером-профессионалом, давно забросившим спорт. Несмотря на жару новый посетитель был в серой пиджачной паре и при туго затянутом темном галстуке. Направившись строевым шагом к дальнему столику, где его поджидал Мияма, иностранец резко остановился, чуть прищелкнув каблуками, и склонил голову в легком шутливом поклоне. Мияме сразу же пришел на ум Шервинский из фильма «Белая гвардия», который он только вчера показывал студентам.

– Приветствую вас, профессор! – бодро, по-военному поздоровался Рюмин, расплываясь в радостной бесконечной улыбке. – Прошу простить за опоздание. Сами знаете, жизнь наша – сплошная суета. Одним словом, сансара.

– Добро пожаловали, Ростислав Михайлович, – кисло улыбнулся в ответ Мияма. – А я уже начал беспокоиться. Вы обычно так пуктуальны. На вас просто часы можно переставлять!

– Да, точность – вежливость королей, дорогой профессор, но я-то еще не король, – хохотнул Рюмин, довольный своей остротой, и, не дожидаясь приглашения, уселся за столик. – Дела, дела… А вы, как я погляжу, уже отдыхаете. Что ж, давайте покушаем. Фирма угощает!

Взмахом руки он подозвал официанта, заказал кружку «Эбису» и принялся с озабоченным видом изучать цветную брошюру меню.

– Мне как всегда, – сказал Мияма, прихлебывая пиво, – большую тарелочку куси мориавасэ[1].

– Ну ассорти, так ассорти, – согласился Рюмин, – меня тоже устраивает. Главное, легко и питательно.

Он расслабил узел галстука, стащил, не вставая, пиджак и повесил на соседний стул. На рубашке с длинным рукавом под мышками, а также на груди и на припухлом животе расплывались обширные пятна пота. Такие же разводы, вероятно, были и на спине. Капли пота обильно стекали по его лицу и падали на краешек скатерти. Официант принес горячую влажную махровую салфетку сибори. Рюмин деловито принялся обтирать лоб, щеки, шею, уши и, наконец, руки. Закончив, он бросил скомканную салфетку на плетеный бамбуковый подносик и жадно отхлебнул из бокала. Пена осела на верхней губе.

Мияма молча наблюдал. Что взять с рыжего варвара? Не учить же его манерам – поздновато. Атташе по культуре мог бы давно уже сам всему научиться. Но не дано, так не дано… У русских есть какая-то подходящая пословица на эту тему: «За не именем херболайфа пишем просто…» Нет, не так. Ох, уж эта идиоматика!

Они знакомы с Рюминым уже третий год. Можно сказать, близко знакомы. Встречаются дважды в месяц в «Кусинобо», едят куриные окорочка или каракатицу в кляре, пьют пиво и беседуют. В основном о новостях в японском академическом мире, об университетской реформе, о приоритетных направлениях в Министерстве образования и науки, о строительстве научных и информационных центров, о перемещениях в руководстве. Рюмину всё интересно. Говорит, что как атташе по культуре он все это должен знать. Для улучшения сотрудничества между нашими странами. Почему бы и нет? Тем более, что его организация за эту болтовню еще и благодарит материально. Раз в месяц из портфеля Рюмина появляется плотный запечатанный конверт, а в нем двадцать банкнот по десять тысяч йен – так сказать, на проезд. Немного, но на проезд достаточно. И должность у него, в общем-то, не официозная, не совсем посольская. Он представляет чудесную общественную организацию Росвоскооперация, которая налаживает связи с друзьями России на Дальнем Востоке. А также с некоторыми соотечественниками за рубежом.