буду смотреть на них, лежа на тротуаре.
Убедившись, что сегодня, как и обычно, она снова в бюстгальтере, Стэнли перевел взгляд к ее лицу. К ее прекраснейшему лицу. Одновременно такое мягкое и твердое, хрупкое и сильное, словно шелк и гранит, невинное и изощренное. Но главное - красивое. Лицо, словно сошедшее с киноэкрана, лицо королевы, лицо воина, объединенное в одной прекрасной и потрясающей Шейле Баннер. Волосы, словно золотистое знамя, развевались за головой Шейлы, и они были последним, чем Стенли успел полюбоваться до того, как она скрылась за кустами на противоположной стороне дороги. Весь дрожа, он глубоко вздохнул. Затем поднял свою газету со спортивными новостями и подошел к стоящему в углу комнаты креслу. Усевшись на него, он облокотился о спинку и положил ноги на специальную подставку. Затем развернул газету и уставился в нее. На самом же деле он представлял себе, как бежит рядом с Шейлой. Выбегает на тротуар прямо за ней и движется следом. На небольшом расстоянии, конечно. Ведь это же не противоречит закону. Почему нет? - спросил он себя. На самом деле, почему я никогда не делал так вместо того, чтобы просто сидеть здесь каждое утро и мечтать? Наверняка, она меня даже не заметит. И что дальше? Да много чего. Она увидит его - Стэна, мужика в шесть футов и два дюйма ростом и весом в двести восемьдесят фунтов, потного и раскрасневшегося, бегущего по ее следам, и это ей вряд-ли понравится. Она точно испытает страх или отвращение, а возможно и то и другое разом.
А возможно, она еще и увидит, из какого дома он вышел, и изменит свой маршрут, после чего он уже никогда больше не сможет полюбоваться ее пробежками. Хуже того, она может понять, что мой дом находится через забор от ее, и задуматься об этом... Тогда она может начать задергивать шторы и более осторожно вести себя во дворе. Да и девчонку она обо мне тоже обязательно предупредит.
Милая девушка. Конечно, не такая же, как ее мать, но все же.
Стэнли считал, что абсолютно никто не в состоянии затмить своей внешностью Шейлу Баннер. Жаль, что у него нет ее снимков. Но сфотографировать ее на свою Минолту он не мог. Для того, чтобы отпечатать потом снимки, придется сдавать пленку в лабораторию. А ее сотрудники обязательно их увидят. И смогут что-то заподозрить. Если уж на то пошло, кто-нибудь из них вполне может оказаться ее приятелем. Стэнли просто не мог так рисковать. И потому решил использовать камеру Полароид. Он купил ее вскоре после того, как переехал обратно в дом матери, десять месяцев назад. И только ради того, чтобы фотографировать эту потрясающую женщину, каждое утро пробегающую мимо его окна, женщину, живущую в доме напротив. Он сделал ошибку, показав новую камеру матери. Показав до того, как успел ей воспользоваться. Она долго вертела ее в руках. А затем посмотрела на него, прищурив глаза:
- Думаешь, я не догадываюсь, для чего тебе понадобилась эта штуковина, делающая моментальные снимки?
Его обдало жаром.
- О чем ты? - выпалил он.
- Как будто ты не знаешь. И кого же ты собираешься тайком фотографировать? Меня?
- Нет! - выкрикнул он.
И увидел, как мать швырнула Полароид. Тот ударился о кирпичный камин. В стороны полетели обломки стекла и пластика. Отскочив от стены, камера отлетела на пару футов в сторону и упала на плитку возле камина.
- Я не потерплю этого, - сказала она ему. - Не в моем доме. Не сейчас. Никогда. Мне стыдно за тебя.
Вспоминая судьбу своего Полароида, Стэнли вздохнул. Как же я все-таки безволен, - подумал он. - Ведь можно было купить новую камеру на следующий же день. Да если на то пошло, можно купить ее прямо сегодня. И мать ни о чем не узнает. Но если она поймает меня с ней... Если такое случится... Стэнли жалел, что не имеет достаточно мужества, чтобы игнорировать эту маленькую надзирательницу. Если она поймает меня. О, что было бы, если бы она не... Что бы он мог увидеть... Какие прекрасные возможности...
Ему было тридцать два года, и ему казалось, что всю свою жизнь он прожил бездарно. Бездарно, поскольку рядом всегда была женщина, следящая за ним, словно тюремный надзиратель. Сначала мать, затем его жена Тельма, и теперь снова мать. Не нужно было опять переезжать сюда, - сказал он себе. - Дурак дурак дурак! Но после смерти Тельмы, мать попросила его приехать и пожить с ней. Тогда это не казалось такой уж плохой идеей. С одной стороны, мать обладала значительным состоянием и домом, стоимостью почти в четыреста тысяч баксов. С другой стороны, вместе с гибелью Тельмы Стенли потерял работу. Тельма была единственной женщиной, которая присматривала за ним. И именно поэтому, несмотря на ее возраст, размер и внешность, он женился на ней буквально через две недели после окончания средней школы. К тому времени она была уже довольно успешным автором и имела доход, на который они прекрасно могли жить вдвоем. Тем не менее, не имея собственной работы, Стэнли устроился на подработку к жене, где разбирал письма, ксерокопировал рукописи и занимался прочей ерундой. Он был кем-то вроде ее секретаря, причем не очень хорошего. А после ее смерти, перспективы Стэнли найти приличную работу, оказались минимальны. Он вообще сомневался, что такое возможно.
Именно поэтому он и согласился переехать к матери. И полностью потерял тем самым свободу. Он был как заключенный, находящийся под строгой охраной, но в клетке, не находящейся под замком. Он знал, что всегда может ее покинуть. Но на данный момент больше всего его беспокоило то, чем набивать кишки. И он продолжал оставаться заключенным. К тому же, - сказал он себе, - из этой клетки я могу наблюдать за Шейлой. Стэнли посмотрел на часы на руке. Семнадцать минут девятого. Шейла уже должна быть дома. Оторвавшись от мыслей, Стенли решил представить себе ее возвращение. Сделать вид, будто он видит это. Иногда он делал так и раньше, хотя смотреть на происходящее и воображать - совсем разные вещи. Тем не менее, он все-же постарался представить: вот она достает ключ от дома... О, ну где же он? Куда же я его засунула? Может в носок?