Коллин кивнула «жестяной деве», которая явилась в библиотеку по ее приказу:
— Подай мне плащ и распорядись, чтобы флаппер подали к главному подъезду. Я улетаю к себе на виллу.
Последняя фраза предназначалась Джозефу. Он никак не отреагировал, и Коллин добавила:
— Джо, попробуй еще раз. Всю речь целиком, без этой дурацкой машинки, — напиши ее своими собственными словами. И тебе не придется уподоблять крыс йоменам.
«Честно говоря, — подумал он, — не уверен, что смогу написать такое без помощи машины, своими собственными словами. Без нее я как без рук».
Тем временем снаружи туман одержал полную победу. Одного взгляда в окно оказалось достаточно, чтобы убедиться: он захватил весь мир, окружающий библиотеку. Ну и пусть, подумал Адамс. По крайней мере мы имеем возможность наблюдать, нам все же удалось лицезреть еще один из этих чудесных, созданных частицами радиоактивного распада закатов.
— Ваш флаппер, мисс Хэкетт, — возвестила жестяная дева. — Он у главного входа, я слышу издалека, что ваш шофер класса II уже открыл вам дверь. В связи с обильными вечерними испарениями один из слуг мистера Адамса будет согревать вас теплым воздухом, пока вы не окажетесь внутри, в полном комфорте.
— О боже! — Джозеф Адамс сокрушенно покачал головой.
— Это твоя школа, дорогой. Все эти драгоценные жаргонные словечки — точь-в-точь как у тебя.
— Да, — с горечью согласился он, — мне нравятся высокий стиль, помпезность и ритуалы.
Повернувшись к ней, он произнес почти с мольбой:
— Я получил от Броуза мемо. Передали в Агентство из его собственного бюро в Женеве. В качестве ключевого символа этой речи должна фигурировать белка. А что еще можно сказать о белках — то, чего о них никто не знает? Ну, они запасливы, они трудолюбивы. Это всем известно. Ты можешь сказать о них еще что-нибудь такое, к чему можно было бы прицепить какую-нибудь мораль, черт ее подери?
«Самое главное — подумал он, — что белок больше нет. Этих зверьков больше не существует в природе. А мы продолжаем восхвалять их достоинства, уничтожив их как вид».
И решительно, с расстановкой набрал на клавиатуре риторайзера две новые семантические единицы. «Белка». А потом — «геноцид».
Вскоре машина возвестила:
— Забавнейший случай произошел со мной вчера, по пути в банк. Мне случилось проходить через Центральный парк. Представляете…
Джо недоуменно воззрился на машину.
— Да как же ты могла вчера проходить через Центральный парк? Ведь его уже сорок лет как нет!
— Джо, это всего лишь машина! — она, уже в плаще, склонилась, чтобы поцеловать его на прощанье.
— Слушай, да это просто бред какой-то! — возмутился он. — А кроме того, я ввел «геноцид», а она мне выдает «забавный». Разве ты…
— Она просто вспоминает прошлое, — сказала Коллин, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.
Она нагнулась, провела пальцами по его щеке, заглянула ему в глаза.
— Я люблю тебя, — проворковала она, — но ты себя просто убиваешь… эта работа тебя убивает. Знаешь… попробую-ка я связаться с Броузом через наше Агентство и выбить для тебя двухнедельный отпуск. Кстати, у меня для тебя подарок. Одна из моих жестянок откопала кое-что в окрестностях моей виллы. Все абсолютно законно — вещь найдена на моей территории. Вернее, на том участке, который стал моим после маленького обмена с моим северным соседом, который произвели мои жестянки.
— Книга! — он почувствовал, как в груди у него теплеет, — это разгоралось угасшее было пламя жизни.
— Правильно, книга, причем очень хорошая. Настоящая довоенная книга, не какая-нибудь ксероксная копия. Знаешь, как называется?
— «Алиса в Стране чудес», — он столько слышал об этой книге, что давно хотел заполучить экземпляр и прочитать от корки до корки.
— Еще лучше. Это одна из тех забавных скандальных книжек, что издавались в шестидесятых годах, — причем в отличном состоянии, даже обложка не пострадала. Знаешь, были такие, из серии «Помоги себе сам»: «Как я успокоил свои нервы с помощью лукового сока» или «Как я сделал миллион долларов, ведя двух-с-половинную жизнь на службе в ФБР». Или…
— Коллин, — перебил Джо. — Знаешь, не так давно я выглянул в окно и увидел белку.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Не может быть.
— Хвост. Этот хвост ни с чем не спутаешь. Знаешь, такой пушистый — круглый, толстый и серый, как щетка для мытья бутылок. И она прыгала, вот так… — он описал рукой волнообразную линию, иллюстрируя свои слова, а еще для того, чтобы восстановить в памяти картину. — Я даже вскрикнул. Ее искали четыре жестянки… — он пожал плечами. — В конечном итоге они вернулись ни с чем и заявили: «Нет, доминус, к сожалению, мы ничего не обнаружили», или нечто в этом роде, — Джо помолчал. Разумеется, это была просто гипнагогическая галлюцинация[4], вызванная либо перепоем, либо недосыпом. Он прекрасно знал это. «Жестяные девы» тоже знали. А теперь это знала и Коллин.
— Нет, ты только себе представь! — закончил он.
— Так и опиши своими словами, что ты при этом почувствовал. От руки, на бумаге — а не при помощи этой дурацкой машины. Что означало для тебя появление юркой маленькой живой белочки. Главное, — Коллин ткнула пальцем в сторону риторайзера ценой в пятнадцать тысяч долларов, — чтобы он за тебя не думал. И…
— А Броуз, — отозвался Джо, — возьмет и все вычеркнет. Можно, конечно, загрузить ее в вак, потом скормить «кену»[5] и записать на пленку. Думаю, такое прокатит. Но только не через Женеву. Потому что я просто не могу им сказать: «Да ладно вам, ребята, и так сойдет». Мне придется сказать…
Впрочем, он уже ощутил умиротворение и начинал размышлять.
— Ладно, попробую, — Джо решительно поднялся, отпихнув старокалифорнийское плетеное кресло. — Уговорила. Я даже попробую написать это от руки. Только найду эту — как ты ее называешь?
— Шариковая ручка. Вспомни: что есть у двери, у сумки и у ребенка? Правильно, ручка. Видишь, как все просто?
Он кивнул.
— Вот ручками мне и придется программировать вак. Думаю, ты права. Может, это и шаг назад — но, по крайней мере, меня не будет выворачивать наизнанку. Я уже видеть не могу это…
Он окинул взглядом библиотеку, пытаясь найти… эту самую… как ее?
Тем временем риторайзер, предоставленный самому себе, продолжал вещать:
— …пушистого малыша. Но в его крошечной головке таится недюжинный ум. Может быть, даже больший, чем мы можем себе представить. Уверен, нам с вами есть чему у него поучиться…
Монолог продолжался и продолжался. Тысячи микрочипов во внутренностях машины муссировали эту проблему, черпая сведения с десятков инфодисков. Все это могло продолжаться до бесконечности, но Джо Адамсу было некогда. В конце концов он нашел ручку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});