Читать интересную книгу Осетинская лира - Коста Хетагуров

Ты даже слезы не прольешь!..

А злая чужбина терзает и гложет

Мне сердце сильней и сильней…

Не смерти боюсь я, – но кто же разложит

Костер на могиле моей?

Чья девушка так обо мне зарыдает,

Чтоб дрогнул утес в вышине?

Кто песнь обо мне на фандыре сыграет,

Кто в скачке мелькнет на коне?

Как сердце тоскует с тобою в разлуке,

Отчизны моей молодежь!

На прах мой – страшнее не может быть муки -

Ты даже слезы не прольешь!..

БЕЗ ПАСТУХА

В чаще со стадом пастух не расстанется,

Зорко за ним он следит…

Что же с тобой, молодежь наша, станется,

Кто же тебя защитит?

Ты, обезумев, как стадо голодное,

В чаще блуждаешь лесной, -

Ищешь ты стебли в лесу прошлогодние…

Гибнешь… Что будет с тобой?

О, если б только над горной вершиною

Песню пастух твой запел,

Кликнул тебя – и в семью бы единую

Быстро собрать всех сумел!..

СОЛДАТ

Пусть он не знает покоя счастливого -

Тот, кто нас хочет сгубить.

Мать, ты не шей мне наряда красивого,

Мне ведь его не носить.

Тонким сукном мою душу угрюмую

Ты не порадуешь, мать.

Унтер ударит, но горе, коль вздумаю

Я отомстить, не смолчать.

Сын твой ни слова не скажет о голоде,

Кашей питаясь одной.

В угол забьется в казарменном холоде,

Спит на соломе гнилой.

Ты не оплакивай жизнь безотрадную,

Сын твой и сам ей не рад.

Он не попросит черкеску нарядную,

Он не жених, а солдат!

Если убьют меня, нет мне отмщения.

Плачем ты горе утешь -

Ты созови на поминки селение,

Нашу корову зарежь.

Мать, не рыдай над сыновней судьбиною,

Вытри слезу ты свою!

Жадный до жизни, пускай и погибну я,

Но за себя постою!

ГОРЕ

Как не рыдать, мои горы, над вами!

Лучше б золою я вас увидал!

О, почему не засыплет камнями

Судей неправедных грозный обвал?..

Пусть хоть единый из них содрогнется,

Пусть его горе народа проймет,

Пусть оно мукой в душе отзовется,

Пусть хоть одну он слезинку прольет!..

Крепко мы скованы вражьей рукою,

Все, что мы чтили, поругано тут.

Отняты горы… Нет мертвым покоя,

Старых и малых тиранят, секут…

Как от свирепого хищника стадо,

Мы разбежались, покинув свой край.

Что же ты, пастырь наш? Где твои чада?

Пламенным словом нас вновь собирай!

Горе! Мы к смерти бежим от позора,

К пропасти злобно нас гонят враги.

Мощью народа взгреметь бы вам, горы, -

Кто-нибудь смелый, скорей! Помоги!

ТРЕВОГА

Возлюбленный друг мой! Мой друг незнакомый!

Каким тебя именем надо назвать?

Увижу ль, неясной надеждой влекомый,

Тебя я счастливой, о родина-мать?

Родная земля! Твоим стонам я внемлю,

Звучащим из твердой, гранитной груди…

Мой друг! На земле ты иль скрылся под землю,

Где б ни был, – на клич мой скорей выходи!..

Откликнись! Призыв мой звенит и в могиле!

Иль в женской одежде скитайся, скорбя!..

Осетия бедная! Кровью, насильем

Пришельцы-алдары смирили тебя!

Но, может быть, в поисках правды желанной

Нарочно права свои вверил ты им?

Умри ж от раскаянья, друг безымянный,

Признавший пришельца алдаром своим!..

МАТЬ

Коченеет ворон…

Страшен бури вой…

Спит на круче черной

Нар, аул глухой.

Долгой ночью лучше,

Чем тяжелым днем…

Светится на круче

Сакля огоньком.

На краю аула

В брошенном хлеву

Нищета согнула

Горькую вдову.

Горе истерзало -

Где уж тут до сна?

Над огнем устало

Возится она.

На полу холодном -

Кто в тряпье, кто так -

Пять сирот голодных

Смотрят на очаг.

Даже волка косит

Голод в холода.

Злая смерть уносит

Слабых без труда.

«Ну, не плачьте! – грустно

Говорит им мать, -

Накормлю вас вкусно,

Уложу вас спать…»

Можжевельник саклю

Дымом обволок…

Капают по капле

Слезы в котелок…

«Сгинув под обвалом

В день злосчастный тот,

Ты, кормилец, малых

Обманул сирот.

Пятерых покинул…

Что же впереди?

Лучше б сердце вынул

Из моей груди!

Видно, муж мой милый,

Ты жены умней, -

Что бежал в могилу

От семьи своей.

Сохнет и хиреет

Сын любимый твой:

Лечь бы нам скорее

Рядышком с тобой!»

Капают по капле

Слезы в котелок…

Можжевельник саклю

Дымом обволок…

Засыпает младший

Раньше всех детей, -

Изнемог от плача

Лучший из людей.

Подожди ты малость! -

Лягут все подряд.

Голод и усталость

Скоро победят.

«Мама, не готово ль?

Дай похлебки! Дай!» -

Всем вам будет вдоволь,

Хватит через край!

Котелок вскипает,

Плещет на золу…

Дети засыпают

У огня в углу…

Ветер воет глуше,

Горе крепко спит.

Сон глаза осушит,

Голод утолит.

На солому клала

Малышей своих,

Грея, укрывала

Чем попало их.

И покуда мрачно

Теплилась зола,

Все насытить плачем

Сердце не могла.

Детям говорила:

«Вот бобы вскипят!»

А сама варила

Камни для ребят.

Над детьми витает

Сон, и чист и тих, -

Ложь ее святая

Напитала их…

КУБАДЫ

Что время года?

На месте сходок,

В худой шубенке,

Седой, горбатый,

Сидит Кубады

С фандыром звонким.

Всю жизнь скитался.

Мальцом остался.

Один под небом.

Не раз безродный

Плясал голодный

За корку хлеба.

Босой, избитый,

В душе – обиды,

И грязь на теле.

Жилось не сладко,

Из трещин в пятках

Лягушки пели.

Нет, сгинуть лучше,

Чем биться, мучась,

Добра не зная!

В разлуке вечной

Пусть бесконечно

Ревет родная,

Что не вскормила

Ни солнца силой,

Ни грудью белой,

Что в детстве раннем

Своим дыханьем

Тебя не грела!..

Ему в ненастье

И хлев был счастьем,

Смотреть на щели

Пастух не станет!

А снег нагрянет -

Поет в пещере!

Овца без пищи?

Он сена сыщет

В чувяке прелом.

Фандыр на диво

Он из наплыва

Березы сделал.

В снегах вершины,

Кусты долины

И дуб угрюмый

К нему клонились

И с ним делились

Заветной думой.

Орла порывы,

Вой вьюг тоскливый,

Гром в поднебесье,

Слеза оленя,

Ручья кипенье -

Пастушьи песни.

Свет после бури,

Краса лазури,

Привал для стада,

Луга и воды,

Пора свободы -

Мечты Кубады.

Но счастье кратко:

Беда украдкой

Придет, не спросит -

И беспричинно

Мясцо с овчиной

Волк не уносит.

Пастух отличный

Учет обычно

Ведет, как надо…

Куда ж деваться

Могло пятнадцать

Овец из стада?

Пропали где-то…

Кому об этом

Расскажешь горе?

Ох, треснуть может

Пастушья кожа:

Алдар запорет!

Предвидя порку,

Овецкпригорку,

К селу пригнал он -

И убегает

За склон Адая -

К дигорским скалам.

Страной родною

И Кабардою

С фандыром шел он.

В Калаке с пылом

И пел и пил он

В кругу веселом.

Какие песни!

Что их чудесней,

Добрей, милее?

Сказанья эти -

То смехом встретишь,

То грусть навеют.

В пути-дороге

Не слабнут ноги,

А песни – краше.

Вот видим снова

Певца седого

В ауле нашем.

Что время года?

На месте сходок

Он восседает,

Слепой, горбатый…

Но кто Кубады

У нас не знает?

КТО ТЫ?

Не спрашивай, кто я.

Ведь ясно, как день, -

И это не скрою, -

Что я не уздень.

Рубаха – холстина,

Черкеска, бешмет, -

Для горского сына

Наряднее нет.

Арчита, заботы

Несносного дня.

Спросил меня: Кто ты? -

Так слушай меня.

Родился в горах я.

А где? Назову.

На свет я без страха

Явился в хлеву.

Роженица вместо

Сырого угла

Привычнее места

Найти не могла.

Проклятьем суровым

С тех пор надо мной:

Кто доброе слово

Промолвил больной?

Все словно исчезли

В тот бедственный час.

Никто от болезни

Родную не спас.

Отец одиноко

Ругает житье.

Наказан жестоко

Он смертью ее.

Вскормлен я другою,

Что день изо дня,

Не зная покоя,

Растила меня.

А дни непогожи:

Там горькой порой

Год первый я прожил,

И прожил второй.

Потом с упоеньем

Скитался, упрям,

То с пляской, то с пеньем

По многим пирам.

Отца вспоминаю.

Он не был мне рад.

Его называю,

Прости мне, Хамат.

Женился он снова,

И с этого дня

Приличного слова

Не слыхивал я.

Узнал, что такое

Власть злобной руки,

Чья ласка – побои,

Гостинцы – пинки.

Охота швыряла

Отца по горам,

А мать побиралась

По разным дворам.