Едва она расчистила себе дорогу в камышах, как увидела братьев Муньос – Хуана и Педро, аккуратно и элегантно одетых. Это были сыновья их ближайшего соседа – хитрые, коварные, известные соблазнители крестьянок в поместье Муньосов. Выпрямившись во весь рост, девушка с вызовом посмотрела на них. Она была дочерью Бернарде Валъдеса, дворянина древнего славного рода, пусть сейчас и не слишком богатого.
Педро ухмыльнулся, наклонясь к изящному, еще не полностью развившемуся телу девушки.
– Что тут у нас – ты одна и заблудилась, а?
– Наверное, сеньориту надо спасать, – ответил Хуан, а потом затараторил, словно переменив решение: – Нет, нет, я думаю, такая потная, испачканная болотная нимфа – просто крестьянская девчонка.
Магдалена прищурилась от ярости.
– Вы прекрасно знаете, кто я такая, Хуан Муньос. Прочь с дороги! – надменно приказала она.
– А где ваша свита? Ваш отец не позволил бы вам разгуливать без присмотра, – елейно заявил Педро, приближаясь к ней.
Магдалена увидела, что они стоят между нею и ее лошадью. Почему она сегодня ускользнула, чтобы покататься в одиночестве? Ее дуэнья Миральда предупреждала о подобных сегодняшним обстоятельствах. Она оглядела пустынное болото, и во рту у нее пересохло. Смелость ей придавал лишь маленький кинжал, висевший на талии.
– Вы такие же дикари, как мавры, раз пристаете к сеньорите.
– Я вижу здесь не сеньориту, а только слегка мокрую девицу, которую следует научить хорошим манерам, – сказал Хуан, бросаясь к ней.
Магдалена выхватила свой украшенный драгоценными камнями кинжал и ударила по руке обидчика, прорезав плотный бархатный рукав его короткой куртки. Брызнула кровь, и раздалось сдавленное проклятье.
– Хватай ее, Педро! – прорычал он, протянул руку и, схватив ее тонкое запястье своей огромной лапищей, рванул ее к себе.
Магдалена лягнула Хуана, нащупав большим пальцем свой крошечный кинжал, но Педро быстро подскочил к ней сзади, подхватил под коленками, а его братец сжал обе ее руки. Они вместе повалили девушку на траву и крепко удерживали ее. Педро высоко на бедра задрал юбку и держал ее за колени. Она боролась с ним, а Хуан ударил ее по лодыжке и задрал юбку еще выше.
Магдалена почувствовала, как из ее горла вырвался крик. Зачем она преследовала Диего Торреса и шпионила за ним? Какое безрассудство забраться в эту глушь и переживать сейчас весь этот ужас!
– Ори, ори. Никто не услышит тебя, – сказал Педро хриплым от возбуждения голосом. Он принялся расстегивать пояс, а Хуан по-прежнему удерживал ее.
Изловчившись, Магдалена лягнулась, но все было бесполезно. Она была сильной девушкой, но хрупкого телосложения. К тому же ей было всего пятнадцать.
Педро освободил от ремня свои рейтузы и спустил их вниз, обнажая свой громадный твердый член. Он выглядел таким бесстыдным и плотским: свободной рукой Педро грубо оттянул крайнюю плоть. Магдалена отвернула голову от надвигающегося кошмара, а Педро все ниже и ниже наклонялся над ней.
Вдруг она услышала крик Хуана, a его хватка на ее запястьях ослабла. Встав с колен, он повернулся лицом к нападающему.
– Свинья! Вставай и сражайся с тем, кто может защитить себя! – глухо сказал Аарон. Его меч сверкал в лучах полуденного солнца.
Педро откатился от Магдалена, а она поднялась на колени, плача и пытаясь прикрыть ноги. Насильник отчаянно пытался натянуть мешавшие ему рейтузы и одновременно выхватить меч.
Хуан встал и обратился лицом к бросившему вызов, вздрогнув при виде мрачной улыбки на лице светловолосого незнакомца. Он вытащил свой меч, нанес неловкий удар, и меч вывалился у него из рук. Хуан отпрянул, а более высокий противник прижал острие кинжала к горлу задыхающегося мужчины.
К этому времени Педро собрался с силами и натянул рейтузы, чтобы противостоять сопернику.
– Диего, берегись! – крикнула Магдалена и тот момент, когда Педро бросился к спине Торреса.
Аарон стремительно развернулся, парируя удар стального клинка Педро своим. Он рассек своего низкого, но более мощного противника одним быстрым отработанным ударом, который на две части раскроил тело Муньоса. Почувствовав позади себя Хуана, Аарон опять поднял меч и снова направил его лезвие с удивительной точностью, перерубив короткую тяжелую шею врага.
Магдалена никогда не видела столько крови с тех пор, как два года назад была свидетельницей драки на шпагах на улицах Севильи. Ее избавитель методично чистил клинок с выработанным годами спокойствием привыкшего к резне солдата, потом вложил меч в ножны и поглядел на стоявшую перед ним девушку.
Она была запачкана, растрепана, но черты ее аристократического лица выдавали принадлежность девушки к кастильской знати. Он прищурил глаза, поняв, насколько неуловимо знакомым кажется ему ее лицо.
– Вы знаете мое имя, сеньора, – сказал он, помогая подняться перепуганной девушке.
Магдалена отвела взгляд от братьев Муньос и посмотрела в сверкающие темно-синие глаза своего волшебного принца. Вспомнив, как только что бесстыдно шпионила за ним, она почувствовала, как зарделись от жара ее щеки, и ответила: Вы Диего Торрес.
– У вас передо мной преимущество. Я не знаю вашего имени.
Несмотря на ее растерзанный вид, он заметил, что на ней хорошо сшитое зеленое шерстяное платье, а запачканные в связи ботинки из лайки. Он ждал ответа.
– Я Магдалена Луиза Вальдес. Мой отец владеет этими землями. Она сделала величественный жест в сторону севера. Ее детское чувство вины переплеталось с незрелой еще гордостью. Гордость, алчность и эти ничего не стоящие болотистые земли – вот все, что осталось у семейства Вальдесов.
– А как получилось, что дочь дворянина бродит по окрестностям одна-одинешенька?
Они были сыновьями нашего соседа. Благородных кровей, – презрительно добавила она, уклоняясь от его вопроса. – Я видела вас много лет назад, когда двор их величества находился в Кордове. Вы там были с вашим отцом, доном Бенджамином. Тогда вас звали Аарон, – тихо произнесла она, бросая благоговейный взгляд на его бронзовое лицо. Припоминая жену Вальдеса, донью Эстреллу, эту интриганку, одну из трастамарских шлюх, он холодно сказал:
– Меня и сейчас зовут Аарон.
– Вы не должны так говорить, а то святая палата…
– Вы говорите так, словно повторяете слова моего отца, – перебил ее Аарон. – У меня долг перед моей страной, и это единственно верная религия, если отказаться от закона Моисеева. Вы донесете на меня в инквизицию? – спросил он с презрительным удивлением в голосе. – Что ж, жалкая плата за спасение вашей жизни.
Магдалена задохнулась от возмущения:
– Конечно нет! Я вам в высшей степени благодарна, а братьев Муньос всегда ненавидела. Все вас сочтут героем за то, что вы убили их.